Страница 30 из 59
Под томную ритмичную музыку к шесту медленно вышел гном. Высветленные кудри ниспадали ниже широченных плеч, а борода украшенная стразами – до колен. Шахтерский комбинезон, каска с фонариком, тяжелые ботинки и позолоченный отбойный молоток довели беснующихся зрительниц до экстаза еще раньше, чем начал обнажаться Великолепный Тар-Занин. Неведомо, где столь колоритный представитель подгорного народа накачал такие мускулы, но делал он это явно не в забое. Когда через какое-то время стриптизер остался в одной только каске, весь зал уже неистовствовал. Только поэтому никто не заметил, что «прожженные жизнью и развращенные» эльфы – Эрин и Нолвэндэ сидят с выпученными глазами и открытыми в изумлении ртами.
Гном игриво прятал причинное место за своей бородищей, весело шевелил ягодичными мышцами, при этом вытворяя с отбойным молотком что-то совершенно непристойное. То-то бы настоящие шахтеры удивились, доведавшись, каким эротическим потенциалом обладает их незатейливое орудие труда.
И тут, словно апофеоз вакханалии, появилась она – Мэйна, она же Мария Сидорова.
– Ага, а вот и наша главная героиня, – сказал Эринрандир, тормоша совершенно обалдевшую напарницу. – Отвлекись ты от голозадого гнома. Смотри, она идет через зал.
Оклик шефа вернул меня к действительности, выводя из состояния зачарованного ступора, вызванного созерцанием гнома, каски, стразов и отбойника.
– А? – вскинулась я. – Кто? Где?.. О-о…
Не заметить нашу главную фигурантку действительно было невозможно. Горделиво, словно небожительница, сошедшая к убогим смертным, рассекала она зал, оставляя за собой отдавленные высоченными шпильками ноги и отвисшие челюсти, щедро одаривая присутствующих «фирменной» ехидной улыбочкой. Посетители клуба, совершенно позабыв про гнома на сцене, буквально пожирали Мэйну глазами, и я пока еще не понимала, почему.
Что ж, сомнений нет – именно эта рыжеволосая дива осчастливила в свое время визитом наше шовинистическое семейство. Она самая, и даже не изменилась почти. Вот только на смену кожаной «униформе» рядовой сьючки пришел иной наряд.
Будучи предупрежденной, я специально не смотрела ей в лицо (мало ли что), а потому взор мой устремился на мэйнино платье, а, будучи все-таки женщиной, вынуждена признать – зрелище, и верно, было потрясающим. Такого я еще не видела. Я даже не поняла сначала, одета она или же раздета. Нет, наряд полностью закрывал весь мэйнин «фасад», начиная от воротника-стойки и заканчивая разлетающейся широкими складками от бедра длинной юбкой, но много ли может закрыть облегающий черный гипюр? Где ты, скромное кожаное бельишко начинающей сьючки? Отзовись, боевой черный лифчик! Нет ответа… И лифчика на ней тоже не было, ни боевого, ни кожаного.
– Закрой рот и притуши сигарету, – шепнул мне шеф.
– Ага, – я поспешила последовать его совету. Действительно, тлеющая на краю пепельницы забытая сигарета могла привлечь к нам излишнее и ненужное внимание.
Чтоб замять оплошность, я схватила бокал и быстро глотнула линдарского.
Сидорова как раз проходила мимо.
На мгновение я отвлеклась, а когда вновь посмотрела на нее, то видела только ее… спину. А спустя ужасающе долгое мгновение я уже не в состоянии была видеть что-либо еще, ибо…
Закрытое спереди платье Мэйны сзади начиналось гораздо ниже спины, открывая для всеобщего обозрения верхнюю часть упругого… филея сьючки. А там, на левом полу*опии Индульгенции, красовалась магически наведенная татуировка. Черно-золотой грифон в алом поле.
Наш. Фамильный. Герб.
На заднице этой… этой…
Почетный знак признания заслуг моей семьи, награда за кровь и раны, за сотни боевых вылетов и тайных операций, за верность и доблесть, за отвагу… Герб, дарованный моим родителям лично Владычицей. Честь моего рода… честь гвардии капитана Аэриэн и полковника Таурендила Анарилотиони… В буквальном смысле обосранная этой наглой иномирянской тварью!
Эру! Да неужели я это стерплю?
