Страница 223 из 281
– Ты мог остановить ЭТО. Знаю, что мог, я все видел тогда на мосту.
В голосе Мэтта гулко прозвенело непонимание. Причем непонимание, которым чаще всего страдают дети: если дядя такой сильный и умелый, то почему он вчера ринулся в бой, а сегодня остался в стороне? И невдомек малышу, что «дядя» влезает в неприятности, лишь когда одуреет настолько, что забывает очень простую истину: из любого лабиринта есть по меньшей мере два выхода. Но каждый из них, в силу стервозности богини, держащей в тонких пальчиках нити судеб, окажется входом неизвестно куда.
Объяснить? А как? Сказать, что не имел права вмешиваться, потому что не получил просьбы о помощи? Боюсь, магу будет трудно понять все странности моего отношения с оборотнями, равно «дикими» и входящими в Круг Стражи. Я живу по правилу: не трогаю других – не трогают меня, и в случае с метаморфами сие правило исполняется с удвоенной силой.
Моя принадлежность к Дому Дремлющих подтверждена только словами: увы, но сам виноват. Сбежал из родных стен до срока ритуального признания прав и обязанностей, а когда вернулся, и сам не вспомнил сразу о старинных традициях, и все вокруг сделали вид, что забыли. Впрочем, так лучше: груз ответственности поменьше. К тому же я лишь третий в списке наследников и до места главы Дома не буду допущен никогда. Клятву на верность семье Магрит не станет с меня требовать: если до сих пор молчала, промолчит еще сотню-другую лет. Кстати, подобное попустительство с ее стороны видится мне ненавязчивой попыткой заставить нерадивого ученика самостоятельно устраивать и сдавать экзамены. Могу делать все, что душе угодно, но в то же время вынужден сомневаться на каждом шагу. потому что, не зная точных границ и законов предписанного мне поведения, отчаянно желаю их соблюдать. Чтобы надеяться на похвалу, разумеется. «Ну похвалите же меня! Оцените мои старания…» И чем я, в сущности, отличаюсь от Рикаарда? Да ничем. Количеством набитых шишек, разве что. Возможно, сие обстоятельство имеет решающее значение. Для чего? Пока не могу понять, но кокон мысли уже сплелся в сознании и непременно обернется мотыльком, когда настанет срок. А до того дня буду довольствоваться ее более взрослыми сестричками и прочими родственницами. В частности, теми, что гнездятся в светловолосой голове моего собеседника.
– Знаешь, я не буду отвечать на твой вопрос.
– Почему? Признаешь вину?
Не хватало мне еще одного поединщика!
– Нет. Но вопрос поставлен неверно.
Мэтт поджал губы, показывая, что ожидал подвоха, однако надеется выиграть схватку. Блажен, кто заблуждается… А я тем временем трачу свои невеликие силы по сущим пустякам!
Хотя, равновесие всегда дорогого стоит. Что ж, попытаюсь вернуть его душе белобрысого мага.
– Ты должен был спросить, почему я бездействовал.
– Но я так и сказал!
– «Почему ты ничего не сделал». Помнишь свои слова?
– Разве это не одно и то же?
Ага, а у самого в голосе появилось сомнение! Ну конечно, проще видеть грехи другого человека, чем разбираться в собственных ошибках:
– Не одно и то же. «Ничего не сделал»… Говоря так, ты подразумеваешь, что у меня была возможность совершить несколько поступков, но не было желания. А вот если бы ты произнес слово «бездействие», я бы ответил охотно и с легкостью.
– Так почему?
– Все еще хочешь знать?
– Да!
Пытливый ум – несомненное достоинство. Так же, как и стремление довести начатое дело хоть до какого-нибудь итога.
– Отсутствие действий было самым безобидным завершением событий.
Мэтт отрицательно покачал головой:
– Безобидным? По-твоему, то, что молодой хозяин поместья на глазах у всех превратился в волка, не имеет значения?
Ох, парень, ты напрашиваешься… Ладно, считай, напросился:
– Для меня? Нет.
Маг, собиравшийся продолжить чтение нотаций, осекся, вгляделся повнимательнее в мои глаза и оторопело полуспросил, полупризнал:
– В самом деле?..
