Гвардия. (Дилогия)

Он двигался по общедоступной магистрали с максимально допустимой правилами пользования скоростью и косил под обычного «чайника», благо таких подавляющее большинство в инфосфере любой планеты, кроме, пожалуй, Сократа-54. Он не тормозил, но и не наглел, сворачивал и разгонялся только там, где это разрешалось, и неуклонно продвигался к своей сегодняшней цели, оставляя справа минные поля государственных учреждений, а слева – немногочисленные небоскребы коммерческих структур.

Обеспечивающий полное погружение в инфосферу шлем – последняя модель Тайрелла, доведенная до ума уже самим Микробом после покупки, – оказался маловат и слегка давил на голову. Пальцы летали над декой, а спина сначала мягко и ненавязчиво, а потом все более настойчиво начала посылать сигналы, что выбранный ее обладателем жесткий офисный стул с маленькой спинкой не предназначен для длительного сидения. Однако погруженное в сладостные воспоминания сознание Микроба начисто игнорировало подобные мелочи.

С легкой грустью и тяжелой ностальгией он вспоминал самую громкую свою акцию, которая была проведена более двадцати лет назад и с тех пор успела превратиться в настоящую легенду для ковбойской братии. Как и положено легенде, с каждым ее пересказом в виртуальных питейных заведениях со странными названиями типа «Ломовой бугор» или «Зависший слон», где обычно пересекался хакерский люд, она обрастала тысячами новых невероятных подробностей, а число участников самой операции увеличивалось в геометрической прогрессии.

Если верить всем рассказчикам, то каждый третий из ныне функционирующих хакеров был непосредственным участником группы поддержки, а каждый второй находился в инфосфере планеты Сакура-4 в тот момент, когда производился лом, отслеживая его в режиме реального времени. Справедливости ради следует отметить, что никто и никогда не пытался даже заикнуться о том, что он был непосредственным исполнителем, и отнюдь не из-за недостатка врожденной ковбойской наглости. Просто подобные заявления во все времена были чреваты неприятными последствиями, наподобие сломанных рук, опустошенных банковских счетов и перерезанных глоток.

Выслушивая эти истории, Микроб всегда посмеивался, но никогда не делал попыток рассказать свою версию случившегося, несмотря на то, что на самом деле только его рассказ мог претендовать на достоверность. Во-первых, ему никто бы не поверил, как никто не верил тем трем сотням парней, которые пересказывали эту байку в том же заведении бесчисленное число раз до него, а во-вторых... Здоровье дороже преходящей славы.

Микроб был единственным уцелевшим в результате той операции, скорее исключением, чем правилом, и этим исключением хотел и остаться. Никогда же не знаешь, кто вон тот новый парень рядом со стойкой, тихо разговаривающий с барменом, и не явился ли он сюда по твою душу. Слава славой, а язык надо держать за зубами.

Сакура-4 являлась собственностью корпорации Кубаяши и была отведена под производственные площади и размещение низшего бюрократического сословия, сотрудников или слишком молодых, или слишком старых, или слишком глупых, чтобы в ближайшее время совершить восхождение по скользкой и крутой лестнице дзайбацу. В противовес тем легионам участников, о которых ходили сказки, в реальной операции были задействованы лишь шестеро ковбоев. Двое бессистемно мотались по местной инфосфере, повсюду сея за собой сумятицу и хаос, двое совершали громкие и бесполезные попытки прямого бура, служившие дополнительной акцией прикрытия, и еще двое занимались самим ломом. В числе последних был и Микроб.

Да, можно сказать, что их было шестеро, если не принимать в расчет двухэтажный рейсовый аэробус, под потолок начиненный взрывчаткой, и два армейских грузовика, битком набитые коммандос, в чью задачу входило занять один из наземных терминалов Кубаяши и удерживать соединение на всем протяжении операции, обеспечивая хакерам доступ в локальное пространство корпорации. Операция заняла два с половиной часа реального времени, и все эти два часа коммандос приходилось отбивать атаки киборгов, составляющих костяк охранной службы дзайбацу, и небольших наемных армий, получающих в той же дзайбацу свое жалованье.

