Осколки (Трилогия)

– Хок сказал, ты хотел меня видеть?

– А также слышать, говорить и вообще убедиться, что время от мига расставания до мига встречи ты провел без потрясений.

Он лениво пожал плечами:

– Какие еще потрясения?

– Ну как же! Твоего младшего товарища я еле уговорил забыть о злости.

– То-то рыжий весь светится… И как уговаривал?

– Словами, исключительно словами. А на твою долю, увы, этого богатства уже не осталось.

Печальная улыбка проявила себя только во взгляде синих глаз. У парня появилась прекрасная выдержка, надо же… Значит, с ним будет труднее всего.

– Ничего, переживу.

– Конечно переживешь! – Я потянулся за свертком. – Кстати, не думай, что моя память дырявая, как решето: что обещал, то сделал.

– Неужели?

Ни тени воодушевления или хотя бы любопытства. Странно. Раньше Бэр казался мне более открытым и не сдерживающим чувства. Вспомнить хотя бы нашу потасовку после встречи с шаддой. Сейчас же передо мной стоит удивительно спокойный и рассудительный человек, даже чересчур взрослый для своих лет. Эх, надо было поговорить с Рогаром поподробнее о каждом из парней, а не гадать по облакам, что, с кем из них и когда могло произойти.

– Владей!

Протягиваю подарок. Бэр медлит, но все же принимает сверток.

– Не хочешь взглянуть, что там?

Наверняка хочет, но что-то его смущает. Может быть, чувство, что не заслужил? Наконец слышу короткий вопрос:

– «Радуга»?

– Нет. Но вещь не хуже.

Длинные сильные пальцы тянут за шнурок, чехол с шуршанием падает на пол, а в глазах лучника появляется удивление, с которым он не способен совладать.

– Что это?

– Лук. Как ты и хотел. Очень хороший лук.

– Вижу, что хороший.

Ладони жадно обнимают золотисто-серые костяные изгибы.

– Такого больше ни у кого нет.

Легкое недоверие в голосе:

– Ни у кого?

– Я лично его зачаровывал. Стрела, пущенная из этого лука, всегда попадет точно в цель. Только не забывай говорить, куда именно ты хочешь попасть.

– Говорить? Кому?

– Луку, конечно. Он услышит и исполнит.

Бэр посмотрел на меня, как на законченного идиота.

– Услышит?

– Предлагаю попробовать, раз уж не веришь мне на слово. Стрелы в твоем хозяйстве найдутся?

Стрелы нашлись. Самым трудным оказалось выбрать мишень: все деревянные предметы во дворе находились на расстоянии, вполне преодолеваемом любой стрелой, пущенной из любого, пусть и плохонького лука, следовательно, не годились для проверочного выстрела. Поэтому, не без труда подготовив оружие к стрельбе, Бэр выжидающе замер, взглядом уныло спрашивая: «И куда прикажешь стрелять?» Действительно, куда? Цель должна быть небольшой и труднодостижимой, иначе весь эффект насмарку: в том, что райг не подведет и поразит выбранную мишень, я не сомневался. Еще бы ее отыскать…

По светлой синеве утреннего неба ползут облака, маленькие и косматые, как нестриженые овцы. Ползут, подгоняемые ветром, крылья которого задевают верхушки деревьев, перешептываются с листьями, перескрипываются с… Флюгером на башенке, венчающей главное строение в поместье: то ли птица, то ли зверь, выпиленный из доски и некогда ярко раскрашенный, а теперь выцветший и вылинявший, в действительности длиной около локтя, но с земли кажется ладошкой, не больше.

– Попадешь?

– Куда?

Я указал на поворачивающийся из стороны в сторону флюгер. Бэр прищурился, оценивая предложенную мишень.

– Только если ты прав и лук сам сообразит, что делать.

– А без чужой помощи?

Лучник помолчал, но все же честно признался:

– Попаду, если он перестанет крутиться. А так не обещаю.

– Но попробовать-то можно?

– Как хочешь.

Он перебрал содержимое колчана, выбрал одну из стрел, положил в выточенный желоб «русла», посмотрел вверх с заметным сомнением, но поднял лук и потянул за тетиву. Рога хищно выгнулись, застыв в ожидании приказа. Синие глаза взглянули на меня с сожалением о потраченном зря времени, снова перенесли внимание на цель, губы неуверенно, но послушно произнесли:

– Флюгер.

Пальцы разжались, и… Стрела не поспешила сразу же отправиться в полет, а явственно задержалась, словно поджидала наилучшего стечения обстоятельств. Заминка составила менее четверти вдоха, но была замечена и Бэром, и мной. А когда тетива с глухим стоном освободилась от лишнего натяжения, мы оба, задрав головы, с минуту пялились на деревянного зверя, обзаведшегося чем-то вроде хвоста: наконечник пробил одну из половин флюгера, а древко стрелы остановилось, увязнув ровно до середины.

