Страница 40 из 295
Та-ак. И почему я совсем не удивлена?
– Мы можем убивать не только на дуэли, но всегда – по личным причинам. Впрочем, здесь трудностей возникнуть не должно. Что-то да подсказывает, что я возненавижу этого вашего Лиран-ра с первого взгляда. – Смущенно опускаю руку в воду, скользя пальцами по твердым листьям кувшинок. – Но я не очень хороший киллер. Еще одно искусство, которое в меня не удалось вбить заботливым наставникам.
– Вам даже не придется провоцировать его. Уверен, Ольгрейн нападет первым. Просто обороняйтесь – у вас это неплохо получается. И не слишком сдерживайте себя, опасаясь дипломатических последствий.
– Угу. Забавно. Ваша культура запрещает отбирать жизнь в ярости, необдуманно. Эль-ин считают отвратительным холодный расчет, хотя именно к нему чаще всего и прибегают. Наши эмоции в основе своей очень взвешенные и просчитанные… Но и у вас, и у нас искусство убивать из-за угла является обязательной частью обучения.
Отворачиваюсь, чтобы не видеть этого пристального изучающего взгляда. Чувствую себя как микроб под микроскопом, честное слово.
– Вас это беспокоит?
– Да нет, наверное, просто… Просто если мне когда-нибудь доведется встретиться с тем воплощением Ауте, что ответственно за появление законов эволюции… Думаю, у меня найдется пара теплых слов по поводу «выживания сильнейших». Все это успело так смертельно надоесть. – Кладу голову на руки, из-под приспущенных ресниц наблюдая за скользящими мимо тенями мостов и статуй. Вода журчит. Музыка. Тонкие лучи солнца, пробившие плотный покров листвы, нежно скользят по коже. Закрываю глаза, слушаю звуки и запахи.
– Какова ваша роль во всем этом?
– Роль серого кардинала.
Удивленно приподнимаюсь и смотрю на дарая.
– Серого кого?
– Извините. Это выражение означает, что я стою в тени и организую все неприятности.
– Это я и сама поняла. Но почему в тени? Ваше происхождение вполне позволяет вам занять место Ра-Рестаи или Ра-Метани. А учитывая ваши способности, можно было бы наплевать на формальности и просто возглавить Дом. Уж вы-то достаточно сильны, чтобы защитить его от кого и чего угодно. Официальное положение, конечно, утомительно, но оно открывает множество возможностей и позволяет с легкостью решать вопросы, которые у тех, кто не обладает таким положением, требуют огромных временных и энергетических затрат.
– Давайте остановимся на том, что у меня есть причины… и не все из них исключительно эгоистические.
– А каковы эгоистические?
– Вы знаете ответ.
– Хотелось бы услышать его от вас.
– Не хочу ничем править, нести ответственность, запутываться в долге и чести. – Он с видимым отвращением передергивает плечами. – Моя совесть будет чиста, если удастся обеспечить относительную безопасность Дома Вуэйн и Эйхаррона в целом. Тогда можно будет оставить это кипящее политическое болото и заняться собственными делами.
Снова закрываю глаза, ловя лицом мимолетную ласку теней. Разделаться с долгом и заняться собой – это звучит почти как волшебная сказка. Детская сказка, которой я грезила еще несколько лет назад. Сегодня же долг – все, что осталось. Долг перед Эль-онн и кланом Дернул – единственное, что удерживает меня на этой стороне жизни. Подняться в высоту и сложить крылья – о чем еще я мечтала последние годы? Скорее бы.
– Почему вы скрываете свои возможности?
– Разве это не очевидно?
– Ответьте на вопрос.
– Потому что, если семья узнает, мне никогда не быть свободным. Дело даже не в том, что до конца жизни придется сидеть как привязанному в Эйхарроне, служа целям, в которые я давно не верю. Видите ли, мне бы очень не хотелось попасть в «особые» генетические анналы. Мы можем быть очень… жесткими, когда дело доходит до сохранения редких генов. Я не враг своим детям.
– У вас есть дети?
Опять этот измеряющий взгляд. Что я на этот раз сказала?
– Нет, но когда-нибудь могут появиться. И мне очень хотелось бы самому выбрать им мать.
– Бредовая ситуация. Я долго пыталась разобраться в концепции брака по расчету, но так ничего и не поняла. Как можно иметь столь близкий контакт с кем-то, кто тебе совсем не нравится?
