Страница 6 из 102
Телефонистка смолкла и вопросительно посмотрела на Исаева. Тот встал, протянул женщине руку и крепко, по-мужски пожал ее.
— Ну что ж, Анна Ивановна... За проявленную пролетарскую бдительность от имени Чека выношу вам благодарность. А сейчас, — председатель несколько помедлил, — пришлю товарища, вы ему все подробно и расскажите. Он запишет. Если при разговоре с ним у вас возникнут какие-нибудь вопросы, потом все скажете мне. Об этом разговоре никому... Добро?
Анна кивнула. Исаев обратился к Василию:
— Домой ни вы, ни жена не ходите. Отсюда — прямо по этому адресу. — Он черкнул несколько строчек на листке бумаги. — Там сегодня и заночуете... Ты, доброволец Виноградов, от своей жены ни на шаг. Понял? В твой полк мы сообщим...
Решив, что сказал все, Исаев попрощался, но уже на лестнице оглянулся:
— Анна Ивановна, завтра утром позвоните мне, прямо с телефонной станции.
Исаев медленно шел в свой кабинет. Подозревать председатель теперь мог лишь одного человека. А что, если ошибается?
Он приоткрыл дверь к дежурному и распорядился, чтобы сообщение Яковлевой запротоколировал Николай Судогодский (так звали того самого чекиста, которому «не повезло» с охраной трупа Катова).
Исаев вернулся в кабинет и, прерывая затянувшийся перекур, направился к председательскому месту. Бегло перелистал дело, лежавшее на столе. И неожиданно для членов коллегии заявил:
— Говорить об офицерском подполье сейчас не будем. Вернемся к этому вопросу через пару дней. Товарищей Евстафьева, Круминя и Соколова прошу остаться. Остальных не задерживаю.
С этими тремя Исаев мог говорить начистоту. Он в подробностях передал им разговор с телефонисткой и свои подозрения. Тут же наметили ряд неотложных мер.
— Окончательно план отработаем утром. Я почитаю протокол допроса Яковлевой, созвонюсь с ней... Обязательно следить за квартирой телефонистки. Обязательно! Кто-то, да выйдет на охоту!
Оставшись один, Исаев долго курил, листал документы «офицерского батальона», думал. Если подозрения его оправдаются, то это станет известно завтра утром. У телефонистки хорошая память. А то, что «контрик» сидит в стенах бывшего монастыря, теперь это уже не подозрения, а факт. По телефонам ЧК шла утечка оперативной информации.
Постучавшись, вошел Круминь.
— Хорошо, что зашел, Карл Янович, — обрадовался Исаев. — Посоветоваться хотел.
Круминь внимательно глядел в глаза Исаеву, слушая размышления председателя. Чекисты взвешивали все «за» и «против»...
СВИДЕТЕЛЕЙ НЕ БУДЕТ
Василий Рагозин догнал Тихомирова у церквушки, стоящей на глухой улочке. Здесь, на безлюдье, можно было и поговорить. Заговорщики строго соблюдали конспирацию, назначая встречи на улице, и то лишь в самых необходимых случаях.
— Здравствуйте, — пожал Рагозин протянутую ему руку.
— Какие новости? — спросил Тихомиров.
— Неважные, — не замедлил с ответом Василий.
Он остановился и, повернувшись спиной к ветру, зажег папиросу.
— Неважные? Что так? — встревожился Тихомиров, но Василий не торопился с ответом.
Он думал о том, что все было так тщательно продумано. И вот тебе — не учли, что телефонный разговор может «включить» в себя и третьего собеседника. «И на старуху бывает проруха...» — горько улыбнулся он. Вслух же сказал:
— Непредвиденное случилось. Наш с Николаем разговор подслушала телефонистка. И как это — ума не приложу! Ведь телефоны Чека вне всяких подозрений.
— Телефонистка? А откуда это известно?
— Все тот же источник — Николай.
— Когда он сообщил?
— Сегодня. Потому-то я вас срочно и вызвал. Говорит, что о показаниях телефонистки знает пока одно начальство и почему-то выжидает...
— Так-так. — Тихомиров повертел в руках тросточку.
— А что за телефонистка? Известно ее имя?
— Анна Яковлева. На всякий случай Николай сообщил ее адрес — Василий протянул собеседнику бумажку. Тот бегло взглянул на листок и вернул его.
