Страница 262 из 265
Горлогориус понимал, каких усилий это стоило Джеку. Сломать рамки своего предназначения, отказаться от того, во что он верил много лет, отказаться от старого смысла жизни и начать поиски нового… Горлогориус уважал такие способности в других людях. И если уж Черный Стрелок ничего не смог сделать с Джеком Смитом, значит, он действительно более не принадлежит к ордену Святого Роланда и не несет никакой угрозы для развития вселенной.
Все это Горлогориус успел передумать за считаные мгновения.
– Чудесно, – подвел он итог своих размышлений. – А теперь зовите Илью и собирайтесь. Мы отбываем домой.
– Минуточку. – Гарри откашлялся, и Горлогориус обнаружил, что девушка за мольбертом хоть и не принимает участия в разговоре, но очень внимательно слушает. – Горлогориус, нам надо поговорить наедине. Давайте пройдемся.
– Давай прогуляемся, – согласился Горлогориус.
Они вышли на улицу. Девушка и бывший стрелок провожали их внимательными взглядами.
– Я не хочу домой, – сказал Гарри.
– Тебе не нравится башня, которую я построил? – спросил Горлогориус, хотя сразу понял, что дело вовсе не в башне. – Достроить еще пару этажей?
– Дело вовсе не в башне, – сказал Гарри. – Хотя и в ней тоже… Просто я вдруг задумался о будущем.
– У тебя блестящее будущее, – сказал Горлогориус. – Ты заработал себе хорошую репутацию и уважение коллег, пройдет совсем немного веков, и ты сможешь занять мое место…
– В этом-то и проблема, – сказал Гарри. – Я не хочу занимать ваше место. Я не хочу становиться таким, как вы, Горлогориус.
– Почему?
– Я… не знаю. У каждого ведь свой путь, да? Я представляю эту шикарную башню, которую вы мне подарили, представляю, как я сижу вечерами в библиотеке, ставлю опыты в лаборатории, пишу научные труды в кабинете, любуюсь звездами на смотровой площадке… И все это я делаю один. Что-то меня эта идея больше не греет.
– Значит, ты не хочешь достичь вершин могущества?
– На вершинах холодно и одиноко.
– Все дело в девушке, верно? В художнице?
– Наверное. Встреча с ней заставила меня посмотреть на жизнь новыми глазами.
– Женщины, – вздохнул Горлогориус. – Они сложнее, чем вся наша магия. Раскрыть тайны мироздания проще, чем понять, чего женщины на самом деле хотят. Насколько у тебя серьезно с этой художницей?
– Еще не знаю, – сказал Гарри.
– Она ведь первая женщина, с которой ты познакомился после окончания колледжа?
– Ну… Да.
– Смотри не потеряй голову, мальчик.
– И это все? – спросил Гарри не то с облегчением, не то с разочарованием. – Вы не будете меня отговаривать? Убеждать, что я должен вернуться и продолжить карьеру?
– А есть ли смысл? – спросил Горлогориус. – В жизни каждого волшебника наступает такой момент. Момент, когда он должен выбирать.
– Выбирать между чем и чем? – спросил Гарри.
– Между двумя неизвестными, – сказал Горлогориус. – Даже я не знаю, что готовит нам будущее. Перед тобой лежат две дороги. Одна – к могуществу, и, если ты выберешь ее, далеко не факт, что ты этого могущества достигнешь. Другая – к счастливой семейной жизни, которую порой бывает обрести еще сложнее. Но что бы ты ни выбрал… Можно быть великим волшебником. Можно быть семейным волшебником. Но совместить это, к сожалению, никак нельзя.
– Вы тоже выбирали?
– Конечно, – сказал Горлогориус. – Все выбирают.
Гарри попытался представить молодого Горлогориуса, терзаемого той же проблемой, что и он сейчас. Не получилось.
– Достижение могущества требует всего твоего времени и еще чуточку больше, – сказал Горлогориус. – Остановись ты хотя бы на месяц – и отстанешь на века. Примерно того же требует и семья. Твои родители сделали свой выбор и остались волшебниками среднего уровня. Зато появился ты. Я выбрал другое. Наверное, если бы мне предоставили возможность выбрать еще раз, я поступил бы так же.
– Вы думаете, я поступаю правильно? – спросил Гарри.