– Да никак. Достижения науки вполне позволяют обойтись даже без личного знакомства.
– Я имела в виду не физический контакт. Как можно позволить кому-то стать отцом твоего ребенка, если ты никогда его раньше не видела? «Враг своим детям» – вы очень точно подобрали слова для описания ситуации.
– Я вовсе не это имел в виду. Разумеется, вслепую никто смешивать гены не будет. Оба предполагаемых родителя очень тщательно проверяются…
Предостерегающе поднимаю руку, останавливая озадаченного дарай-князя.
– Мы, кажется, вновь говорим на разных языках. Давайте оставим эту тему, пока окончательно друг друга не запутали.
Он согласно кивает, а я некоторое время тщательно обдумываю следующий вопрос.
– Что еще мне нужно знать о вас, дарай Аррек, чтобы пережить ближайший вечер?
– А что вы уже знаете?
Ну вот опять. Сен-образ зубодробительного раздражения. Зубы дробятся, естественно, не у меня, а у того, кому не повезет оказаться в числе тех, кто раздражает.
– Да прекратите же увиливать от вопросов!
Он невозмутим и спокоен, как гора. Огромная такая черная горища, об которую расшибают нос любопытные юные эль-ин.
– Мне не хотелось бы повторять то, что вы уже сами вычислили, Антея-эль.
Вот гад.
– Вы гораздо сильнее, чем кажетесь. Вы блестящий Целитель, Мастер и умело это скрываете. Вы ощущаете Истину, как Нефрит, только полнее. Да, еще – Мастер Вероятности, и этот секрет оберегаете едва ли не тщательнее, чем все остальные. Вы ведь так и не сказали родственникам, как далеко нас вышвырнуло и откуда нам пришлось добираться в сей блистательный град?
Прекрасные губы чуть кривятся в потаенной улыбке. Что-то я такое очень забавное сказала, наверно.
– Они думают, что мы всего лишь умудрились побродить по задворкам Ойкумены. Не хочу, чтобы кто-нибудь понял, что я умею манипулировать Реальностью на таком высоком уровне.
Аррек вопросительно приподнимает бровь, и я слегка киваю. Этот его секрет в безопасности.
– Эти игры со временем, там, в ваших покоях. Это ведь очень опасно и требует высшей степени мастерства. Я права?
– Вам нужно было отдохнуть, а вы в жутком цейтноте. Сейчас, по моим подсчетам, там у них прошло от силы полчаса. Скоро начнется самое интересное.
Морщусь от его определения. Это надо же – интересное. Воины, к какой бы расе они ни принадлежали, все одинаковы.
– Так у вас есть, что еще мне сказать?
– Я придерживаюсь концепции здорового эгоизма. Это значит, что для начала думаю о себе, затем о своем клане, затем о своем биологическом виде. Только после этого обо всей остальной Вселенной.
– Образ мыслей типичного эль-ин.
Он слегка склоняет голову, пряча улыбку. Та-ак, и что же мне дает эта информация?
– Сегодня, уже довольно скоро, вас вызовут к Ольгрейну. Думаю, он очень внимательно выслушает все, что вы пожелаете ему сказать, а затем просто прикажет вас убить. Я могу надеяться, что вы… не позволите случиться этому? Я, наверно, смог бы организовать свое присутствие при разговоре.
Он спрашивал, смогу ли я выжить и не нужен ли мне телохранитель. Приятно узнать, что его высококняжеское великолепие все-таки удосужился этим поинтересоваться. Этот вежливо-директивный стиль общения начинал здорово действовать мне на нервы. И ведь ничего не поделаешь, нет времени устроить все по-своему. Хаос!
– Спасибо за беспокойство, дарай-князь, я уже большая девочка и в няньках не нуждаюсь. – Ах, хотелось бы мне чувствовать себя так надменно и уверенно, как это прозвучало. Но, с другой стороны, со мной будет Ллигирллин. А у Аррека наверняка намечено еще с десяток мест, где ему следует быть, чтобы смена власти прошла без сучка без задоринки. Не говоря уже о том, что его непосредственное участие в устранении Главы Дома пошлет всю тщательно выстроенную маскировку в Бездну. Нет, придется справляться самой. Как-нибудь.