Гвардия. (Дилогия)

Но для гвардейских технологий такие препятствия проблем не создают. Я снял с пояса «гром», оттолкнулся от корабля, чтобы не быть задетым возможной струей расплавленного металла, и с расстояния в двадцать пять метров прожег на месте люка дыру, способную пропустить средних размеров скиммер.

Снова активировав двигатель, я оказался на борту, и местное поле искусственной гравитации придавило меня к полу.

Помещение не было освещено, не мигали даже красные аварийные лампочки, что неудивительно при тех затратах энергии, которые требовались для питания лазерных установок и защитных экранов. Что ни говори, а торговцы – это все-таки не военные корабли, способные, не теряя скорости, палить из всех своих орудий в течение нескольких дней.

Все подвластное моему взору пространство было заставлено пластиковыми контейнерами. Грузовой отсек, к слову, не содержал столь вожделенной для пиратов добычи. Но добыча меня и не интересовала.

Быстро пройдя по проходу между ящиками, я толкнул массивную грузовую дверь, ведущую, надо полагать, в транспортный коридор, но и она оказалась запертой.

Это уже хуже. Применение тахионных разлагателей в замкнутом пространстве космического корабля, особенно при полной неизвестности, что же находится по другую сторону двери, мягко говоря, дело очень рискованное. Заодно с дверью можно запросто испарить двигательный отсек с бригадой механиков, пару пассажирских кают, взвод десантников или нанести кораблю вовсе неустранимые повреждения.

Или все-таки взломать цифровой код, потеряв драгоценные пять минут?

Будьте проще, и к вам потянутся люди. Я поставил разлагатель на минимум, что тоже достаточно рискованно, отошел на пару метров и выжег замок. Отворил дверь и вышел в коридор, не преминув посмотреть на дело своих рук. Дыра на уровне замка виднелась и на противоположной стороне коридора. Возможно, она уходила и дальше, за внутренние переборки и внешний борт корабля прямиком в открытый космос, чтобы по пути испарить парочку неудачно подвернувшихся пиратских десантников.

Коридор был такой же темный, как и склад, метров двадцати шириной с погрузочным монорельсом посередине.

Я не знал, засекли ли меня приборы корабля и доложили ли о нем командованию. Рискуя по ходу дела нарваться, в лучшем случае, на аварийную команду, а в худшем – на взвод моссадовских боевиков, я потопал в сторону центра.

Вэкаэсовский скафандр, в котором я отправился на задание, очень тяжелый – около полутонны весом, и в нем нельзя было бы и пальцем пошевелить без сервоусилителей. Эти устройства не только позволяют в нем двигаться, но и придают каждому движению дополнительную силу. Только с помощью подобных скафандров человек способен использовать тяжелые винтовки ВКС, и только они выдерживают прямое попадание средних размеров торпеды, защищают владельца от любого известного вида излучения и позволяют ему легко крушить метровые бетонные стены ударами кулака. В то же время броня почти неощутима на теле и никак не сковывает движений. Помимо этого скафандр имеет встроенную систему типа «хамелеон-200». Благодаря гибким сочленениям и паре дополнительных хитроумных устройств он может менять форму и цвет, имитируя все известные модели боевых костюмов, что часто облегчает работу на занятых врагом территориях. Это было совсем нелишним и сейчас, когда одинаковыми неприятностями мне грозила встреча будь то с пиратами, будь то с хозяевами корабля.

На данный момент он имитировал стандартный скафандр израильского космолетчика.

Прошагав метров пятьсот, я все-таки напоролся на аварийную группу. Вопреки моим ожиданиям, это были не моссадовцы, а десантники ВКС. Меня сей факт нисколько не удивил. Верные своим национальным предрассудкам евреи затыкали флотскими самые опасные дыры. Группу возглавлял, судя по знакам отличия на шлеме, старший сержант.

– Где? – рявкнул он на галактическом стандарте.

– Что? – ответил я вопросом на вопрос, кося под члена экипажа.

– Дыра, твою мать, – судя по ответной реакции, подобное обращение сержанту не в новинку.

– Таки прямо по коридору, а потом направо, – ответил я и собирался продолжить свой путь.