– Конечно не имеет. Наследник Эллидов – оборотень? Пусть. Дело семьи, не более. Он был опасен для окрестных жителей? Нет. Опасен для обитателей усадьбы? Опять-таки нет. Почему же я должен волноваться о серой собачке? Желает в таком виде проводить ночное время? На здоровье!
– Ты… – Во взгляд Мэтта бочком проскользнуло озарение: – Ты же много знаешь об оборотнях, верно? И сразу понял, что желтоглазый принадлежит к ним и…
Я посмотрел на носки сапог. Потом – на стенную панель с отколотым краем резного узора.
– Вовсе не сразу. Не раньше, чем все увидел собственными глазами.
– Но…
Маг никак не мог поверить. Наивный, восторженный ребенок… Пора взрослеть, малыш.
– Выслушай меня. Пожалуйста. Вот ты принадлежишь к избранным, способным творить волшебство. Задумайся и ответь, только не торопись: как часто ты пользуешься чарами? Сколько раз в день, к примеру?
Мэтт недоверчиво сузил глаза, но внял моей просьбе и молча углубился в подсчеты. А когда закончил, на лице белобрысого появилась вполне ожидаемая растерянность:
– Нечасто. За последнюю неделю и вовсе ни разу не чародействовал.
– А почему? Можешь найти причину?
Он честно провел поиски, а я терпеливо дожидался их завершения, хотя наперед знал, куда тропинка размышлений приведет мага.
– Когда я пользуюсь заклинаниями, мое тело словно отдает часть сил, небольшую, но если заклинать и заклинать… Можно полностью истощить себя, об этом нас предупреждали наставники.
– Теперь все понятно?
– Ну…
М-да, точку все же придется ставить самому:
– Различить в существе оборотня можно несколькими способами. Скажем, натаскать дикого или домашнего зверя. Спросишь, зачем натаскивать, если они сами по себе должны это чувствовать? Чтобы та же собака имела смелость заявить об итоге опознания. Видишь ли, железы оборотней выделяют особую секрецию, вызывающую у многих животных, да и у человека, сильный страх, поэтому пес предпочтет пройти мимо, а не сообщать хозяину о присутствии рядом врага. Следующий способ: воспользоваться услугами другого оборотня. Он, разумеется, действеннее, но только если вы сойдетесь в цене, иначе рискуешь оказаться одураченным. И наконец, можно сплести заклинание. Правда, оно потребует напряжения мыслей, особенно в первый раз, и расхода сил, а каждого встреченного на пути проверять не станешь, не так ли? Потому что ляжешь пластом после полутора десятков прохожих… Мысль ясна?
– А в тот раз, с кошками?
Не дают покоя шадды? Ничего, пройдет:
– А что кошки? У меня не было необходимости устанавливать их природу, потому что я и так знал: они оборотни. Или ты решил, что я между делом осматриваю всех и каждого? Спешу заверить: глупостями не занимаюсь.
Ох и вру, любо-дорого послушать! Мне бы при дворе переговорщиком служить: и вашим, и нашим угожу, дайте только время и возможность языком потрепать… В обычном состоянии я бы почувствовал, что с Нирмуном не все гладко и чисто, а почувствовав, начал бы проявлять интерес и докопался бы до истоков тревоги. Правда, и волк не остался бы в долгу: та же Лэни безошибочно находит меня посреди самой густой лесной чащи лишь по колебаниям пространства вокруг моей скромной персоны, поскольку метаморфы, как обитатели двух Пластов одновременно, весьма тонко ощущают любые изменения в привычном окружении.
– Значит…
А белобрысый погрустнел. И правильно: нечего строить иллюзии относительно чужого могущества. Лучше взращивать свое, родное.
– Раз уж ты так давно не практиковался в магии, вот тебе задачка! – Протягиваю Мэтту шнурок с шеи оборотня. – Выясни, что за чары на нем висели, висят ли сейчас, целые или нет, и если повреждены, сможешь ли ты их починить.
Маг принимает вызов на поединок, впивается взглядом в переплетения кожаных полосок, а я прохожу в комнату и прикрываю за собой дверь, ибо расстроенные и растрепанные девицы не терпят излишнего интереса к себе. Хотя бы до тех пор, пока не пригладят волосы и пятком легких пощипываний не вернут щечкам румянец.