– Суть в том, что правильного и неправильного выбора просто не существует, – сказал Горлогориус. – Это не экзамен в школе, и никто не будет выставлять тебе оценки. Волшебные способности передаются по наследству. Если бы не было таких людей, как твои родители, не было бы и нас, удерживающих наш мир на краю пропасти и не дающих ему туда упасть. Мы – крыша здания, защищающая его от непогоды, твои родители – его фундамент.
– Так вы не против? Я действительно могу остаться?
– Это другой мир, Гарри. Ты уверен, что сумеешь найти здесь свое место?
– Я попробую.
– Воля твоя, – сказал Горлогориус. – Тащить тебя обратно силой я не собираюсь. Но ты не будешь возражать, если время от времени я буду к вам наведываться? Просто узнать, как идут дела?
– Конечно, не буду, – сказал Гарри.
– Ты мог бы стать великим, – сказал Горлогориус. – Мог бы стоять рядом со мной, но решил иначе. Это твоя жизнь, Гарри.
– Еще один момент, – сказал Гарри, чувствуя, что Горлогориуса начинает заносить не в ту сторону. – Я понимаю, что это не по правилам и в башнях могут жить только волшебники, но… Я думаю, вы можете пойти ему навстречу. Учитывая, сколько всего он сделал.
– О ком ты говоришь? – нахмурился Горлогориус.
– О Джеке. После того как он выбросил свой саквояж, он остался вообще без ничего. Ведь там хранилось не только оружие, а и золото, смена одежды, запас продовольствия… Ему некуда идти, у него нет родственников, нет друзей, кроме меня. Может быть, он может пожить в моей башне, раз уж она стоит свободной?
– То есть он не хочет здесь оставаться?
– По-моему, он еще сам не знает, чего он хочет, – сказал Гарри. – А там, в моей башне, у него будет время подумать и определиться со своим будущим.
– Звучит разумно, – согласился Горлогориус. – Полагаю, мы можем нарушить правила ради человека, которому обязаны столь многим. Пусть живет в твоей башне, пока ему не надоест. С едой и всем необходимым у него проблем не будет, я обещаю.
– Спасибо, – сказал Гарри.
– Удачи, – сказал Горлогориус.
И двое волшебников, старый и молодой, пожали друг другу руки.
Серега и Герман чувствовали себя неловко. Им еще не доводилось видеть смущенных богатырей, а Илья Муромец явно был смущен. Он хотел их о чем-то попросить и не решался. А может быть, просто не умел – богатыри редко просят. Обычно они берут сами.
– Так это… вот… я подумал, – выдавил из себя Муромец. – Отпустите зверюшку со мной. Не дело ей в подвале сидеть-то. Он тут у вас без неба сдохнет.
– Забирай, – милостиво разрешил Горлум. – Все равно в хозяйстве от этой твари пользы никакой, хоть бы дом охраняла… А жрет в три горла, хотя пузо-то у нее одно.
– Не лезь, хозяйственный ты наш, – цыкнул на него Серега. – А ты самого Горыныча спрашивал, Илья?
– Спрашивал, – сказал Муромец. – Он согласен. Вы, конечно, ребята хорошие, но ему простор нужен.
– А вы его там, на фиг, не заколбасите? – поинтересовался Серега. – У богатырей с Горынычами разговор короткий. Сам при одной такой беседе присутствовал.
– Не заколбасим, – сказал Муромец.
– Удивляюсь я тебе, Илюша, – вмешался Горлогориус. – Что у тебя за привычка всех встречных драконов в Триодиннадцатое царство тащить? Сначала Бозела к себе пригласил, теперь этого забрать хочешь. Зачем столько?
– Чтоб соседи боялись, – веско сказал Илья. – Дракон – это та же авиация, только не ломается.
– Зато ее кормить надо, – ввернул Горлум.
– У нас земля богатая, прокормим.
– Да и забирай, – сказал Серега. – Махнем Гарри на Змея Горыныча. Правда, у них голов разное количество, так мы это как-то стерпим.
– И места он столько не займет, – заметил Горлум.
– Зато его и в подвале не запрешь, – сказал Горлогориус. – В общем, решено. Я должен был забрать отсюда троих, троих и забираю. Теперь – полчаса на прощание, и, фигурально выражаясь, по коням. У меня дома дел полно.
– Бывай, – сказал Джек, пожимая руку Гарри. – Мы с тобой уже один раз прощались, так давай не будем повторять все заново.