Лукоморье. Трилогия

Маэстро строго посмотрел на охрану, одобрительно кивнул, увидев книги у них в руках.

— Освоили?

— Какой базар, начальник! — хором отрапортовала охрана.

— Молодцы! Но смотрите у меня, если пахан заглянет, а вы, не дай бог, что-нибудь по фене ляпнете… — Маэстро сунул каждому под нос мохнатый кулак. — Ботать только по-ихнему!

— Ей-богу, шеф!

— Век воли не видать!

Каждый раз, когда нечистая сила Тридевятого поминала Бога, Омар нервно вздрагивал. «Куда катится ад?» — с ужасом думал джинн.

— Да мы, ёпэрэсэтэ…

— Вот это другое дело, — одобрительно кивнул рогами Маэстро. — Приятно послушать, а то все по фене да по фене… Правда, последнего слова я не понял.

— Шеф, а Смерть не заскочит? Все-таки Папа явился. Типа поклон от нее будет или нет?

Голубенький Омар начал стремительно бледнеть. «А может, не стоит с этим Папой связываться?» — мелькнула в его голове паническая мысль. Визирь прекрасно понимал, что обратного хода уже нет. Дочь короля джиннов, благодаря его усилиям, уже превратилась в обычного человека, но после того, что он увидел и услышал, впутывать в это дело Папу ему расхотелось. «Ладно, гляну на него хоть одним глазком, а там видно будет», — принял мужественное решение Омар и начал выискивать на «ТВ-подносах» основателя государства Тридевятого. Лицезреть Папу ему раньше не приходилось, но он был уверен, что монстра, перед которым трепещет весь ад, опознает в момент. И сядет этот монстр не иначе как в королевское кресло, обитое золотом и серебром. Такое кресло в «Дремучем бору» было всего лишь одно. Оно стояло во главе огромного стола, сооруженного ради этой цели в зале, где обычно заседал синдикат. А он был уже в сборе. Не хватало только царя-батюшки, проводившего задушевную беседу с послами во дворце, его правой руки Никиты Авдеевича и Горыныча, самозабвенно игравшего с наследниками на игровой площадке.

И вот настал этот торжественный момент. Дверь распахнулась, и в зал вошел…

— ПАПА!!!

Омар не верил своим глазам. Это был человек. Самый обыкновенный человек в элегантной тройке с массивным золотым крестом на не менее массивной золотой цепи, висевшей на шее. Визирь напряг свое магическое чутье, пытаясь просканировать ауру пришельца, и тут же прекратил это опасное дело, увидев, как ветхая старушка, скромно сидевшая около золотого кресла, зашевелила ноздрями, настороженно озираясь. Запеленговать джинна она не успела и, видимо, решив, что во всем виноват всплеск эмоций радостно приветствовавшего Папу синдиката, успокоилась. Навстречу отцу-основателю государства Тридевятого выдвинулся комитет по встрече в составе Труса, Балбеса и Бывалого. В мохнатых лапах каждого на золотом подносе лежали дары. Нет, это был не хлеб-соль. Это было нечто существенней. На подносе Балбеса стояла гигантская рюмка (на пол-литра, не меньше), на подносе Труса — аккуратно сложенный зеленый камуфляжный костюм, сотканный из самых лучших болотных трав, на подносе Бывалого лежал автомат. И не простой, а золотой. Впрочем, все дары были не простые. Камуфляжный десантный костюм с помощью магии Яги был превращен в идеальный бронежилет, калаш (автомат, чисто из патриотических соображений, был выбран отечественный) был замагичен ведьмой так, чтоб при выстрелах не плавился, а изумительный экстра-эликсир, стоявший на подносе Балбеса, уже не источал спиртной дух, благодаря усилиям все той же Яги.

Илья благодарно посмотрел на ведьму, демонстративно, не спеша, принял на грудь, поставил на поднос опустевшую чару, занюхал рукавом.

— ПАПА!!! — взревел синдикат. — Наш ПАПА!!!

Если бы Маэстро, Трус, Балбес и Бывалый не организовали вокруг Ильи кольцо, его бы просто растоптали толпы рогатых фанатов. Каждый жаждал первым пожать ему руку.

— Все-таки надо было узким кругом встречаться, — вздохнула Яга.

— Ни в коем случае, — возразил Чебурашка из-под стола. Министр финансов нырнул туда вместе со своим портфелем, дабы не попасть под копыта восторженно ревущей толпы. — Им скоро за него рога свои класть придется. Пусть вдохновляются. Злее биться будут.

