Леннар. Тетралогия

Вот пятым сыном этого Озерного властителя и был альд Каллиера. Его титул «альд» переводился примерно как «сын Озерного властителя, не претендующий на наследство».

С молодых лет он выучился владеть всеми видами оружия. Перейдя на службу к отцу Энтолинеры, уже упоминавшемуся королю Барлару VIII, альд Каллиера принял присягу и, как то предписывалось Храмом, был приведен в лоно Ааааму — прошел обряд посвящения в истинную веру. К моменту восшествия на трон Энтолинеры благородный Каллиера прославил свое имя. Он являлся правой рукой начальника королевской гвардии Арламдора, старого туна Гревина, и тот видел в нем своего преемника.

Так и произошло. Королева Энтолинера сама назначила альда Каллиеру главой своей гвардии, а испещренный шрамами тун Гревин, получив богатое вознаграждение, с почетом отправился на свою холодную и туманную родину, в Беллону, — доживать свои дни в довольстве, тепле и обжорстве.

— Сожри меня бойцовый кабан, если я не куплю себе добротный дом и не женюсь на дочери Озерного владыки! — пообещал напоследок этот старый вояка. — Клянусь железным боком Катте-Нури!..

…Вот таким образом, оскорбляя свиней, Хербурк оскорбил один из символов веры беллонцев, с малых лет чтящих культ Железной Свиньи.

И — вернемся к батальной сцене в «Сизом носе».

Хербурк, наконец-то выбравшись на оперативный простор, уставил на обидчика свои маленькие свиные глазки. Он был готов растерзать того, кто сыграл с ним такую дурную шутку, на части — не хуже уже известного нам дикого кабана. Однако через несколько мгновений после того, как он вцепился разъяренным взглядом в негодяя, давшего ему несколько пинков и огревшего скамьей, — в толстом лице Хербурка что-то дрогнуло. Затрясся и опустился уголками книзу толстогубый рот. Запрыгал подбородок, на лбу выступили капли пота; Хербурк конвульсивно вытер взмокшее багровое лицо рукавом, пробормотал:

— Мы тут, ваша светлость… поспорили… я… я ни при чем. Это все… он, он!.. Он!!!

И перепуганный Хербурк сделал трусливую попытку потыкать пальцем в человека в сером плаще, злополучного Абуреза, стоявшего чуть поодаль, у стены. Как легко можно догадаться, никаких прибылей для себя он из этого не извлек. Отнюдь нет!

Громовой голос беллонского аристократа буквально вдавил его в скрипучий дощатый пол:

— Того, что я тут услышал, достаточно, чтобы немедленно бросить тебя в застенок! Клянусь Железной Свиньей!.. Как ты смел чернословить нашу прекрасную королеву, ее славное имя и — имя альда Каллиеры, честное, безупречное имя, МОЕ ИМЯ?!

И, не ограничиваясь словами, альд Каллиера, начальник гвардии ее величества, так врезал саблей в ножнах по башке Хербурка, что тот снопом повалился на пол и встать больше не пытался. Беллонец, раздувая ноздри, в гневе прошелся по комнате, пинками отшвыривая попадавшиеся под ноги скамьи и столы. Хербурк, оглоушенный, лежал на полу и пучил глазки. Его можно понять. Вероятность появления альда Каллиеры в грязном полуподвальном трактирчике близ рынка была невероятно мала, и скорее Хербурк поверил бы в то, что сам светлый Ааааму явит ему свой солнечный лик или хозяин «Сизого носа» перестанет обсчитывать своих клиентов!

Абурез, которому по идее полагалось молчать и тихо сопеть у стены, чтобы по возможности не привлекать к себе внимания, вдруг приблизился к аэргу и произнес:

— Не горячись так, благородный альд. Это в самом деле я придумал. А Хербурк просто хотел заработать на споре. Спор он проиграл и теперь должен сдать свою должность. Вот эти ребята свидетели.

— Да, да! — загалдели стражники, понимая, что сейчас нужно всеми силами открещиваться от несчастного Хербурка, чтобы самим не загреметь в застенок, — мы, да, свидетели. Угу.

— И вы тоже хороши, почтенный, — обратился к человеку в сером плаще альд Каллиера, — придумали Илдыз ведает что! Как будто нельзя было просто встретиться!

— Успокойся, благородный альд. Все хорошо. Я, конечно, тоже виноват. Но ничего страшного. Идем отсюда.

