Осколки (Трилогия)

— Так это… Демона ловить, — пояснил мужик, удивляясь моей несообразительности.

— А у вас и демон есть?

Охотное подтверждение звучит донельзя торжественно:

— И демон.

Славная деревенька, ничего не скажешь: все бабы — ведьмы, да еще своя местная нечисть в наличии имеется. Локти буду кусать, если не увижу воочию. Деревню, имею в виду, потому как, смотреть на демона желания нет. Да и что в нем примечательного? Какой-нибудь приблудный мелкий дух, ищущий развлечений. Но уточнить надо:

— И что этот демон творит?

— Что ему и положено. Непотребства. По ночам прохожих пугает: как поддаст под зад или над ухом взвоет, можно и душу Серой Госпоже враз отдать!

— А еще что происходит? Молоко киснет? Сено гниет? Может, курицы нестись перестали?

Вопросы, конечно, нелепые, но, как ни странно, именно эти простые и явные события лучше всего свидетельствуют о пришельце из другого Пласта. Дело в том, что, являясь обитателем Пространства с иными свойствами, нежели Пласт Реальности, демон в полной мере переносит эти свойства с собой, в своем теле, если можно так выразиться (хотя оно имеет очень малого общего с плотью и кровью жителей подлунного мира). Разумеется, нарушенные вторжением чужеродного объекта слои Пространства стремятся как можно скорее восстановить свои изначальные качества, и, по большому счету, вполне могут выдворить пришельца без сторонней помощи, но только если демон не успевает найти одну из Линий Силы и научиться ею пользоваться: вот тогда приходится прибегать к услугам лиц, сведущих в изгнании непрошеных гостей. А пока демон остается в пределах Пласта, он своим присутствием вызывает искажение близлежащих слоев Пространства, которое как раз и проявляется во вполне обыденных житейских неурядицах.

Возница взял паузу, вспоминая последние жалобы деревенских кумушек.

— Да нет, вроде… Уж у меня в хозяйстве такого точно не случалось.

— А почему ж решили, что к вам пожаловал именно демон? Может, лешак пакостничает? Или еще кто свой, с этой стороны земли?

— Не, лешаки у нас смирные: за тем длинноухие смотрят, — возразил мужик.

И верно, рядом с эльфийскими ланами нечисть особенно сильно не озорничает. Пребывая в полнейшем почтении и благоговении, разумеется. Но тогда странность двойная: и появление демона, и то, что он до сих пор не отловлен и не продан какому-нибудь магу, практикующему извлечение ценных веществ из чужеродной материи.

— И много охотников собралось?

— Да с десяток уже явилось. Я затемно со двора выезжал, муки да другой снеди прикупить, так за день могло еще столько же набраться.

Не набралось, к моему вящему удовольствию, потому что в противном случае я вынужден был бы ночевать с куда меньшими удобствами.

До гостевого дома, расположенного не в центре деревни, а почти на самом краю, там, где деревенская дорожка снова выходила на тракт, лошадка довезла нас уже в сгущающихся сумерках. Памятуя о том, что в доме моего гостеприимного хозяина мужских рук прискорбно мало, я помог выгрузить и перенести под крышу мешки с провизией, переоделся в предложенную одежду (не особенно ладно сидящую, зато сухую), высушил полотенцем волосы, залил в себя кружку нагретого вина, принесенную одной из хозяйских дочек, и завалился спать на душистый сенник.

Утром открывать глаза не хотелось долго. Очень долго, потому что за окошком моего пробуждения ожидала все та же насквозь промоченная деревня под серым небом, время от времени осыпающимся вниз моросью. Но оставаться в постели представлялось еще более глупым занятием, нежели вставать, тем более что беспокойная ночь намяла в сене жесткие комки. Поэтому я без особых сожалений вылез из-под одеяла, вернул на положенное место просушенные и вычищенные части своего костюма, подхватил кайрис и поплелся в святая святых любой гостиницы: питейно-едальный зал.

Конечно, не выпуская из руки меч, я рисковал выглядеть либо неуверенным в себе и окружении, либо мальчишкой, который еще не может заставить себя расстаться с оружием, но оставлять Мин без присмотра было опаснее, чем таскать с собой: вдруг кто-нибудь решит взглянуть на ее лезвие? Кайрис лишена той защиты от чужой руки, которую случайно получили мои клинки, но чем фрэлл не шутит? Возможно, у нее в запасе есть штучки и посмертоноснее, а отвечать за гибель излишне любопытных селян — невелика радость. Поэтому насмешливые взгляды я пропустил мимо, добравшись до стойки, за которой уже давным-давно хозяйничал мой знакомец.

