Осколки (Трилогия)

— А если вам предложат службу по доброй воле? Вы ее примете?

Неприятный поворот беседы. Не люблю темы про «доброе» и «недоброе». Ненавижу.

— Я подумаю.

В ответ на уступку следует настойчивое повторение:

— Но примете?

Щедро поливаю сливочным соусом тонкий, почти прозрачный блинчик и скатываю в трубочку.

— Видишь ли, милая… Отношения «хозяин-слуга» слишком сложны, чтобы устанавливать их, не подумав хотя бы чуть-чуть. Допускаю, кто-то может сойти с ума настолько, что напросится мне в услужение. И если это произойдет, что ж… Мы будем вместе решать, куда двигаться: назад или вперед.

— Но ведь можно шагнуть и в сторону, — тихо замечает Лэни.

— Можно. Но опять-таки, по обоюдному согласию. Все понятно?

— Вполне.

— Ты больше не обижаешься?

— Разве я обижалась?

— А кто только что дул губы?

Кусаю блинчик. Вкусно, фрэлл подери!

— Я вовсе не…

— Хорошо, забудем. Как ты себя чувствуешь?

Она нежно улыбается.

— Замечательно.

— И славно! Присмотришь за Ирм?

— Конечно, dou, Вы могли и не приказывать.

— Вообще-то, я прошу.

Как ни стараюсь говорить небрежно, но волчица улавливает в моих словах лишнюю сухость и сконфуженно опускает взгляд. Правда, ненадолго:

— Вы собираетесь уйти?

— Почему ты так решила?

— Просите присмотреть… Если бы оставались, лишние надзиратели были бы не нужны.

Ну да, конечно. Проговорился. Теперь придется рассказывать все, как на духу, иначе Лэни начнет собственное «расследование», от которого я схлопочу одни только упреки и неприятности.

— Я хочу встретиться с матерью девочки. Ты не спросишь, зачем?

— Думаю, я знаю.

— Вот как? — Удивленно сдвигаю брови. — Изложи свою версию.

— Вам нужно получить право на byer-rat[12]. Я угадала?

— Честно говоря, милая, я не ставил перед собой именно такой цели. То есть, ставил, но не собирался достигать, сметая все преграды на пути. Получится, так получится. Не получится, жалеть не буду.

— Вы, возможно, и не будете, но… Она, несомненно, пожалеет, если откажет вам.

Непонимающе ловлю торжественно-серьезный взгляд:

— Пожалеет? Совершенно необязательно.

— Есть вещи, в которых один не должен отказывать другому. Как женщина не должна отказывать мужчине на брачном ложе. А Вам… Отказывать Вам не только опасно, но и глупо.

— Почему это?

— Вы никогда не просите просто так, из каприза или желания причинить зло. Вы входите в Гобелен, чтобы укрепить истончившиеся Нити самим собой, как же можно заступать вам дорогу? Ведь тогда обрывки ударят по отказавшемуся от помощи. Если мать Ирм не утратила разум, Вы добьетесь того, чего желаете.

Добьюсь, чего желаю? Ай-вэй, если бы еще знать, чего именно!

Возможно, линна на время препоручит мне свое дитя. А дальше? Дальше-то что? Как можно собрать два рваных Кружева в одно, если изменения, проводимые извне, не только не приветствуются, но и строжайше запрещены? Задача неразрешима по определению. Я могу лишь обеспечить девочке пребывание в Доме, где о ней будут заботиться и оберегать от волнений. Либо… Оторвать ущербные Кружева. Совсем. И ребенок останется ребенком. Навсегда. Нет, тоже не решение. Больше похоже на приговор, причем не ей, а мне: она-то не сможет понять, ни что произошло, ни чего лишилась. Зато я буду понимать и чувствовать за двоих…

Завтрак я так и не доел, чему немало поспособствовал разговор с Лэни, приведший меня в странное состояние духа: хотелось и плакать от отчаяния, и гордо пыжиться. Приятно сознавать, что тебя считают достойным того, чтобы… Нет, просто: достойным. Но сам-то ты понимаешь: это — иллюзия. Туман в смотрящих на тебя глазах. А поскольку любой туман рано или поздно рассеивается, стоит только солнышку взобраться на небо повыше, пройдет некоторое время, и твоя ничтожность будет ясно видна окружающим. И как тогда себя вести? Убежать? Бросить вызов, отвечая взглядом на взгляд? И в том, и в другом варианте много подводных камней: либо тебя сочтут трусливым слабаком, либо наглым гордецом. А на самом деле ты… Ни то, ни се.