— Я об задницу этого скота всю ногу отбил, — уже сменяя гнев на милость, пробурчал беллонец. — В Каллиарском приозерье, в землях моего отца, нет ни одного кабана с такой твердой жопой.

— Задница — большой сгусток нервов, — спокойно сказал человек в сером плаще и ободряюще улыбнулся. — Помнится, один мой давний знакомый любил так повторять.

— Быть может, — неспешно согласился альд Каллиера, окончательно успокаиваясь и даже не глядя на потрепанного Хербурка, — быть может.

Они вышли из трактира под взглядами присмиревшей толпы.

— Ну что же, прошу садиться в мою карету. Королева ждет нас. А зачем ты, мой почтенный друг, тащишь с собой этого мальчишку? Судя по его, с позволения сказать, одежде, а также хитрым глазкам и сомнительным манерам, он из цвета местного общества. Или вор, или попрошайка, или и то и другое вместе!

— Он пойдет с нами, — сказал человек в сером плаще, упрямо наклонив голову, — это мое обязательное условие.

Барлар, еще не веря своим ушам и тому, что его вот-вот посадят в великолепную раззолоченную карету, запряженную четверкой прекрасных коней, выдохнул:

— Меня — к королеве?!

Альд Каллиера пожал широкими плечами под клетчатой черно-синей накидкой:

— Ну, будь по-твоему, почтенный. После той услуги, которую ты оказал королеве, а значит, и всем ее подданным, ты имеешь право на любые странности. Хотя после этого отлова свиней я, честно говоря, могу ожидать от тебя и не таких эксцентричностей?..

— Именно так, — с удовольствием согласился Абурез и даже облизнул губы, словно только что съел кусок ароматного, сладкого, свежего торта.

Беллонский альд, человек в сером плаще и воришка Барлар (даже зажмурившийся в тот момент, когда ставил свою грязную ногу в разваливающемся ботинке на ступеньку и дотронулся до дверцы) сели в карету. Внутри был приятный полумрак, пахло тяжелыми, томными духами; верно, тут часто ездили женщины. Или одна женщина… Королева? Барлар уселся на мягкую подушку и, вцепившись всей пятерней в обивку сиденья, попытался выглянуть наружу. А что?.. Вот если бы его увидели знакомые с базара, да тот же Грендам, мерзкая образина!.. Представить сложно, как вытянулись бы их багровые рожи! Но Барлару не суждено было насладиться триумфом: альд Каллиера строго прикрикнул на оборванца, и тот был вынужден отпрянуть от окна и успокоиться.

Даже после многолетнего пребывания в арламдорской придворной роскоши альд Каллиера сохранил некоторые манеры жителя суровых и туманных Приозерий.

Аэрг сказал (косясь краем глаза на Барлара):

— Вообще я не очень понимаю, зачем ты все это затеял. Клянусь огнем Катте-Нури!.. Неужели трудно было назначить определенное место и время встречи, где мы пересеклись бы с тобой, и я вот так же отвез тебя к королеве? А то я был вынужден гадать, где именно на рынке и в его окрестностях тебя искать.

— Но ведь я же говорил, что непременно найдете? — Абурез хитро прищурился, и его лицо, качнувшись, попало в полосу рассеянного света, выбивавшегося из-под тяжелой занавеси окна. — К тому же я не знаю тебя, благородный. Мне так чудится, что вы не особенно верите в мою законопослушность. Хотя, конечно, ваша беллонская кровь… это многое меняет.

— А ты тоже не арламдорец, — сказал альд Каллиера. — Откуда? Из Нижних земель? Или из Верхних?

— Мгм… можно сказать, что и так.

— Мгм… да, — в свою очередь промычал Каллиера. — Тогда, в лесу, когда мы встретились впервые, у тебя был довольно разбойничий вид. Но сейчас я думаю, что ты — дворянин из Верхнего королевства, который…

— Почему из Верхнего? — перебил Абурез.

— Потому что ты не из Арламдора, — повторил Каллиера. — Не похож. Честно говоря, мне все равно, кто ты такой. После того как ты спас жизнь Энтолинере на охоте, вогнав нож в глаз проклятому кабану… Главное, что и я, и особенно мой помощник тун Томиан… ты еще с ним познакомишься… мы с детства привычны обращаться со строптивой животиной. Я в юные годы даже пас скот на берегу озера Каллиар, — добавил альд Каллиера с такой гордостью, словно он сказал: «Я в те годы восседал на троне!»