Страница 65 из 125
Ну да, Иктос, конечно. Что надо от меня бывшему греку?
Поднявшись по лесенке, я недовольно глянул за гребень стены.
– Сколько бутылок побили, – укорил меня Иктос. Он имел в виду осколки, торчавшие из бетона. Хитрые глазки Иктоса бегали. – Ужасное количество. Твой хозяин не дурак выпить, а?
– Он вообще к выпивке не притрагивается.
– А откуда столько бутылок? – резонно возразил Иктос. – Никогда не встречал людей, не притрагивающихся к выпивке.
– Тебе просто не везло.
– Не злись. – Иктос похлопал по оттопыренному карману. – Спускайся сюда на травку, – он, видимо, запомнил мою угрозу и не собирался вторгаться на территорию виллы. – Утро только началось, а ты уже злишься. Дерьмовый у тебя характер, скажу я тебе.
Наверное, он мог говорить долго, но его прервали.
Из–за поворота, мягко урча, мягко приминая жесткую травку, выкатился открытый форд. За рулем сидел удивительный человек: белый костюм, белые перчатки, белая шляпа, такое же белое, да нет, конечно, просто бледное лицо; зато усики, единственное его украшение, казались черными до неприличия.
– Кажется, я заблудился, – человек в белом с любопытством взглянул на Иктоса, потом на меня. – Там дальше есть дорога?
– Только для вездехода, – у Иктоса от удивления отвалилась челюсть. Этим он сразу снял мои сомнения, вряд ли они виделись раньше.
Человек в белом сунул руку в перчатке куда–то под приборный щиток и извлек на свет божий пластиковую пластинку.
– Вилла «Куб». Некто Раннер. Это здесь?
Он глядел на меня. Я недовольно кивнул в сторону Иктоса:
– Спросите у него. Он знает.
Нет, нет, они никогда не встречались. Это я понял и меня это успокоило.
– Вилла «Куб»? – Бывший грек никак не мог совладать с собой. – Это рядом. Вы проскочили мимо.
– Отлично! – Человек в белом непонятно чему обрадовался. – Похоже, места тут не густо заселены. Я не ошибся?
– Да уж…
– А дальше? Там совсем, наверное, пусто?
– Я же говорю, – Иктос сгорал от любопытства. – Там дальше и вездеход не пройдет. Лес. Болото. Потом болот и снова лес. Такие места.
– Сами выбирали, – человек в белом ухмыльнулся. – Хочешь заработать бумажку?
Он смотрел на меня. Я хмуро откликнулся:
– Смотря как.
– Разумеется, честно.
Иктос завистливо кашлянул, показывая, что он тоже не прочь заработать бумажку, но человек в белом и бровью не повел:
– По запаху слышно: у тебя там неплохой цветник. Розы? – Он смотрел на меня. Он был такой чистенький, такой белый, что лучше бы ему не закатывать глаза – вылитый покойник.
– Что есть, то есть, – проворчал я.
– Ну как, сговоримся? Нарежешь бутонов? Хочу удивить Раннера.
– Разве он приехал? – спросил я.
– Разве он уезжал? – удивился человек в белом.
– Разве он собирался приехать? – подвел итог Иктос. Ему явно не хотелось, чтобы на неожиданном госте заработал я. – Мистер Раннер всегда сообщает о приезде заранее, но я ничего такого не получал… И о гостях… – Он подозрительно почесал голову. – И о гостях я ничего не слышал…
– Вот как? Ты с виллы «Куб»? – человек в белом цепко осмотрел Иктоса. – Судьба справедлива. Выходит, я не зря проскочил мимо.
– Почему это?
– Ты же говоришь, хозяина нет. Я бы потерял время и деньги.
– Не знаю, – пожал плечами Иктос. Он, наконец, пришел в себя. – Бутонов я сам могу вам нарезать. Это будет справедливо. Вы же к мистеру Раннеру ехали.
– Прыгай в машину, – приказал человек в белом. И добавил: – Сосед у тебя не слишком общительный, да?
Не знаю, что ответил Иктос. С веранды до меня донесся голос Беллингера:
– Айрон!
– Иду, – откликнулся я.
Появление человека в белом мне не понравилось. Я был полон сомнений.
– Айрон!
Я уложил лесенку под стеной и, не торопясь, поднялся на веранду.
– Не больно ты тороплив, – старик остро, не по–стариковски, взглянул на меня. – Что это за имя – Айрон? – Он вдруг процитировал; – «Зовите меня Израил»… Кто тебя окрестил Айроном?
