Страница 45 из 58
Стражники не одобрили наших освобожденных рук и связали нас опять, присовокупив к веревкам несколько зуботычин. Руководил экзекуцией все тот же бессменный Винфрид. Только на этот раз он уже не выглядел молчаливым и невозмутимым. К облику смелого охотника на ведьм прибавились свежие повязки, украшавшие правую руку. От повязок красноречиво пахло мятной мазью от ожогов. Сунулся к Нурилону – догадливо позлорадствовала я. Правильно, не трогай то, что тебе не принадлежит. Винфрид скрипел зубами и заковыристо ругался в адрес Сугуты, предпочитавшего загребать жар чужими руками. Судя по красочным выражениям, щедро рассыпаемым раненым на продолжении всего пути из подземелья, опыты с моим клинком прошли крайне неудачно.
Нас вывели на площадь перед башней. Я шла в хвосте процессии и поэтому не сразу поняла, почему орка и полуэльфа, резко затормозивших перед самым выходом из подвала, пришлось чуть ли не пинками выгонять на поверхность. Но при первом же взгляде на площадь все сразу стало ясно.
Красота ночного неба вызывала острое желание немедленно вернуться к давно позаброшенным мной балладам. Огромнейший нежно–мягкий кусок безупречно–черного бархата, весь усыпанный мириадами звезд всевозможных форм и размеров. Позабыв обо всем, вперив взгляд в безбрежный покров неба, я с радость узнавала созвездия, знакомые мне с детства. Мэтр Кварус охотно обучал сметливую девочку, на пару с ней проводя целые ночи на самой высокой из башен замка Брен. Ведь именно благодаря этой девочке, сумевшей прочитать древние книги, им удалось построить отличный телескоп… Мои ностальгические воспоминания прервал резкий толчок в спину, я споткнулась и опустила взор с небес на землю. Под величественным ночным небом, прямо посредине замковой площади, высилась свеженькая виселица с тремя веревочными петлями.
Перед виселицей, в окружении вооруженной до зубов стражи, стояли обитые шелком кресла, в которых сидели двое. Первый – уже знакомый нам козлобородый старикан, – видимо, и являлся тем самым не в меру прытким Сугутой, которому еще минуту назад, согласно пожеланиям Винфрида, надлежало стать главным блюдом на обеде гоблинов. Второй – невысокий краснолицый мужчина, больше всего смахивающий на упитанного кабанчика, изображенного на главном штандарте замка. Нетрудно было догадаться, что перед нами наконец–то предстал сам барон Пампур. Обычно так резко и чрезмерно полнеют люди, неожиданно забросившие ежедневные физические упражнения.
Усиленно подпихивая алебардами, нас подвели к виселице. Орк взирал на зловещее сооружение с философским спокойствием. У Ланса, кажется, намечалась истерика. Гигант в красном колпаке легко поднял каждого из нас, даже отнюдь не хилого Огвура, бережно поставил на хлипкую табуреточку и набросил на шею пеньковую петлю. Ланс жалобно посмотрел на меня умоляющим взором. «Ну, сделай же что–нибудь», – кричали его глаза. Я успокаивающе опустила ресницы. «Еще не время», – так должен был понять меня полуэльф. Но Ланс продолжал волноваться. Зато орк заметил мою мимическую пантомиму и облегченно вздохнул. Все–таки умирать не хотелось никому.
Сугута бодро вскочил, вытащил из кармана какой–то свиток и принялся громко читать:
– Согласно воле барона Пампура де Кардиньяка, назначенного суверенным владельцем этих мест и обладающего правом лично вершить суд, мы присуждаем к немедленной смерти через повешение рыжую ведьму и двух ее приспешников…
Услышав приговор, Ланс сдавленно застонал и попытался лишиться чувств. Я сердито цыкнула – не смей. Еще не хватало, чтобы этот балбес сам раньше времени сверзился с и без того хлипкой табуретки.
– Упомянутая ведьма оказалась эмиссаром проклятой демоницы Ринецеи, что следует из письма, отобранного у пойманного лазутчика…
Я мысленно возликовала. Ага, я оказалась права – без Ринецеи здесь не обошлось.
– …поэтому приговор справедлив и обжалованию не подлежит. Волей барона де Кардиньяка приказываю привести приговор в исполнение.