– Что это было?

А он молодец, не испугался.

– То, о чем я говорил.

– Значит, зачарованный?

– Именно.

Лучник уважительно провел ладонью по костяному плечу:

– Он сам выбрал момент выстрела… Как?

Синий взгляд требовал немедленного разъяснения всех подробностей явленного чуда, но я только улыбнулся:

– Это его секрет, не мой.

Конечно мне не поверили. Но и расспрашивать дальше не стали, потому что на двор заглянула Лита с увесистым подносом в руках:

– Вот вы где, а я наверху ищу… Будете кушать-то? Или решили сразу за дела приняться?

– Конечно буду! И если не нарушу ничьих правил, то прямо здесь: погода славная, общество приятное.

– А вас тоже покормить? – с меньшей любезностью обратилась девушка к Бэру.

– Позже, – ответил лучник, для которого сейчас не существовало ничего, кроме теплой костяной рукояти в ладонях.

– Проголодается – попросит, – успокоил я Литу. – Пусть с новой игрушкой сначала вдоволь наиграется.

Служанке не положено есть с господами, и девушка, принеся завтрак для меня, снова поспешила на кухню в сопровождении Шани, которой были торжественно обещаны обрезки свежей курятины, а я налил полкружки вина из плохо вытертого от пыли кувшина, намазал ломоть свежевыпеченного хлеба маслом, капнул сверху меда, и пока съедобное сооружение пропитывалось жирным и сладким соусом, начал жевать сыр, прикидывая, какими словами извиняться перед хозяевами за порчу надкрышного имущества.

Впрочем, если хозяин поместья настолько одержим войной с волками, что не заводит сторожевых собак, а ворота днем держит и вовсе открытыми настежь, лишняя деталь флюгера вряд ли будет замечена. Следовательно, не стоит раньше времени брать на себя вину. Может быть, бурю негодования вообще пронесет мимо, а стрела сама вывалится. Главное, Бэр доволен подарком, хотя вопросов возникло больше, чем ответов, которые можно дать.

Как дух управляется с луком? Не знаю и знать не хочу. Можно предположить, что он, заполнив собой полости мертвого Кружева, способен воздействовать на свободные Пряди пространства[53], но… Честно говоря, приятнее и увлекательнее просто наблюдать, как на твоих глазах происходит чудо, чем копаться в его механике. К тому же, если вспомнить уверения Магрит, чудес не бывает, бывают только чудотворцы. Значит, райг и я – они самые, потому что натворили от души и много. И хорошо-то как натворили!

Плоть свежевыпеченного хлеба легко сминается пальцами, но отпущенная на свободу, легко и упруго восстанавливает прежние пышные формы. Я так не умею. Вернее, умею, но удовольствия никому не доставляю: оставшись без присмотра, снова погрязаю в старых ошибках… Правда, при этом почему-то чувствую себя почти счастливым. И мое теперешнее счастье сложилось из ничтожных мелочей: вкусная еда, теплое место, спокойное сердце. Сделано почти все, что требовалось: кошка удовлетворена, поместье осмотрено, обещание касательно лука выполнено, посылка для кузена в целости и сохранности ждет часа вручения у меня на груди, а с занозами Бэра отправлюсь знакомиться попозже, когда отдохну и наберусь сил. Попросить, что ли, Литу принести еще хлеба? Кажется, смогу съесть целую буханку, особенно запивая вином… Да, пожалуй, надо наведаться на кухню, заодно посмотреть, не перекормили ли там мою питомицу.

53

«Душа и тело занимают одно и то же место, отведенное им богами в Пространстве, сплетаются из одних и тех же Прядей. Кружево телесное и Кружево душевное обвиваются друг о друга с момента зарождения жизни, и к тому часу, когда приходит пора переступать Порог, успевают оставить друг на друге чувствительный след, который становится заметным, как только душа уходит в Сферу Сознаний. Очертания изначального рисунка изменяются, образуя полости и выемки в тех местах, где влияние души при жизни было особенно сильным, и чародеи, способные читать Кружева, могут воспользоваться созданными без их участия, но к их выгоде изменениями. В частности, получающиеся полости можно заполнять подобиями разума, дабы время, пока тело сохраняет свои свойства, было использовано наилучшим образом. Или, если удается не позволить душе уйти далеко, можно силой либо посулами вернуть ее в покинутое место, заполнить пустоты и получить пусть не прежнее существо, но способное владеть предоставленным телом…» («Пепел против пепла», Малая Библиотека Дома Дремлющих, Раздел практических пособий).