– Пойдешь с нами, приятель, и покажешь! Я не собираюсь бродить по этому чертовому лабиринту два часа!

– Уже сейчас, – сказал я и пошлепал в своем направлении.

– Не так быстро, сынок, – сильная рука сержанта ухватила меня за плечо, развернула и припечатала к стене. Мой скафандр, в общем-то, и не такое выдерживает, но сержант был зол и это прибавляло ему сил. – Мне не очень-то нравится твое отношение! Мы в полном дерьме, военные корабли подойдут не раньше, чем через три с половиной часа, а к этому времени от нас останется только атомная пыль. Так что я в ярости, и лучше бы тебе показать нам дорогу!

– Спокойнее, сарж, – сказал я, избавляясь от еврейского акцента. Сержантов ВКС, особенно находящихся в подобном расположении духа, лучше не распалять. – У нас с вами одна цель – сохранить эту чертову куклу, но я собираюсь это сделать несколько по-другому.

– Ты кто, сынок? – спросил он чуть мягче. Самую малость.

– Гвардия, – сказал я. – Я выведу принцессу, если вы уберете руку с моего плеча.

– Подмога для нас будет?

– Только не с нашей стороны, – лгать обреченному не в моих привычках. – Вы же знаете правила.

– Слишком хорошо. Ладно, иди и предоставь нам заниматься нашим делом. – Он отпустил меня и развернулся, намереваясь продолжить свой путь.

– Минуту, – сказал я. – Дайте мне провожатого, знакомого с расположением кают.

– Рядовой Смит, – гаркнул сержант. – Сопроводите гвардейца до каюты номер один!

– Есть, сэр, – молодцевато рапортовал рядовой и вышел из группы, которая возобновила свой путь в сторону пробоины.

Я мог бы сказать им, что проделал дыру сам и вторжения с той стороны ожидать не следует, но раз уж они сами не догадались, делать этого не стал. Во-первых, не хотелось тратить время, а во-вторых... Пусть лучше занимаются хоть чем-нибудь, не будучи в состоянии предотвратить неизбежное.

Миновав еще с десяток грузовых отсеков, мы с рядовым Смитом добрались до лифта, но из-за отсутствия энергии он не работал. Смит, долго не размышляя, проломил ногой дверь в шахту. Кабинка была внизу, и он просто шагнул в темноту и включил свой ранцевый двигатель. Я воспользовался собственным и последовал за ним.

На уровне третьей палубы мы столкнулись с затором, вызванным попаданием мелкого снаряда, и вывалились в пассажирские отсеки. Лифт выводил во внешний коридор, так что, будь у нас пара лишних минут, мы могли бы полюбоваться космическим сражением, так сказать, изнутри. Но ни я, ни рядовой Смит не располагали излишними запасами времени и любопытства. Надо было пробираться внутрь.

Мимо нас протопали двое техников, занятых своим делом. Они не обратили на нас ровно никакого внимания, и я подумал, что маскировка все-таки действует.

Дверь в пассажирские отсеки в боевом режиме была наглухо задраена, но действующий индикатор показывал, что за переборкой наличествует воздух, нормальная температура и нет никаких вредных излучений, так что я отомкнул замок, и мы ринулись дальше.

Корабль сотряс страшный удар, выбивший палубу из-под наших ног, а исчезнувшая на пару секунд гравитация сбила меня с курса. Одна из пиратских торпед пробилась сквозь ослабленные экраны и взорвалась в непосредственной близости к корпусу корабля.

Оставалось только гадать, какие она могла нанести повреждения, однако корабль большей частью был еще цел, и следовало продолжать игру.

«Будь осторожен, – напутствовал меня Стеклов перед отбытием из Штаб-квартиры. – Если увидишь, что задание невыполнимо, сразу же уходи, понял?»

Я только кивал, вселяя в него твердую убежденность, что не уйду до последнего момента, когда сам корабль уже начнет превращаться в пыль. Я не собирался умирать на этом судне, но настоящие опера бросают свои задания лишь в самых критических ситуациях, и лейтенант это знал.

Я поднялся с четверенек, немного потряс головой. Рядовой Смит занимался тем же самым метрах в двух впереди, справляясь с временной дезориентацией.