Довольный Сугута тщательно свернул свиток и сел на свое место. Барон продолжал хранить молчание, отчего–то все более пристально вглядываясь в мои лицо и фигуру. Я так и видела, как у него в голове бродит масса мыслей, пугающих его самого и приводящих в недоумение скудный интеллект этого типичного вояки.
Палач в красном колпаке подошел – и только собирался выбить подпорку из–под моих ног, как я разочарованно прошипела:
– Я думала, что меня будет казнить профессионал, а мне подсунули неумеху–дилетанта!
– Я профессионал! – в голос возмутился гигант.
– А вот если ты профессионал, то должен знать, что любому приговоренному перед смертью полагается последнее желание. А без этого вся процедура казни окажется неправильной, достойной только начинающего ученика палача!
– Ой! – мышкой пискнул палач. – Ты права, ведьма! Я чуть не нарушил профессиональную этику!
– Господин! – Гигант взревел как труба, обращаясь к барону. – Ведьме положено последнее желание!
– Какое еще желание? – завизжал Сугута, вскакивая с кресла. – Она же ведьма, вещай ее без раздумий, да поживее!
Воины на площади недовольно зашумели. И без того растерянный барон заелозил в своем кресле. Потом он наклонился к Сугуте и что–то прошептал ему на ухо. Советник скривился:
– Хорошо, будет тебе последнее желание. Чего ты пожелаешь, ведьма?
Ланс и Огвур с надеждой смотрели на меня.
– Пожелай, чтобы нас отпустили, – жалобно попросил полуэльф.
Стража встретила его слова громким хохотом. Даже Сугута соизволил хихикнуть. Я улыбнулась:
– Господин палач, прошу вас, снимите драгоценный кулон, который висит на моей шее, и покажите его барону де Кардиньяку!
Ланс опять застонал. Даже Огвур вздохнул разочарованно, пораженный нелепостью подобного последнего желания. Палач послушно снял изумрудный кулон с моей шеи и поднес его барону. Пампур поспешно выхватил украшение из волосатых пальцев гиганта и вперил в него безумный взгляд. Его лицо немедленно налилось кровью, казалось, что барона сейчас хватит удар. Но старый дворянин медленно пришел в себя. Он торжественно встал с кресла и высоко поднял праву руку с зажатым в ней кулоном, показывая его всем присутствующим:
– Это частица Камня власти! Его могут носить лишь наследники престола Нарроны. Она – наша потерянная принцесса! Да здравствует принцесса!
Глава 4
Мы сидели в парадной зале замка за огромным столом, на котором сервировали великолепный ужин. Целое дерево пылало в мраморном камине, распространяя упоительное тепло. Ланс, сладко щурившийся от наслаждения, томно обгладывал крылышко фазана. Всем своим видом полукровка сильно напоминал кота, обожравшегося сметаны. Еще бы. К измученному страданиями пленнику прикомандировали двух хорошеньких служанок, которые выкупали и надушили его стройное тело, расчесали прекрасные пепельные волосы, на этот раз украсив их отнюдь не скромным ремешком, а изящной серебряной диадемой, подаренной бароном. При этом они ежеминутно величали Ланса «благородный господин эльф». Я не стала вдаваться в подробности – обломились ли красавчику какие–нибудь более интимные услуги, но, судя по его довольному виду, – да. Понятно, что полукровка загордился и задрал нос. Мы с Огвуром оказались более скромны в личных желаниях, ограничившись ванной и новой, свежей одеждой. Правда, наш гостеприимный хозяин пытался преподнести мне шикарное платье, по его наивному убеждению, гораздо более подходившее к моему высокому титулу, чем простые кожаные штаны. Но я успешно отклонила подарок, ссылаясь на соображения удобства и свободы движений. С огромными извинениями нам также вернули все наши вещи.
– А где же мой меч? – насмешливо спросила я Сугуту, как оказалось, состоявшего при особе барона в роли придворного мага и первого советника.
Старик виновато затряс бородой и закатил глаза:
– Не извольте гневаться, ваше высочество, но ваш чудесный клинок проявил на редкость строптивый характер. После того, как в ответ на попытки вынуть его из ножен он сильно обжег руку Винфрида, я хотел погрузить царственное оружие в какую–нибудь едкую субстанцию, позволяющую растворить все, кроме металла. Но, услышав эти рассуждения, носившие сугубо научный характер, ваш меч вырвался и моих рук и, – тут старикан драматично вскинул костлявые конечности, – облив нас безмолвным презрением, вознесся к потолку.