Генерал Панк. Дилогия

— А вроде хорошо лежишь, — подивился Панк.

— Стараюсь. Поневоле начнешь устраиваться, если встать боишься!

Генерал недоуменно двинул плечами, шагнул на мостик, нагнулся, протянув руку к ногам эльфийки, да так и замер с восторженной ухмылкой на морде.

— Ну ты глянь на этого красавца!

— Видеть этого красавца не могу! Вытащи меня!

— Да нет, ты глянь, глянь!

Гоблин цапнул Тайанне за лодыжку, вздернул в воздух вниз головой и свесил в сторону от мостика, дабы явить восхитившую его картину. Центром ее оказался, как и следовало ожидать, Хайн, гоняющий по двору личную охрану Тиффиуса — тех самых молодчиков, которые только и спасли гнома во время предыдущего генеральского визита. Чернобронный горец даже на их фоне выделялся габаритами, а главное — демонстрировал редкое владение легендарным акрокампфом: ходил промеж противников колесом, закладывал рискованные пируэты, на какие не всякий гимнаст решился бы и без двухпудового доспеха, отскакивал как мячик от стен и, вообще, развлекался от души. Основной же урон наносил малозаметный Зембус, коварной змеей перетекающий от одного к другому и ловко язвящий их в спины.

— Благодарю, я нагляделась! — панически пропищала эльфийка, чувствуя, как голова стремительно наливается кровью, а желудок начинает путешествие к горлу. — Втяни меня уже, если можно!

И демонстративно закатила глазки.

— А чего ж нельзя, — генерал с неудовольствием вернулся в башню, качнул Тайанне, как часовой маятник, поймал за шкирку и практически деликатно поставил на ноги. — Ну, как тебе настоящий, непорченый гоблин? Я еще из тебя такого сделаю!

— Свят-свят! — ахнула эльфийка в неподдельном ужасе. — Генерал, а генерал! Я с одного взгляда на твою морду поняла: она — самая тупая, самая гнусная, самая отврати…

— А еще я туда ем, — нетерпеливо перебил Панк. — Где дверь?

— Да вот же!

— Не вижу…

— И я не вижу, ну и что? Сказано — вот здесь была, отсюда гном высовывался.

Генерал озадаченно поскреб макушку, стукнул на пробу в стену в одном месте, в другом, в третьем. Расплылся в ухмылке: нащупал пустоту! Развернулся и шарахнул кулаком со всего плеча, как не стучал уже давненько, даже плечо вывихнул от усердия. Брызнула крошка того, что казалось камнем только на первый взгляд, а на деле проявилось странной легкой и хрупкой ноздреватой массой, которой была залита и подогнана под окружающий интерьер потайная дверца. Саму дверь, сколоченную из тонких планочек, кулак проломил насквозь, рука провалилась в дыру по локоть.

— Не успел захватить, а уже все сломал, — посетовала эльфийка.

— Во-первых, еще не все, — генерал пропихнул руку поглубже и повращал ею. — Нету! Вот проворный жук! Во-вторых, захватить, почитай, успел. В кабинете, там, наверху, уже бывал, будь там флаг — свалил бы его, ногами истоптал и нагадил бы, сталбыть, Башня уже наша по всем военным правилам. Ну и — чего там, говоришь, после во-вторых бывает? — не каркай под руку, женщина!

Ухватился за пробитую дверь, напрягся, потянул — и с треском ее оторвал, открыв еще одну узенькую винтовую лестницу, скрытую непосредственно в толстой стене башни.

— Ничего себе новости! — обескураженно обронил генерал, глядючи на это безобразие. — Никогда бы не подумал, что у нас такое делается! Наверное, гномы сами прогрызли, уже опосля.

— Глаза разуй, обалдуй здоровый! Какие гномы такой монолит прогрызут? Это все при закладке делалось. Хотя и непонятно, каким образом увальни вроде тебя протискиваются по таким переходикам…

Генерал сунулся в стену и с досадой обнаружил, что двигаться по потайной лесенке способен разве что бочком, царапая пузо и спину, а местами даже и щеки, и рано или поздно неизбежно застрянет в каменной ловушке на всю жизнь. Или хотя бы пока не похудеет. Или, наоборот, пока не потолстеет настолько, что продавит стену отросшим пузом — хотя на это надеяться особо не приходится.

