Глэд. (Трилогия)

– Как я вижу, ваш подопечный начинает делать успехи? Его теперь сбивают с ног только раз в пятнадцать минут, а господин Крег перестал морщиться от его промахов.

– Да, еще бы ему не делать успехов. Я попросил десятников оставить его живым к концу месяца, а не убить в ближайшие дни. Пусть втягивается. Из коровы не сделать скаковую лошадь, но хоть узнает, каков на вкус настоящий солдатский хлеб.

Визариус продолжил беседу, а острый глаз монаха тем временем заметил темный силуэт в одном из верхних окон. С первых же минут появления в замке новых постояльцев, колдун возненавидел их со страшной силой. И хотя он старался держать себя в руках, но перемена настроения и поведения просто бросалась в глаза. Насколько знал монах, Ищущие каким-то образом оказались причастны к ссылке господина Кхохолома и присутствие их протеже прямо под носом колдуна приводило того в ярость. Но хитрый старик ни словом, ни делом пока не давал повода упрекнуть его в чем-либо. Он даже каждый вечер осматривал Глеба и давал добро на продолжение его занятий. Но Визариус надеялся использовать неприязнь старца в своих целях. Тем более, что случай просто сам шел в руки. Пока наемник отсутствует, можно будет подергать за необходимые ниточки и выполнить то, что уже обещано.

Топот сапог по казарме и факелы отбрасывают тьму к краям, заставляя тени нервно колебаться. Шестеро в полном боевом облачении подходят к кровати новобранца и сбрасывают с него одеяло.

– Встать, сволочь! – и по зубам, вдогонку, чтобы проснулся быстрее и шевелился активнее.

– Я не понимаю, я…

Удар тупой стороной копья сгибает человека и бросает на пол.

Сильные руки прихватывают запястья веревкой, после чего двое солдат волоком вытаскивают его из казармы. Четверо почетным караулом сопровождают их. Ошарашенные новобранцы провожают их недоуменными взглядами.

– За что это его?

– Кто ж знает. Хотя, один из приходивших – советник командующего по безопасности. Может, что раскопали?

– Ага, как два месяца назад. В порту городская стража ловила моряка с большой барки. Говорили, что моряк вынюхивал что-то о дамбах и портовых сооружениях. Когда его брали, он отбивался мечом, что твой вепрь. Так живьем и не смогли взять.

– Это что же, выходит, и тут шпион? А ведь его собирались куда-то к оркам в дозор отправлять.

– Теперь его если и отправят, то лишь в могилу. Советник дело туго знает.

– Ладно, заткнитесь. А то и нам язык укоротят. Лучше давайте спать, ночь только началась, завтра вставать рано.

Казарма потихоньку затихает.

Руки вздернуты под потолок, боль в вывернутых суставах туманит глаза и выдирает сипящий хрип из пересохшего горла. Глаза налиты кровью и с трудом удерживают в поле зрения человека в форме. Тот сидит за деревянным столом, уложив меч на колени, и пальцем стучит по листу бумаги, лежащему перед ним. Он что-то размерено повторяет уже несколько раз подряд, но Глеб не понимает, что ему говорят. Все же живая речь существенно отличается от простых команд, что он успел выучить за прошедшие дни.

Советник коменданта замка Пяти Сестер господин Тортоман рассержен. Он только собирался после сытного ужина отправиться в постель, как ему принесли срочную депешу из столицы, в которой казенным слогом было сказано, что канцелярия Его Величества обладает неопровержимыми доказательствами нового заговора, подготовленного недобитыми колдунами и магами с северных территорий. После того, как они бежали из столицы, часть из них укрылась в северных болотах и подбивала ящеров на набеги и грабежи мирных жителей благословенного Поххоморана. А после заключения мирного договора с хвостатыми вовсе взбеленились, решив совершить покушение на Его Величество. Для этого оплатили приезд наемного убийцы и хотят выдать его за нового разведчика. После короткой подготовки всех новых стражей границы должны собрать в столице на официальное посвящение, на котором вполне может присутствовать и сам царь Гардолирман.

