Гвардия. (Дилогия)

Зато мазил в Гвардии нет. Возможно, потому что они просто не возвращаются с заданий. Естественный отбор в миниатюре.

Выстрелы у наших любимых игрушек тихие, практически неслышные. Тем более представьте себе потрясение людей, увидевших, как человек, только что стоявший, так сказать, целиком, внезапно лишился головы.

Кто-то вскочил, кто-то бросился на пол, кто-то бывалый обреченно буркнул: «Опять...» Истерически закричали несколько женщин, загрохотали опрокидываемые стулья и отодвигаемые столы, оркестр умолк, и лишь статуя дракона посреди зала оставалась невозмутимой.

Итак, я сделал один выстрел, Шо целых три, и оба мы в это время смотрели совсем не в ту сторону, куда следовало бы.

Развернулись мы одновременно.

Аль-Махруд все-таки не случайно стал террористом номер два. Секундной заминки, выигранной его группой прикрытия, ему вполне хватило. Он на удивление ловко и быстро пробирался к выходу, расталкивая локтями перепуганных посетителей и перепрыгивая через валявшиеся стулья.

Бежал он профессионально. Ни на мгновение не задерживался на одном месте и все время прикрывался кем-нибудь из беспорядочно мечущихся людей, что сводило к нулю все возможности его пристрелить. В общем, мы не рискнули открыть огонь из опасения зацепить невиновных и, несмотря на сильное желание, не смогли закончить эту эпопею здесь и сейчас.

Мы бросились следом за террористом.

Городского транспорта на Термитнике не существует. На поверхность планеты выходит несколько силовых шахт, городские жители же вынуждены ограничиваться ленточными тротуарами различных скоростей. Знаете, такая древняя штука. Чем длиннее маршрут, тем выше скорость змеящегося тротуара.

Кары и прочие индивидуальные транспортные средства имеются в наличии только у муниципальных полицейских, работников медицинских служб и обслуживающего персонала систем жизнеобеспечения города, так что этим вечером нам предстояло побегать на своих двоих.

Следуя за террористом, мы весьма резво пересекли оживленный район ночных баров, ресторанов и борделей, рассекая толпы гуляющих шахтеров, словно волки, прокладывающие свой путь сквозь стадо овец. Наконец мы попали в лабиринты коммуникационных туннелей города, наподобие тех, где мы вели переговоры со стукачом. Коридоры, напичканные под потолок трубами водоснабжения, паропровода, воздуховода и канализации, электрическими, силовыми и оптоволоконными кабелями, пересекались под совершенно непредсказуемыми углами и представляли реальную угрозу для жизни заплутавшего в них новичка. Как правило, они были не освещены или освещены недостаточно, и в них царила своя, особая жизнь, невидимая постороннему взгляду. Туннели являлись прибежищем для немногочисленных летающих, бегающих или ползающих представителей местной фауны, паразитирующих на отходах человеческой жизнедеятельности. Здесь обитал также несчастный люд, те, кто уже не может работать и в свое время так и не смог накопить достаточно денег на жилье, питание, а тем более на обратный билет с этой Богом забытой планеты. Такие бомжи, живущие за счет попрошайничества, а то и мелкого воровства, являются неотъемлемым атрибутом любой из планет типа Термитника и постоянным напоминанием о сиюминутности мирских благ.

Аль-Махруд, несмотря на внушительный возраст, плотное телосложение и пагубную для здоровья привычку табакокурения, бегал очень неплохо. Я находился на пике своей физической формы, а Шо всегда был круче меня. Однако расстояние между нами и Аль-Махрудом сокращалось до безобразия медленно.

Вся надежда была на Шо. В данный момент он работал в постоянном своем районе и мог превосходно ориентироваться на местности, в отличие от меня и Аль-Махруда, который терял драгоценные секунды перед каждой возникшей на его пути развилкой. Рано или поздно нам должен был представиться случай пустить этот козырь в ход. Знаете, что-то типа тайного оружия, веками лежащего в темноте и ожидающего ключевого момента для удара, бац-бац – и в дамки, как скажет чуть позже Мартин Рэндольф, а Мартин глупостей говорить не будет.

Такой момент нам представился через десять минут после начала погони. На секунду замешкавшись перед тройной развилкой, Аль-Махруд нырнул в средний туннель. Шо толкнул меня влево, а сам бросился за ним.