— Ты туда, — нашелся он, выдернулся из потайного хода и, ухватив за узкие плечики, водворил туда эльфийку.

— Вот уж два хрена тебе! — решительно возразила Тайанне. — Я с ним уже сразилась, сам же видел — чуть не пала смертью храбрых!

— Этот шанс тебе еще представится, — утешил генерал. — Не ной, рыжая! Видел я тебя в деле, тебе таких гномов снопами класть. Да ты, главное, найди мне его и покричи, чтоб я знал, в каком месте стену проламывать.

— Вот не вздумай мне стену дробить! — ахнула эльфийка. — Крушила проклятый, да ты ж и меня пришибешь, а сам на поминках даже фамилию не выговоришь!

— Фамилию твою я никогда не выговорю, даже если за это наливать будут. Бегом!

— Хам!.. — донеслось уже из глубины лестницы, куда генерал отправил несговорчивую эльфийку мощным отеческим толчком.

— Ну и хам, — согласился генерал вдогонку. — Как говорится у хумансов — ну трус, ну сволочь, зато живой :) .

А сам выглянул еще раз, на посошок, наружу. Хайн прекратил свои маневры, ибо у него кончились зрители — валялись безжизненными тушами тут и там. Внизу сочно брякало и звякало, ругались и снаружи и внутри башни. Похоже, горный верзила так старательно давил на дверь, что покорежил засов, и теперь орк с книжником не могут его отпереть!

— Эх же! — возрадовался генерал от всей своей милитаристской души. — Ну, Занги, ну, уважил на старости лет! С меня жертва, напомни при случае. Кстати, ты как, гномом примешь или придется искать посущественнее?

Занги не откликнулся — то ли был согласен на гнома, то ли не расслышал вопроса, то ли вконец зазнался и общаться с народом напрямую посчитал для себя зазорным.

— Тогда лопай что дают, — уязвленно завершил разговор генерал и устремился вниз, стараясь не топать очень уж громко и прислушиваться к творящемуся в толще стены. Не повезло и тут: то ли стена надежно поглощала звуки, то ли звуков в ней просто не издавали, но никаких признаков обретающегося в ней гнома не проявлялось.

На бегу генерал то и дело встречал по правую руку двери в устроенные в центральном стержне башни комнатки; во избежание досадных упущений в каждую из них он как следует вкладывался плечом и продавливал внутрь. По сути, двери эти, как и почти все двери в мире, открывались наружу, и достаточно было потянуть за ручку, чтобы убедиться, что комната пуста; но открывание двери на себя решительно не вписывалось в амплитуду генеральских движений из стороны в сторону, так что он добросовестно пользовался плечом. Комнатки были обставлены и оборудованы под какие-то научные изыскания — это генерал определил по тому, как разболелась его голова при виде кульмана в первом помещении. На дальнейшей дистанции боль неуклонно усиливалась, а уж когда на глаза попалась доска, испещренная сложными формулами, Панк окончательно осознал, что иногда гильотина может считаться благом.

Так и доковылял до самого низу, где Кижинга остервенело колотил бронированным кулаком по засову на входной двери, и правда изогнутому усилиями Хайна в чудовищное подобие гармошки, а Хастред сдирал многочисленные печати с облепленного ими люка в полу. Люк этот генерал помнил — он и в эпоху его юности был наглухо опечатан, тогда еще личными печатями Лорда. Ныне эти печати исчезли, вместо них появились массивные сургучные блямбы с оттисками с изображением бородатой головы в капюшоне — печать Ордена Гулга.

— Все никак? — просипел генерал, тяжко приваливаясь к стене левым плечом (правое гудело после близкого знакомства с рядом добротных дверей). — Эх, молодежь, ни шиша не умеете! Ни дверь открыть, ни гнома поймать…

— Да ты сам глянь, что твой бугай с засовом сотворил! — обиделся Кижинга.

— Ладно, убедил. Кое на что способны. Засовы портить умеете… А ну, брысь!

Качнулся и врезал ногой точно в засов, потом еще и еще. Продолжал, пока не захрустело еще и колено, тогда глянул на результат усилий. Стальная пластина несколько разгладилась, и паладин, кляня себя за недогадливость, без особых усилий ее сдвинул в сторону, отпирая дверь в башню. Подналег плечом — и тяжеленная дверь со скрипом выдавилась наружу, едва не отоварив по шлему изнывающего на приступке Хайндера-младшего.