Гвардия. (Дилогия)

— Вполне.

Такихиро Танака на дисплее моего комма выглядел устало. Непозволительная для члена верхушки дзайбацу небритость, мятый костюм без галстука, воспаленные от недосыпа глаза и правая рука, висящая на перевязи. Коммерческие вопросы иногда бывает решить весьма непросто…

Зато он выглядел чертовски довольным.

— Доброе утро, — сказал он. — Ведь у вас сейчас утро, не так ли?

— Раннее, — согласился я. — А у вас?

— Вечер. Обед уже прошел, только я его не заметил. Слишком много работы.

— Мне об этом можете не рассказывать. — Мы улыбнулись друг другу улыбками понимающих людей. Он был хорошим парнем, на свой лад, конечно, и я не жалел, что оказал ему поддержку.

— Как ваши дела? — спросил я.

— Отлично. При помощи вашего списка мы покончили с «кротами» за несколько дней. Гораздо труднее было убедить совет директоров согласиться с вашим… э… — Он дипломатично замешкался.

— Предложением, — подсказал я.

— … ультиматумом, — поправил он, покачивая перебинтованной рукой. — Дзайбацу очень консервативно. Не так-то просто для человека со старыми взглядами полностью поменять схему работы.

— И тогда вам потребовался человек со свежими взглядами, — предположил я.

— Кто-то должен был увидеть, в какую сторону дует ветер, и развернуть наши паруса.

— Я знаю такого человека.

— Я тоже. Но убедить остальных было непросто. — Он еще разок качнул рукой. — Вы получили мою посылку?

— Да, благодарю вас. Сигары просто отменны, но их гораздо больше, чем мы договаривались вначале.

— Мелочи, — сказал он, одним махом списывая в расход сумму, достаточную для оснащения крейсера современными системами наведения. — Вы дали мне слово, что возьмете Гриссома, и сдержали его. Мне остается только надеяться, что вы будете столь же последовательны в выполнении другого вашего обещания.

— Я не бросаюсь пустыми заверениями направо и налево.

— Очень на это надеюсь. Извините, что не сказал «верю». В мире бизнеса очень быстро учишься не доверять людям.

— В нашем мире все примерно так же, — сказал я. — И я вас понимаю. Но сразу хочу вас кое о чем предупредить. Между нами существует четкая договоренность, и если вы когда-либо ее нарушите… Даже несмотря на наши с вами хорошие отношения, я бы не хотел, чтобы вы рассчитывали на какие-либо поблажки.

— Конечно, — сказал он. — Теперь я знаю, как вы разбираетесь со своими противниками.

— Вот и хорошо, — сказал я. — В принципе это все, что я хотел вам сказать. Вы готовы к завтрашним танцам?

— Уже отутюжили смокинги.

— Тогда удачи вам, председатель совета директоров Танака.

— И вам тоже удачи, Полковник.

Мы одновременно щелкнули клавишами и погасили свои экраны. Хорошо, если Танака сдержит свое слово. Он мне нравился, но я не доверял ему ни на грош.

Такая уж у нас с ним работа. Я не сомневался, что старый хитрый лис, припертый к стенке моим ультиматумом, уже пытается найти обходные пути. Дальше мы будем играть в игру «кто кого перехитрит», иГвардии придется тягаться с лучшими знатоками корпоративного права.

— Приятные у тебя знакомые. — заметил Джек, отрываясь от своего ноутбука. — Когда соберешься выходить на пенсию, не надо будет подыскивать тепленькое местечко.

— До пенсии еще надо дожить.

— Кто бы жаловался, — сказал он. — После киборгов Кубаяши, после арахнозавра, после «Святого Иосифа», Библостероида, Молота Магистров, после Гриссома, черт побери, после Заговора Капитанов и атаки флота СРС у меня нет никаких сомнений, что ты переживешь нас всех, вместе взятых.

— Твои слова да мне в уши, — сказал я. — Что там у нас по плану?

— А то не знаешь. Тайрелл.

Стивен Тайрелл, абсолютный монарх и верховный жрец одноименной империи, был в такой ярости, что метал громы и молнии и едва не вываливался с экрана на мой рабочий стол.

— Что вы себе позволяете? — завопил он сразу после соединения. — Я получил вашу бумагу час назад, Соболевский, черт побери, это неслыханно!