– Срежь угол! – успел услышать я его крик. – На перекрестке гони его в темноту...

Возможно, он крикнул что-то еще, но я его уже не слышал и во всю мочь мчался по левому проходу.

Клинический идиотизм. По таким местам надо ходить медленно, с фонариком, палкой ощупывая пол перед очередным шагом, а не лететь сломя голову. Пару раз я чуть не наступил на крысу, рискуя вывихнуть лодыжку или сломать ногу, едва не столкнулся с местной бродячей собакой, похожей на слепую гиену, еле увернулся, чтобы не размозжить голову о какой-то совсем уж необъяснимый изгиб оптоволоконного кабеля.

Чудом преодолев все препятствия и оставшись при этом в живых, я выбежал к следующему перекрестку одновременно с террористом, который, увидев меня, юркнул в ближайший к нему темный проход.

Рядовой Такаги присоединился ко мне через пару секунд, и я про себя слегка позавидовал его прекрасной физической форме. После бешеного кросса, пройденного с одной и той же скоростью, я выглядел как измочаленная кляча, а он будто бы вошел сюда из соседней комнаты.

Поскольку Шо лезть за Аль-Махрудом не торопился, я сделал вывод, что мы загнали террориста в тупик и деваться ему просто некуда. Мы постояли. Думаю, Шо тактично дал мне возможность перевести дух.

– Тупик? – спросил я не очень-то умно.

Шо кивнул. Если можно ответить одним словом, он им и ответит, а еще лучше, если сможет обойтись вообще без слов. В отличие от вашего покорного слуги, страдающего, как вы уже соизволили заметить, словесным недержанием.

– Теперь никуда не уйдет, – еще одно «гениальное» высказывание.

Я бросил взгляд на индикатор боезапаса иглогранатомета. Оцените, на сколь бесполезные действия толкает людей нервная обстановка. Из любой нашей оружейной единицы можно уложить по небольшой армии, боекомплект проверяется автоматически перед каждым выходом из Штаб-квартиры, и мой иглогранатомет никак не мог разрядиться после одного выстрела, сделанного в тот вечер.

– Тупик глубокий?

– Метров двадцать.

– Пошли, – сказал я.

Настороженные, с оружием в руках, едва не касаясь друг друга локтями, готовые к любому варианту развития событий, мы вошли в тупик.

И дошли до его конца, упершись в стену.

Это был классический, я бы даже сказал, академический тупик, непонятно для каких целей предназначенный: в нем отсутствовали любые намеки на функциональную пригодность – ни труб, ни кабелей, ни запчастей для аварийного генератора, ни отводов системы пожаротушения, ни щитовых панелей силовых установок или ведущих в более глубокие коммуникационные дебри люков. Ничего, за исключением каких-то лохмотьев и кучки крысиных экскрементов в углу. И еще Аль-Махруда, который теперь-то уж точно никуда не денется.

Террорист лежал на спине, широко раскинув руки, уставясь в темный, покрытый разводами потолок ничего не видящими глазами, а из груди у него торчала рукоятка обычного стального тесака, которыми пользуются для рубки мяса лишь повара экстра-класса и закоренелые консерваторы. Вторая рукоятка торчала у него из головы.

Думаю, мне не стоит уточнять, что Аль-Махруд только что получил свое.

– Зашибись, – сказал я, усаживаясь на корточки возле трупа. – По-моему, настала пора подвести промежуточные итоги. Мы три года безрезультатно гоняемся за этим типом, выслеживаем его на всех планетах Лиги, ни на йоту к нему не приближаясь. Зато потом натыкаемся на него благодаря счастливой случайности, наконец-то входим с ним в визуальный контакт и ведем задушевные беседы относительно виртуального терроризма. Потом объявляем ему, что он арестован, вступаем в перестрелку, кладем в ресторане всю его охрану, упускаем его, гонимся за ним по этому чертовому лабиринту, чуть ли не наступая на пятки, загоняем его в этот чертов тупик, и что мы получаем в результате? Его хладный труп! Блестяще проведенная боевая операция, ты не находишь? Сам Рейден вряд ли сделал бы лучше. Интересно, что скажет на это Полковник? И еще интереснее, что мы ему скажем?