Миска с булочками была оставлена мьюру, хранителю библиотеки. Если бы кто-то видел, какие мне пришлось приложить усилия, чтобы мохнатый домовик принял скромное подношение! Сначала вообще было заявлено: «Взяток не беру, жалования хватает». Я пустился в объяснения, из которых, как полагал, следовало: булочки — вовсе не взятка, и оставляются без моего внимания с сожалением, просто потому, что в желудок больше не лезет. Тогда мьюр обиделся и изрек: «Негоже добропорядочному домовому недоедки подъедать». Пришлось идти на второй круг доказательств и оправданий. В результате довольный мьюр утащил угощение в свой закуток, а я, смертельно уставший от препирательств, но выторговавший право являться в библиотеку в любое время суток (разумеется, не с пустыми руками), вернулся к себе в комнату и потратил полчаса на приведение внешнего вида в относительный порядок. Проще говоря, умылся, причесался и переоделся. Нормальные существа занимаются этим до принятия пищи, но ваш покорный слуга давно уже не претендует на «нормальность».

Завершив утренний туалет, я, в ожидании шадд’а-рафа, устроился в холле, на лестнице, прислонившись спиной к перилам, и, чтобы минуты бежали быстрее, перебирал в памяти строки, прочитанные ночью.

Механизм наследования признаков очень интересен, и хоть до «Слияния Основ» мне во время учебы добраться не посчастливилось, знаний из разряда «вокруг да около» вполне хватило, чтобы разобраться в основных этапах процесса.

Основное и изначальное назначение физической близости состоит в продолжении рода, а спаривание существ разных видов обычно не приносит потомства, потому и происходит крайне редко. Однако если у существ есть что-то общее в строении, результатом их… м-м-м-м, страсти может стать новое существо, объединившее в себе качества своих родителей. В принципе, очень легко установить, появится ли отпрыск у двух особей разных видов: достаточно взглянуть, имеются ли в Кружевах потенциальных родителей одинаковые фрагменты. Если имеются, и, более того, захватывают в себя ряд ключевых Узлов, можно смело браться за дело! Но только в том случае, если Кружево одного проще по структуре, чем Кружево другого. Поэтому очень легко и просто возникает потомство у оборотня и человека, да и вообще, у человека и других человекоподобных рас: схожий каркас основного Кружева. А поскольку у людей нет никаких надстроек над исходным рисунком, появляющийся на свет ребенок несет в себе все, что ему удалось урвать от более «сложного» родителя. Разумеется, отдельные фрагменты теряются: им просто не за что зацепиться. Но какие-то остаются. И при удачном стечении обстоятельств остается очень много всего. Еще играет роль то, кто из родителей принадлежит к какой расе, в каком облике происходило спаривание, в какой фазе была луна и всякая прочая ерунда, на деле ерундой вовсе не являющаяся. Но это относится к слиянию человека и оборотня. А если встречаются два оборотня разных Племен?

Ирм не смогла бы родиться, если бы оба преступивших не были кошками: близкие рисунки изнаночного слоя помогли сформировать ущербное и слабое, но ограниченно жизнеспособное Кружево. Вот только оно, совмещая в себе и разные рисунки, не позволяет девочке обернуться. Просто потому, что конечная цель не определена однозначно. Возможно, при искусственном подавлении Кружева одного из родителей в момент зачатия появлялся шанс на задание процессу нужного направления, но… Время упущено, и вспять уже не вернется. А я вовсе не бог, чтобы менять правила игры по своему желанию. Чего же хочет от меня старик?..

— Я заставил Вас ждать, dan-nah? — Вежливый и немного тревожный вопрос оторвал меня от размышлений.

Шадд’а-раф стоит рядом с лестницей, терпеливо ожидая, когда я соблаговолю обратить на него внимание. Хорошо еще, коленями пол не натирает.

12

byer-rat — дословно, «второй родитель». Обычай, по которому можно получить право участвовать в судьбе того, с кем не связан родственными узами. Используется довольно редко, и в силу этого наделяется чрезмерно большим значением, тогда как на деле присвоение звания «второго родителя» означает лишь то, что заботы о здоровье и благополучии ребенка возлагаются на кого-то, кроме отца и матери, которые, в свою очередь, эти самые заботы частично с себя снимают. Но не надо путать byer-rat с усыновлением, поскольку права передаются на ограниченное время для совершения какого-либо действия. В древности «вторым родителем» назначался, например, лекарь, которому поручалось лечение ребенка. В таком случае, во-первых, родители не несут ответственности перед богами за возможную гибель своего отпрыска, а во-вторых, сам лекарь, исполняя роль «отца», с одной стороны, имеет полное право поступать, как подсказывает ему разум, а с другой — обязательно прислушивается к голосу сердца, дабы не навредить.