Кровь предков вскипела в жилах, красная пелена застила взор, рука машинально сжалась в кулак. Что-то хрустнуло. Я уже начинала вставать, когда чьи-то руки дернули меня обратно.
– Нолвэндэ! Немедленно сядь!
Я повернулась к тому, кто меня удерживал, не узнавая его. Кто посмел?! Что ж, отбросим досадную помеху.
Ментальный удар снес все его блоки и щиты, вломился в сознание и, дополнительно усиленный, должен был теперь полностью парализовать «жертву». «Таран» и полное подчинение. И мне плевать, кто это! Кто осмелится встать между нолдор и местью?
– Нол! Очнись!
Словив ментальную оплеуху, по меньшей мере, равную моему удару, я моргнула и сфокусировала взгляд.
Бледное лицо. Синие глаза. Струйка крови из носа.
Эринрандир ап-Телемнар.
Валар! Я только что напала на своего собственного шефа!
Я выдохнула и медленно разжала кулак, тупо уставившись на погнутую и сломанную мной вилку.
От ментального удара у Эринрандира едва мозги не спеклись. Напарница прошлась по ним, словно катком для укладки асфальта. Досталось, похоже, даже дыхательному центру. И не будь у энчечекиста вдоволь болезненного опыта подобных атак, и как следствие, сильнейшего иммунитета к ним, то валяться бы ему под столом до следующего утра. Кое-как устояв и восстановив способность ориентироваться в пространстве, Эрин что есть сил отбил подачу. Честное слово, очень жаль, что рыцарь не может поднять руку на разбушевавшуюся даму. Пускай даже по её милости у лорда капитана ап-Телемнара чуть не отвалились уши вместе со шпорами.
– Что ты делаешь, Враг тебя раздери? – хрипло прокаркал эльф, с трудом откашлявшись и спешно утерев салфеткой кровь.
– Милорд ап-Телемнар, прошу вас позволить мне воспользоваться вашим оружием, ответствовала Нолвэндэ. – Честь моего рода запятнана. Я должна смыть этот позор здесь и сейчас. Немедленно.
Эдаким тоном только обвинительный приговор зачитывать на военно-полевом суде – холодно, спокойно, сугубо официально. В глаза начальнику оскорбленная эльфийская дева не смотрела. Она внимала внутреннему гласу воинственных и гордых предков.
– Чего?! – опешил Эрин.
– Герб моей семьи – на заднице этой твари! Я не могу вызвать ее на поединок, но пристрелить могу. Этот закон еще не отменен. Я в своем праве, – продолжала в том же духе девушка.
Прямо не светлая эльфийка, а кровожадная дроу. Сейчас реки крови прольются и потекут навстречу морю слез.
– Отставить истерику, леди Анарилотиони! – гневным шепотом скомандовал Эринрандир. – Я вам покажу «в своем праве»! Вы служите закону и правосудию, а не мстите по закону нолдор!
– А Вы представляете себе, что будет, когда об этом узнают мои родители? Моя семья? А они узнают! Достаточно одной фотографии, двух строчек в какой-нибудь газетенке! Даже Владычица оправдает месть. Прецеденты были! – начала уговаривать Эрина напарница, словно и не слышала его железных аргументов.
– Дорогая, у вас что-то со слухом не в порядке? – спросил энчечекист. – Тогда я повторю еще раз: вы будете сидеть здесь, пить линдарское и молчать столько, сколько потребуется. Даже, если Мэйна с головы до ног разукрасит себя вашими фамильными гербами, девизами и семейными фотографиями. Это понятно? Или повторить еще раз.
– Но…
– Хочешь попасть под магический удар Сидоровой? А я потом буду сметать в совочек все, что от тебя, дуры ушастой, останется? Нет? Тогда сиди и не вякай.
Эринрандир ап-Телемнар разозлился, очень разозлился. А еще у него башка раскалывалась ну просто пополам.
Проклятье! Он прав. Со своей, правоохранительной, энчечекистской точки зрения – прав на все сто. Я не могу пристрелить эту тварь здесь и сейчас. Не имею права. Я не могу испортить ему все дело… ах, тис зеленый! Да ведь я уже все испортила! После того, как я ему вломила, удивительно, что он вообще что-то может говорить и соображать… Но и стерпеть такой позор я не могу!