Генерал Панк. Дилогия

— Вот и додинамился, все тобою кинутые тут собрались. Здесь и сейчас. Поди спой им про нежные чуйства.

— Нет уж, пусть генерал. У него ж опыта больше.

— У него все больше, хотя гзуризмами попросил бы не оперировать, — огрызнулся Панк. — Ну, решайтесь уже! Сдаться иной раз не позор, тем более что нам даже оружье ваше не нужно. Уматывайте себе, и не попадайтесь более!

— Сдаться всегда позор, — возразил Кижинга запальчиво. — Так что я бы предложил скорее вариант с отступлением, переходящим в паническое бегство.

— Оно и верно, можно подвести под стратегический маневр, — согласился генерал. — Итак, отступайте себе, или наш колдун зверушек покрупнее покличет. Когда сбежится столько же ведмедей, сколько таракашек, всем вам станет слегка не по себе.

— Так-таки и столько же? — нахмурился друид. — Ну, если постараться и посчитать самых маленьких…

Каратели осторожно принялись пятиться. Быть погребенными под ковром из живых медведей явно оказалось удовольствием за гранью заурядного воинского разумения. Однако их отступление прервано было появление из чащи очередной порции кавалерии, в которой доблестные подчиненные Ульпитрия со всем пылом опрометчивости признали вторую часть своего отряда и с радостными воплями перешли в атаку. Десяток тяжелых сапог с хрустом протоптался по кишащему ковру насекомых, и мечи сшиблись с пронзительным дребезгом оголодавшей стали.

Разобраться, кто здесь с кем бьется, было уже невозможно. Зембус сразу отпрыгнул подальше от взвихрившего свой железный смерч генерала, пригнулся на всякий случай, меч отвел в сторону для жалящего выпада, короткого и смертоносно точного. Со своего уютного места под деревом одним прыжком сорвался Хастред: бежать некуда, к тому же опасно и глупо, нужно использовать преимущество темноты, пока оно есть, ведь в руках у вновь прибывших полыхает веселым пламенем очередная батарея факелов!..

— Это гоблины! — выкрикнул последний из карателей, так и оставшийся на месте, взводя в очередной раз тетиву арбалета. — Бейте их!

От свежеприбывшего отряда отделилась массивная гороподобная фигура, одна из немногих, что обходились без подсветки; увесисто топоча, добралась до крикуна, верхняя часть горы походя чуть перекосилась в седле и взмахнула рукой с такой мощью, что застонал разрываемый воздух. Удар вышел оглушительным, напрочь поглотив сдавленный вопль воина, и швырнул безжизненное тело вперед, на линию боя, едва не придавив им Кижингу.

— Я тебе пошвыряюсь! — возмущенно гаркнул паладин в темноту. — Я тебя узнал! Это ты вопил так, что медведи разбежались!

— Это я вопил, — уточнил генерал, с удивительной для его грузной туши лихостью вытанцовывая среди отчаянно полосующих темноту воинов и периодически даже ухитряясь задеть то одного, то другого кончиком клинка по доспехам.

— Ты вопил — медведи только насторожились. А от него побежали!

— А этот, надо заметить, до того смахивает на давешнего Искателя, — тоскливо отметил Зембус. — Неужели еще один? А грамотей говорил — они редкие!

Повисла краткая зловещая пауза, за которую у генерала успели разболеться недавно перебитые кулаком Искателя ребра.

— Кто тут на гоблинов? — просипела глыба из тьмы с характерным каркающим акцентом обитателя Земли Вечного Холода, в которой ноздри смерзаются и издавать звуки приходится попутно с дышанием через рот. — Морт, бей гадов!

— Свои! — взвыл генерал радостно. — Вот она подмога, а вы говорили! Эгей, лысый, ну-ка покажись честному народу!

Попавшие в двойной оборот каратели разобрались наконец, что если не везет — то это, как правило, надолго, и с некоторым запозданием вняли генеральскому совету: пустились наутек. Сперва двое наиболее шустро мыслящих, за ними и остальные, еще оставшиеся на ногах, а с пути последнего Хастред еле успел убраться, ибо несся тот, как генерал за пивом, не разбирая дороги. Книжник махнул ему вслед топором и не попал, с такой скоростью тот миновал опасную зону и скрылся среди деревьев.

Еще одна фигура отделилась от ряда всадников, выехала вперед, не вступая, однако, конскими ногами во все еще шевелящийся ковер насекомых. Рука с факелом подалась вперед, освещая место побоища.