Страсти улеглись не скоро. Рука Ильи онемела от восторженных рукопожатий мохнатых лап. На него торжественно натянули камуфляжный костюм прямо поверх английской тройки и плюхнули в руки автомат.

— А из него стрелять-то можно? — усмехнулся Илья, отщелкивая рожок.

— Спрашиваешь, Папа!

Подполковник извлек патрон.

— Странные пули…

— Из чистого алмаза, — похвастался сияющий от счастья Трус.

— А патроны из платины, — гордо сообщил Бывалый.

— Мы только не поняли, что там внутри, — добавил Балбес, — но стреляет здорово. Ягуся намагичила. Любую стенку прошибает.

Илья засмеялся:

— Проверим.

Он вставил рожок на место, направил ствол вниз, дал одиночный выстрел и с любопытством уставился на аккуратную дырочку в каменном полу. Оттуда послышался отчаянный писк.

— Мышиный подвал пробили, — забеспокоилась Яга, заделывая дыру магическим посылом. — Надеюсь, Мурзика там не было.

— Он около озера на кого-то охотится, — успокоил ведьму Маэстро.

Яга облегченно вздохнула, не подозревая, что буквально под ней, метрах в пяти, посеревший от страха джинн обмахивает пробитой пулей чалмой упавшую в обморок мышку-оператора.

— Тьфу! Да что я делаю, — опомнился Омар, напялил чалму обратно на свою голубую голову и уставился на «ТВ-поднос», где черти по очереди, периодически заглядывая в «ФЕНЕ-РУССКИЙ словарь», произносили здравицы в честь отца-основателя государства Тридевятого.

— Папа, в натуре, ты такой клевый чувак, что если какая-нибудь реди… — яростно зашелестели страницы, — …нехороший человек начнет понты раскидывать, мы все как один его вые…

Страницы зашуршали с утроенной скоростью. Яга, Гена и Чебурашка пытались с помощью того же словаря понять смысл вдохновенной речи. Когда он до них дошел, все трое дружно начали краснеть. Илья тоже краснел, только по другой причине. Он старательно пытался сдержать смех, дабы не обидеть своих почитателей.

— Папа, а Иван где? — спросил Трус, когда все приняли по третьей.

— И Авдеича не видно, — добавил Балбес.

— С Горынычем понятно, с детьми играет, а остальные? — Бывалый внимательно посмотрел из-под мохнатых бровей на Илью.

— Остальные ведут с послами переговоры, — коротко ответила за подполковника Яга. — Заручаются поддержкой.

— Не понял, что за терки? — нахмурился Бывалый. — На… — он торопливо пошуршал страницами, — …зачем они нам нужны?

— На Папу какие-то волки позорные, вертухаи долбаные готовят наезд, — сообщила Яга.

Она накануне долго готовила эту фразу, сверяясь со словарем. Ей надо было, чтобы нечистая сила Тридевятого сразу поняла, о чем идет речь, и теперь ждала реакции. Реакция ей понравилась.

— Что?!!

— На Папу?!!

— Кто?!!

Один из охранников завязал ствол своего автомата узлом.

— Да мы их всех положим!!! — Под зубами рассвирепевшего охранника хрустнул приклад.

— Кто посмел?!!

— Быстро по стопочке за Папу — и пошли всех валить!

— Откуда ветер дует?

— Есть наметки, что с Востока, — осторожно сказала Яга.

«Это судьба, — понял Омар. — Теперь, пока Папа все окрестности Багдада не прошуршит, не успокоится».

— Пока это предположение, — продолжила Яга, — но… мы даже к детям на всякий случай Горыныча приставили. Ему это в радость, а им безопасней. Пусть играют.

«Папины дети! — осенило Омара. — Да ты теперь у меня в руках!» Прожженный интриган почувствовал, что в руки ему пришла козырная карта. «Это про них тот котяра говорил! Мне здесь больше делать нечего». Омар с довольной усмешкой растворился в воздухе.

Его перемещение не прошло бесследно. Магический всплеск Омара, заставивший встрепенуться Ягу, совпал еще с одним мощным посылом. Щука выполнила третье условие Баюна.

Ведьма вскочила со своего кресла и торопливо сотворила магический блок. На пол с грохотом полетели бутылки экстра-эликсира и закуска. На столе перед изумленными взорами Тридевятого синдиката появился Олежка Молотков в обнимку с Мурзиком.