Магистр. Трилогия

Спокойные ответы женщины несколько охладили мой пыл и я продолжил:

– Тогда зачем им оружие, если они неплохо работают головой?

– Догур, являющийся колдуном, не поддается влиянию тиланов, и, по преданию, представляет смертельную опасность для всех обитателей Черных болот. Такого нужно немедленно уничтожать.

Удовлетворив мое агрессивное любопытство, Зирана рассказала Эльруину о печальных событиях последней недели.

Она приходилась двоюродной сестрой Квазире, теткой Элу и была довольно могущественной колдуньей на болотах. В резиденции королевы, Мокром замке, у нее имелась собственная комната, но чаще родственница нашего волшебника проживала в племени зелогов, что и спасло ей жизнь во время дворцового переворота. Это случилось неделю назад. Ночью исчезли сразу четыре самых могущественных чародея. Королева Квазира, бароны Мокрус, Жидар и Водун вышли вместе на прогулку перед сном после заседания королевского суда. На рассвете следующего дня их тела нашли неподалеку от озера. Ни одной царапины или другого признака насильственной смерти обнаружено не было.

В полдень того же дня в Мокрый замок ворвался барон Гнитряс с отрядом сэров из Межозерья и, перебив половину обитателей, захватил символ власти – статуэтку бородатой жабы. Барон приходился Квазире дальним родственником и никогда бы не получил власть в Черных болотах по наследству. Изваяние земноводного играло решающую роль при определении очередного правителя, если отсутствовал прямой наследник. Право претендовать на престол и занять королевские покои давала печать на теле в виде татуировки. Она появлялась после выполнения одной крайне странной процедуры – неделю нужно было ничего не есть и пить только воду, держать статуэтку на груди, не снимая ни днем, ни ночью, а затем утром на зеленом камне под тенью величественного дуба прикоснуться губами к «бородавке».

– Вы сказали – «при отсутствии прямого наследника». Но ведь Эл сейчас на болотах… – сказал я.

– Подобных случаев еще не было. Думаю, знак сам выберет более сильного мага, а со вторым может произойти все, что угодно. Кстати, завтра утром как раз истекает срок неразлучности барона со статуэткой.

– Гнитряс не остался во дворце? – уточнил я.

– Оставаться во дворце было бы равносильно смерти, барон сейчас боится находиться даже на собственной территории. Он с отрядом наемников и преданными ему магами затаился в Заповеднике и никого в лес не пропускает. Магией его там не достать, а сражаться против сэров у нас не могут даже зелоги.

Похоже, в их мире все перепуталось. Сэры, призванные убивать магов, им же и служат.

– Что, кроме права на власть, дает печать принадлежности к роду правителей?

– Колдун становится неуязвимым для других волшебников Черных болот, и сразиться с ним на равных может только другой обладатель знака.

– Почему же у Эла татуировка не светилась раньше?

– Печать зажигается только на территории Черных болот и только у настоящего повелителя. Если бы мать Эльруина была жива, королевский знак у него оставался бы обычной татуировкой даже в наших краях.

Обдумав сложившуюся ситуацию, я решил:

– Если этот Трясущий Гнилью не хочет никого пускать в лес, мы его особо и спрашивать не будем. Я, например, завтра же иду в Заповедник – у меня там важное дело. Не знаете, сколько человек у барона?

– У него около двух десятков сэров и несколько слабых волшебников. Сильные маги его не поддерживают после случая с ограблением королевской резиденции.

– Интересно, а наемников он набирает? Думаю, мы с Сонькой на пару стоим не меньше пяти рыцарей. Да и Эл, вытаскивая меч из ножен, покалечит любого, кто окажется ближе, чем в двух шагах. Я вообще ума не приложу, как такие опытные бойцы попались в руки зелогов. – На мой строгий взгляд Сонька только виновато пожала плечами.

– Мы… я… – замялся юноша, – предложил принцессе от нечего делать поиграть в жмурки. Когда нас брали, она как раз водила.

– Вот и оставляй вас после этого на ответственной работе. На посту попались. Кто ж вас от веревок освободил?