– Родители.
Старик удрученно уставился в кофейную чашку.
Что он видел на ее дне, в мутных, расплывшихся разводах? Тень человека? Гадалки говорят: это означает свидание… Или очертания неизвестных домов? – обещание богатства… Или башни? – обещание покоя и отдыха…
Не знаю.
Я никак не мог выбросить из головы его рукопись. Что, действительно, заставило Мата Шерфига изменить путь? Что ожидало его на тайной метеостанции? Разве не враги, убившие его друзей?
Кажется, я невольно улыбнулся: я подпал под влияние старика! И он заметил мою улыбку.
– Айрон, – сказал он, подозрительно меня осматривая. – Сегодня нам понадобится обед. Не надо никаких ухищрений, но что–нибудь не совсем примитивное… Ты ведь справишься?
Я кивнул.
– Далее я с этим справлялся, – ухмыльнулся старик.
– Во сколько ждать мистера Ламби? – Я помнил, что свидание назначено на субботу.
Беллингер опять насторожился:
– Зачем тебе это знать?
– Чтобы все приготовить вовремя.
– Займись обедом прямо сейчас, и ты успеешь.
– Но мистеру Ламби надо будет открыть ворота.
– Он просигналит, и ты услышишь. – Старик, несомненно, темнил, а я не мог понять – почему.
Я промолчал. Это удовлетворило Беллингера.
– Запомни, – заметил он не без некоторой торжественности. – Я не люблю, когда нарушают гармонию. Твои вопросы не по делу. – И, несколько противореча себе, закончил: – Если понадобится, задай вопрос. Если он по делу, я отвечу.
Я кивнул.
Одиночество, похоже, не прошло для старика бесследно. Он легко срывался. Правда, так же легко он и отходил.
– Айрон Пайпс, – выпрямился он в кресле. – Когда–то я писал книги. Тебе это, наверное, непонятно, но написание книги – это всегда тайна. Неважно, чему посвящена твоя книга, но если это настоящая книга, она всегда говорит о будущем. Если даже ты пишешь о короле Артуре. Когда я начинал очередную книгу, Айрон, я думал черт знает о чем, но всегда получалось так, что я думаю о будущем. Это мне и Сароян говорил, а ему я верил. Когда я писал свои книги, Айрон, я каким–то образом предвидел все, что случится потом, даже этот сад, даже эти беседы…
– И меня?
Моя тупость его удивила:
– Ты считаешь себя некоторой величиной?
Я пожал плечами:
– Почему бы и нет?
Он задумчиво оглядел меня, но не стал развивать эту тему:
– Когда я писал «Генерала», я не знал ничего о том, что может произойти в следующей главе. Мне будто кто–то нашептывал слова, а я их записывал. Приятное было занятие. Я сильно и не задумывался. Просто ставил перед собой машинку и отстукивал столько страниц в день, сколько мне было прошептано… Хочешь спросить – кем?.. Да я и сам не знаю. Но никогда не случалось такого, если я вдруг садился за компьютер. Я никогда поэтому не работал с компьютером. На компьютере всегда работал Артур… Что–нибудь тебе говорит это имя – Кларк?.. Молчи, молчи, – махнул он рукой. – Ты, наверное, знал Кларков, но этот не из них. Этот всегда писал о будущем, но он писал с помощью компьютера, поэтому его будущее всегда не для людей. А вот я, – заявил он вдруг хвастливым, далее лихим тоном, – я всегда подслушивал вечность. – И закончил, чуть ли не с тоской: – Интересно, ты ее слышал?
Я пожал плечами. Я никогда еще не видел его столь говорливым. Может, так на него действует ожидание встречи с мистером Ламби?
И вздрогнул.
За глухими металлическими воротами виллы «Герб города Сол» раздался чей–то уверенный голос.
– Я не слышал машину, – сказал я, глядя на Беллингера. – Это мистер Ламби?
– Наверняка он, – старик прищурился. – Он не приезжает сюда на машине. Он приезжает поездом, а сюда добирается пешком. Редкий случай подышать чистым воздухом.
Литературный агент, разъезжающий на поездах, – это меня удивило.
Еще больше удивил сам агент.
Мистер Ламби оказался относительно молодым человеком, но его голову покрывала седая шевелюра. Зеленоватые глаза, уверенная улыбка, плечи спортсмена. Такие люди внушают доверие, хотя я бы предпочел, чтобы литературный агент Беллингера приезжал на автомобиле, а не появлялся столь неожиданно.