— Панк? — осведомился всадник с оттенком недоверия. — А почему лес еще стоит, а враги еще бегают?

— Старею, — признал генерал с тоской. — Слушай, шаман, ты не мог бы расформировать свое воинство? Уж больно гадостно хрустят.

— Как только выплатишь жалование, — буркнул Зембус, неохотно выпрямляясь из своей любимой проваленной стойки. — Плюс сверхурочные, подъемные, сметные и боевые. Папаша говорил: воину грамотность в финансах — первое дело!

— Какое тебе еще жалование?

— Да мне чего? Им, хрустящим. А то еще по твоему заказу сюда бежит толпа медведей, этих уж вовсе лучше не злить.

Пощелкивающее жвалами, потрескивающее крылышками и шелестящее мириадами крошечных ножек покрывало наконец рассыпалось, славно потрудившиеся насекомые брызнули по своим ночным убежищам, и в несколько секунд на земле не осталось ничего, кроме обглоданного почти дочиста скрюченного скелета в залитых кровью доспехах.

— Эк его, — с уважением признал всадник. — Сразу видно, дупоглоты потрудились. Я гляжу, мы к самому времени?

— Мы и сами справлялись, — не дал умалить своих заслуг генерал. — Хотя, конечно, рады и все такое. Как добрались?

— Чуть в болоте не утопли, — посетовал Морт. — Прочли, сталбыть, в письме твоем, чтоб через Топь эту гадскую не ездили, однако ж от дома отъехав засомневались: а верно ли прочтено? Топь вот она, а за ней и Хундертауэр недалече, а то крюка закладывать — велика радость! И так двоих потеряли в корчме.

— В драке?

— Скажешь тоже! У одного заворот кишок, у другого белая горячка. К тому же тот альв, которого изловили с целью прочесть послание, показался задним числом подозрительною личностью, мог умышленно переврать послание, а прочитать наново было никак невозможно, потому как письмо дома осталось. Так мы через Топь таки и двинули, и вот мое тебе слово, что домой я поеду хоть трижды обходными путями, только бы не снова здорово. Ты глянь, выехал с полным копьем, а добрались всего пятеро, да мы с ним вот!

И указал на соседа, который чуть подал вперед свою зверюгу, и из тьмы выдвинулось сперва свирепое рыло матерого вепря, а затем и сам черный стальной монумент с массивным треххвостым кистенем в опущенной лапище.

— Это вот парняга, который к тебе, Панк, приехал в гости, на побывку, как раз когда тебе приспичило родину посетить. Из самой что ни на есть Земли Вечного Холода. На день всего и разминулись, бывает же такое! Глядишь бы, вдвоем отправились — вовсе иначе бы сложилось.

— Да я и слышу, родной прононс! Здрав будь, братец.

В глухом черном шлеме загадочно то ли хлюпнуло, то ли шмыгнуло.

— Здорово, — прогудел приезжий сиплым басом. — Я это… Хайн я. Ты, что ли, генерал Панк будешь? Меня к тебе, это самое… из наших краев. Опыту, сказали, у него… и всякое такое. И чтоб стал не хуже!

— Опыту тебе будет — в три горла жри, — успокоил его генерал. — Эгей, рыжая! Тебя там случаем не зашибло? Эх, вот незадача! Ну да ладно. Смотри вот — прислали парня набираться у меня опыта! Это ли не общественное признание?

— Это массовый кретинизм, — печально отозвалась Тайанне. — Поди, погонишь сейчас бедолагу на стену? Открою тебе секрет, генералище: опыт можно передать и без прогоняния парня через все колотушки, которые на твою долю выпали.

— Колотушки? — озадачился Хайн не на шутку. — Которым тут колотушек?!

И показательно вскрутил над шлемом свое экзотическое орудие. Все три шипастые гири вспороли ни в чем неповинный воздух и на излете грянулись в соседнее могучее дерево. Оно, кстати, не таким уж и соседним было, но размах рук у северного гостя приключился самому Занги на черную зависть. И сила соответственная: с дерева посыпались белки, гнезда и даже шишки, тем более удивительные, что древо было откровенно лиственное.

— Хотя, если подумать, хуже не станет, — передумала эльфийка, впечатленная эдакой демонстрацией силы. — Пускай и этому по тыкве двинут, авось поутихнет.