Ответ появился сам, выскочив с радостным писком на плечо хозяйки. Вся его шкурка была в ошметках веревки, не зря шнырик тренировался на платьях из Белого замка. Приобретенное мастерство в трудную минуту пришлось очень кстати.

– Да, есть в нашей команде проверенный боец, – сказал я, поглаживая мордочку героя, и, уже обращаясь к Зиране, спросил: – Как далеко до Заповедника?

Половину ночи мы разрабатывали план завтрашней кампании по проникновению к заветному дубу. Несмотря на то что Заповедник занимал значительную площадь, вход на его территорию был один. Лес находился на обширном плато, расположенном на двадцатиметровой высоте над поверхностью болота. Пологая насыпь шириной около сотни шагов позволяла забраться на этот природный выступ как раз со стороны Мокрого места, но именно здесь и дежурил отряд самых боеспособных рыцарей.

Утром при полном вооружении мы с Сонькой поднимались по пологому склону. В своей довольно потрепанной одежде мы выглядели не слишком воинственно, поэтому охрана подпустила нас достаточно близко к входу в Заповедник. Болтавшиеся там почти неделю без дела воины были рады любому развлечению, а появление двух вооруженных бродяг само по себе сулило некоторое веселье. Сразу пятеро рыцарей в сверкающих на утреннем солнце доспехах вышли нам навстречу из-за деревьев.

– Ты гляди, Верис, у них еще и мечи при себе имеются. Может, покажете, с какой стороны за них держаться? – ухмыляясь, поинтересовался один из них.

– Почему бы и не показать хорошему человеку, если просит, – спокойно ответил я.

– Смотри не поранься, когда будешь брать эту штуку в руки, – побеспокоился «хороший человек» о моем здоровье.

Меч мгновенно оказался в моей руке, а тело приняло боевую стойку.

– Вам одному показать или друзья тоже присоединятся?

Спокойный тон и содержание речи наряду с отточенными движениями моментально сбили спесь с воина, но перед лицом своих сослуживцев отступать уже было неловко. Он выбросил правую руку, пытаясь в длинном выпаде достать мой левый бок. Небольшой разворот корпуса, сильный удар по оружию противника у самой рукоятки – и меч сэра оказался на земле в двух шагах от хозяина. Сам же рыцарь, подняв ушибленную кисть руки, не сводил с меня изумленных глаз.

– Присоединяйтесь, господа, чтобы мне не пришлось каждому в отдельности демонстрировать азы фехтования, – обронил я в сторону опешивших воинов.

Коллеги говорливого сэра также не блистали особым мастерством и продержались в тренировочном сражении не более пяти минут. Теперь улыбался Каприн, так звали первого из бойцов, скрестивших со мной меч. Он уже опомнился и не скрывал удовлетворения от результата скоротечной схватки. Его друзья оказались в таком же положении, а их было четверо против одного. Старший дозора Верис сказал после окончания разминки:

– Если бы не уверенность в обратном, сказал бы, что ты чародей. Где же так учат сражаться?

– Где, где – в Караганде! – сказал я и был в своем ответе недалек от истины. Карагандинская школа бовиспа славилась на Земле своими бойцами. Мой тренер начинал именно там.

– Хотелось бы мне взглянуть на тамошних учителей.

Сам того не подозревая, воин подсказал мне, как лучше представиться:

– Считай, что одного ты уже увидел. Я – учитель фехтования.

– Такой молодой и уже учитель? – недоверчиво посмотрел на меня Верис.

– Может, сразишься с моим учеником? – кивнул я в сторону Соньки.

Мой голос звучал уверенно и даже покровительственно. Вдобавок принцесса пренебрежительно смотрела на потенциальных соперников, и ее взгляд был убедительным. Приблизительно так же она смотрела на меня при первой встрече в Сонном царстве. Результат тогда, правда, разочаровал девушку, но в данном случае нас встречали не с цветами. Рыцарь на секунду задумался, но, видимо, побоявшись быть поверженным девушкой, отказался от поединка.

– Ты хочешь сказать, что вот этому можешь обучить любого, даже женщину?