Был еще человек с детонатором, который по окончании операции взорвал аэробус в центре города, разнеся на миллиарды мелких частиц и сам терминал, и еще пару кварталов Сити заодно. К счастью, в виду окончания рабочего дня в этом секторе планеты, кварталы были, по большей части, безлюдны, но даже если бы они были полны спешащих по своим делам бизнесменов, это взрыву не помешало бы. В этом Микроб был глубоко убежден. Сам он не видел человека с детонатором, как не видел и остальных своих коллег, как до начала акции, так и после нее, но прекрасно представлял инструкции, на основании которых он действовал.

Что заказчики акции получили в итоге? Полный крах местной экономики, в результате которого исследования Кубаяши в области биогенетики были отброшены на несколько десятилетий назад, приостановлены, а потом и полностью заморожены. Это и являлось конечной целью диверсии для тех, кто платил за нее баснословные деньги.

Для непосредственных исполнителей все обернулось не так хорошо.

Из группы коммандос, подвалившей на двух грузовиках, в живых осталось лишь четверо.

Двум ковбоям выжгло мозг. Один остался дебилом на всю жизнь из-за необратимых повреждений тканей головного мозга, еще один отделался полным нарушением координации движений, настолько серьезным, что до конца дней своих остался прикованным к стальному киберкаркасу, заменившему ему тело.

Микроб и его наиболее удачливый коллега, скончавшийся через полгода после получения гонорара по неустановленным причинам и при весьма загадочных обстоятельствах, отхватили приличный куш. А мелочи, случившиеся с их коллегами, в те времена их особо не трогали.

По большому счету, они никого не трогают и сейчас. Профессиональный риск. Ковбои всегда были расходным и легко восполнимым материалом. Безработных хакеров полно, а мертвых – еще больше.

Личности самих заказчиков Микроба никогда не интересовали. Отношения с нанимателями – это единственное место, где безудержное любопытство, как неотъемлемая часть существования любого ковбоя, уступает место инстинкту самосохранения. Ибо всем известно, что руки у якудзы длинны, ножи остры, а разговоры весьма и весьма коротки.

Визуальный контакт с целью вырвал Микроба из сладостного мира прошлого и бросил в настоящее, всегда более сложное и жестокое.

Для выполнения сегодняшнего заказа надо было поработать... Чуть-чуть. Сущая ерунда, еще лет десять назад Микроб даже не опустился бы до того, чтобы выслушать предложившего контракт посредника. Но сейчас, когда системы безопасности, монтируемые ушедшими на покой ковбоями, слишком старыми для настоящей работы, но весьма опытными в теоретической ее части, знающими все входы и выходы, становились все круче и круче, и хакнуть что-нибудь по-настоящему ценное стало чрезвычайно сложно.

Влезть в аппарат местного избирательного комитета и подтасовать данные последних парламентских выборов в пользу оппозиции – что может быть проще? И что может быть скучнее? А за это оппозиция, уже перестав быть таковой, сделает его почетным гражданином планеты, на что Микробу было совершенно начхать, и, что более приятно, отвалит ему неплохие по местным стандартам деньги.

Микроб вздохнул, произвел короткий осмотр местности на предмет наличия нежелательных свидетелей, и, не обнаружив оных, скинул личину мающегося от безделья школьника на свой обычный строгий и уверенный вид. Он втиснулся в предназначенную для официальных запросов щель и снова осмотрелся. Серость, подумал он, серость и убогость, ну до чего же здесь шаблонно и примитивно. Даже примитивно шаблонно. Действуя по плану, он разделил свою киберкопию на две части. Пустышку отправил туда, куда следует отправляться официальным и пришедшим в установленном порядке запросам, а сам перешел в режим невидимки и на пробу толкнул первую попавшуюся дверь.