Минут пять они шли молча. Теперь их путь лежал вниз, где жались к крутому спуску деревянные домишки и где дорога была пробуравлена быстрыми потоками недавнего грозового ливня. Василий, которому новость уже не жгла язык, молчал, предоставляя Тихомирову принять решение.
— Ну, и ваш вывод? — вдруг резко обернулся к Василию Тихомиров.
— Убрать ее нужно, что еще придумаешь! И дело с концом. Пусть чекисты ищут улики... — Василий над этим предложением не раздумывал, оно им было выношено, и он знал, что Тихомиров думает так же.
— Правильно. — Тихомиров взял Рагозина за рукав. — А сделать это придется вам.
— Почему мне? — прищурился тот.
— Ну, подумайте, кому можно доверить столь ответственное дело? — И Тихомиров стал перечислять заговорщиков, по одному отмечая каждую кандидатуру. — Я не вижу человека, вернее вас. Сошка одна... В массе, когда нужно будет действовать всем вместе, они сыграют свою роль. Как стадо баранов... — Он усмехнулся. — Но человек, выходящий на борьбу один на один, должен быть талантлив. Как вы.
— Благодарю за столь лестное мнение, — иронически поклонился Рагозин. — Но я предпочел бы...
— Вот так всегда: когда действовать нужно — каждый умыл бы руки... У вас же опыт такой, Василий Николаевич! Помните, как ловко с Катовым получилось, да еще кое у кого, пока живого, отметина ваша.
Рагозин дернул плечом и, чтобы кончить затянувшийся разговор, сказал:
— Ладно. Вечером попробую что-либо предпринять.
На железнодорожных путях пронзительно загудел паровоз, они стояли почти у полотна. Тихомиров кивнул и ушел. Василий долго слушал стук колес, потом уже не стук, а лишь едва слышное гудение рельсов...
К домику, где снимала комнату Анна Яковлева, он подошел около десяти вечера. Время, нужно сказать, для визита неудачное, но для любовника, за которого собирался выдать себя Василий, час как нельзя более подходящий.
Хозяйка долго не открывала. Затем в сенцах зашлепали босые ноги, и сиплый голос спросил:
— Чего там еще?
— Мне бы Анну... — тихо сказал Василий.
— Нету ее. И не будет, — сразу же ответила старуха. Однако любопытство взяло верх, и, не собираясь открывать, опа спросила: — А кто такой будешь?
— Да... — Василий сделал вид, что замялся. — Видишь ли, мы с ней, как бы тебе объяснить-то...
— Знакомый аль кавалер? — пришла на помощь старуха.
— Скорей, кавалер. Давно не видел ее, соскучился. Вот и пришел.
— Пришел, да опоздал, милок. Муж у ей есть, солдатик. Невенчанные они, да разве ныне разбирают, как оно должно быть.
— Значит, нет ее дома? Али на смене? Дождаться мне ее, что ли? — словно раздумывал Василий.
— Какой там дождешься! Днем забегали с солдатом. Сказывала Анна, чтобы в ночь ее не ждала — у мужа будет. А он-то ее все водит под ручку...
Бабка стряхнула сон и не прочь была через запертую дверь поболтать с Анниным «кавалером». Но тот, поняв, что Анны действительно нет, тихо пошел от порога. Краем уха уловил еще старухино бурчанье:
— Что им бог да обычаи! Одно слово — нехристи. Невенчанные.
План Рагозина и Тихомирова по ликвидации свидетеля пока зашел в тупик.
«Завтра, — думал Василий, — завтра любыми способами нужно ее убрать. Как бы нас не обошли чекисты! Один свидетель... Правда, она не знает, кто звонил, да и голоса наши вряд ли ей запомнились... Но без свидетелей спокойней».
А в густых зарослях возле дома старухи другой человек думал о том же: «Клюнул-таки».
...Анна спала плохо. Она ворочалась с боку на бок. Без конца повторяла услышанное, пыталась вспомнить голоса. Волнения дня не улеглись, они были взвихрены новыми впечатлениями, новыми раздумьями.
«Нет, это точно его голос. Не могла я спутать...»
Анна тихонько повернулась к Василию и увидела, что и он не спит.
— Ну что тебя мучает? — шепотом спросил муж, гладя Анну по плечу. — Хватит волноваться. Все обошлось. Правильно мы сделали, что к начальнику пошли.