— Это факт, Стивен, — сообщил я. — С завтрашнего дня корпорации начинают торговлю технологиями. Хватит уже держать целую Галактику в прошлом веке. У Лиги есть деньги, рабочая сила и производственные площади, единственное, чего ей не хватает, это ваших патентов, и она готова за них заплатить. Подумайте, какую кучу денег вы сможете заработать, развернув торговлю.

— Что с того? Заработав миллионы сегодня, завтра я потеряю миллиарды!

— Вы умный человек, Стивен. Что-нибудь придумаете.

— Я не намерен даже обсуждать подобную нелепость!

— Я тоже не намерен ничего обсуждать. У вас нет выбора. Вы получили мое предложение, согласно которому должны начать торговлю не позднее завтрашнего дня. В ваших же интересах начать ее еще раньше, так как Кубаяши были извещены два дня назад и в эту самую минуту заключают с Лигой самые выгодные контракты. — Я посмотрел на часы. — Да, в эту самую минуту.

— Куба… — Он задохнулся на половине имени своего конкурента. — Вы нарушаете правила игры.

Заставить дзайбацу пойти у меня на поводу было нелегко, но после многочасовых переговоров они все-таки дали согласие торговать технологиями в обмен на полный список засланных в их ряды «кротов» якудзы и Тайрелла. Если дзайбацу хотели выжить в мире бизнеса, им нужно было заполучить этот список, и они согласились заплатить названную мной цену.

— Вы нарушили правила игры первым, Стивен, — сказал я. — И сами прекрасно об этом знаете. Вы поддались своей безмерной алчности и захотели иметь все, когда у вас была половина. Вы пытались нарушить статус-кво, и в результате погибли люди. Я не могу отдать вас под суд, так как вы вне юрисдикции Лиги, но могу ударить вас по самому больному месту. По кошельку. И считайте, что вы еще дешево отделались.

Он помолчал с минуту, переваривая услышанное. Явно взвешивал все за и против, и соотношение ему не нравилось. Я не мог публично пришить ему дело Гриссома и «смерч», зато был способен достать его негласно, что сейчас и сделал.

Стивен понимал, какие его могут ждать неприятности, так что он будет вынужден со мной согласиться.

Я просто ждал.

Когда Стивен снова заговорил, ярость исчезла из его хорошо поставленного голоса. Он был побит.

— Кто назначил вас на роль судьи, Соболевский?

— Отчасти и вы сами, Стивен.

— Я хочу уточнить кое-какие детали, — сказал он, и я понял, что победил. — Если сейчас пойду у вас на поводу и продам патенты, а потом, чтобы не позволить делу развалиться, изобрету что-то новое… Вы снова пришлете ко мне своих парнишек и предложите поделиться?

— Нет. Речь идет только о технологиях, запатентованных вами на сегодняшний день. Дальше вы можете делать, что захотите. В пределах законов, разумеется.

— А каковы гарантии?

— Мое слово, — сказал я.

— Этого недостаточно.

— Я понимаю, что привычка торговаться вложена в вас на генетическом уровне, Стивен. Но вы сейчас не в том положении. Время работает против вас.

Он пытался сказать мне что-то еще, но я прервал нашу беседу в одностороннем порядке и не ответил на следующие вызовы, пришедшие с того же номера.

Вот и все.

Непокорные сыновья укрощены и поставлены на место, отец семейства доволен, получив жирный куш, пес по-прежнему сидит на цепи, став только сильнее от сотрудничества с кошечкой, показавшей тигриные коготки. И крыс уже давят вовсю.

Тигр выходит, господа, тигр выходит.

После ошеломляющего успеха Гвардии в переговорах с корпорациями, успеха, причин которого народу Лиги не дано было постичь, мы на время затмили все достижения ВКС и стали любимчиками Совета. Понимая, что подобное положение не вечно, мы попытались выбить из Лиги максимум уступок перед последующим охлаждением отношений, которое, я уверен, не заставит себя ждать.

Как только координаты Штаб-квартиры Гвардии, бывшие камнем преткновения в нашей внешней политике, перестали быть секретом, в глазах общественных масс Гвардия потеряла имидж чего-то непонятного, недоступного и потому опасного, и наши ребята сразу же превратились в своих в доску парней.