— Доброго утра!

— Доброго, доброго… — кивнул белобрысый Перт, пересчитывая медные монеты

Наверное, очередной сбор с постояльцев и прочих едоков, заполняющих зал. Я терпеливо ждал, пока выручка будет спрятана в кошель, и мое ожидание было вознаграждено: хозяин кивнул старшей дочке, такой же светловолосой и кареглазой, как отец, и та, приветливо улыбнувшись, поставила передо мной миску с пирожками и кружку теплого травяного отвара. Каюсь, сам с вечера попросил именно о таком питье и даже назвал примерный состав сбора, который нужно заварить, чем заслужил уважение пышногрудой и русоволосой матери семейства.

— Спасибо за приют, почтенный: давно так сладко не спал!

Слегка кривлю душой, но это не та ложь, которая приносит беды.

— Ну так! Сено сам заготавливаю, а дочки разбирают, чтобы репьев да веток не попадалось! — Заслуженно гордо напыжился хозяин.

— Смотрю, дела у вас идут шибко, — киваю на столы, за которыми не найти свободного места.

— Не жалуюсь. Только чужаков, что платят, здесь не больше половины. А наши-то норовят заказать выпивку подешевле, да дуют кружку втрое дольше, чем ведро, — поделился со мной своим разочарованием Перт.

— Куда ж денешься? Зато все новости, как на ладони!

Моя невинная фраза вызывает некоторое оживление:

— Это верно!

— А что, на охоту уже ходили?

— По такой непогоде? — Хмыкнул хозяин. — Они ж герои, а не дураки… Нет, будут ждать, пока разъяснит. Да и, когда на улице живых душ нет, демон никого и не трогает. А мне грешно судьбу клясть: и доход лишний, и скуки нет.

— Батюшка, я пробегусь до бабки Гаси? — Тронула отца за рукав Уна, младшая из дочерей, еще худенькая и хрупкая, но обещающая в недалеком будущем сравняться достоинствами с матерью.

— Это зачем тебе? — Насторожился Перт.

— Как это, зачем? — Недовольно сдвинулись светлые брови. — Сами же говорили, что Серая прихрамывает! Пойду, какую травку попрошу. Вам ведь не сегодня — завтра снова ехать придется: гостей-то полон дом, да все прожорливые… А на Симке далеко не уедешь!

— Да уж, не уеду, — согласился хозяин. — Ладно, иди, да смотри у меня! В сторону от улицы ни ногой!

— Не тревожьтесь, батюшка! Да что со мной станется?

Она чмокнула Перта в плохо выбритую щеку и шмыгнула мимо стойки к сеням, выходящим на задний двор.

— Хороша девка? — Подмигнул мне хозяин.

Не вижу причин лукавить:

— Хороша.

— Это она еще в сок не вошла, а как войдет, отбою от женихов не будет! — Продолжал расхваливать товар купец, но я слушал уже вполуха, потому что уловил на границе зрения движение, совершенно мне не понравившееся.

Один из приезжих, явный маг, тщательно скрывающий свою гильдейскую принадлежность, двинулся к входной двери чуть ли не одновременно с девушкой. Подслушивал? Не удивлюсь: в таком обилии пересекающихся магических полей от всевозможных амулетов и других заговоренных вещиц выявить «чутье зверя», да еще слабенькое и направленное только на усиление слуха, можно, но только вместе с лишней головной болью. Дело в том, что выделение единственно нужного из всего множества заклинаний проще всего произвести, разрушая все прочие, но это вызвало бы подозрения. Поэтому я еще на подъезде к гостевому дому попросил Мантию набросить Вуаль, совсем легонькую, но достаточную для исключения моего тлетворного влияния.

Зачем чернявому понадобилось на двор? Конечно, маги тоже люди и нуждаются в справлении естественных нужд, но… Наверное, я излишне подозрителен в отношении чародеев, и все же, не мешает убедиться. Пусть и в нелепости собственных предположений. Нет, смотреть, как он отливает, не собираюсь, но стоит взглянуть, добралась ли девушка туда, куда собиралась.