Тортоман тычет пальцем и повторяет подвешенному на дыбе человеку:

– Сюда смотри. Вон, написано: средних лет, роста среднего, волос черный, на левом ухе родинка. Должен обучаться для службы охотником и разведчиком на границе с Орочьим полем. Замышляет убийство Его Величества, оплаченное укрывшимися на болотах магами. Итак, не хочешь поговорить со мной на эту тему?

Советник взбешен. Он уже час пытается добиться что-либо от этого упрямца. Но тот лишь мычит и бормочет лишь непонятное. Хотя – поданные ему команды на учебе выполнял четко, без пререканий. А вот говорить о полученной тайной миссии не желает. И быстро сломать упрямца не получается. Хотя так хочется.

Как хорошо начиналось служение короне и Его Величествам больше двадцати лет тому назад. В те годы молодой Тортоман получил увесистый пинок от любимого папаши и покинул родной дом с пожеланием никогда больше туда не возвращаться. Младший из четырех братьев, будущий советник по безопасности проявил себя слабо понимающим тонкости домашнего ремесла и оставленный на пару дней в лавке сумел так бодро проторговаться, что привел отца в неописуемую ярость. В отличие от старших братьев, младшенький отличался немереной силой и некоторым тугоумием, а так же нежеланием корпеть над цифрами в бухгалтерских книгах. Лишившись крова, он направил стопы в ближайший пункт, где вербовали солдат для службы на границе. Там собранных новобранцев загнали в летние лагеря, а оттуда через три месяца скорым маршем погнали на подавление волнений среди Диких орков. Схватки были кровавыми, но боги уберегли несостоявшегося торговца не только от смерти, но и от серьезных ран. И уже через год он носил знаки десятника на рукаве. А вышестоящие командиры отмечали его усердие в постижении военных наук и абсолютную преданность им лично. За что его постепенно и начали продвигать вверх.

Четыре года тому назад советника определили нести службу в замок Пять Сестер. В мечтах он уже видел себя комендантом цитадели, отвечающим за судьбы нескольких тысяч солдат и офицеров. Но судьба сыграла жестокую шутку. После двух лет спокойной жизни заоблачные высоты царствующего дома забросили на должность коменданта старого Тертедуэя, который железной рукой быстро навел собственные порядки и заставил Тортомана задуматься о предстоящей пенсии. Тягаться с великим военачальником было бессмысленно, здоровья тому хватит еще лет на десять, а кроме подобострастия и поисков крамолы старик требовал службы в самом грустном ее представлении. Проверять несение службы караулами, следить за благонадежностью набранных в тюрьмах бывших воров и разорившихся крестьян, мотаться с инспекцией в дальние гарнизоны. К этому вечеру Тортоман совсем скис и хотел лишь одного – успешно пополнить немаленький счет в банке и получить почетную увольнительную. И надо же было так улыбнуться богам, что «маленький гриф» все еще отдыхает в банях и будет обратно лишь через пару часов, а в руках несостоявшегося коменданта лежит приказ канцелярии об опасном шпионе и убийце.

Если это дело раскрутить, как положено, можно получить должную награду и с почетом снять опостылевшие латы. Единственное препятствие к этому лишь – ослиное упрямство, висящего на дыбе. Можно подумать, с ним в игры играют.

– Значит, по-хорошему не хочешь. А времени болтать с тобой у меня нет. Ты должен заговорить сейчас, или мне придется вспомнить, как мы развязывали оркам языки в давние времена.

– Он вряд ли заговорит, – подал голос палач, равнодушно осматривая Глеба. – Такие или говорят сразу, или играют в молчанку до последнего. Я уже спустил шкуру с мясом у него со спины, а он лишь мычит и на странном наречии ругается.

– Тогда придется применять более жесткие меры. Старик скоро вернется, а я не желаю делить славу с ним. Мы с тобой в облупленных каменных стенах гнием уже слишком долго, а за верное служение короне получили дыру в кармане и копеечное жалование.

– Это точно, господин советник. Я под вашим руководством служу уже почти десять лет, и так туго, как в последние дни, не было давно.