Страница 33 из 92
К концу жизни Жомини постепенно успокоился и отошел от своих неприятных воспоминаний о маршале Бертье. Но до последних дней он жил мыслями и душой в военном искусстве.
Многие офицеры различных армий Европы, бывая в Париже, считали своим долгом заехать с визитом к этому почтенному и глубокому уже старику.
Страдавший глухотой генерал всегда оживлялся в их присутствии, узнавал среди них знакомых и незаметно для самого себя увлекался, забывая все и уходя разговорами и спорами в свое святое святых — в науку воевать и побеждать.
И. И. Сагацкий
Библиография
1. Dictees de Sainte Helene.
2. Hubert Saladin. Notice sur le general Jomini. Paris. 1869.
3. Lecomte F., colonel federal. Jomini, sa vie et ses ecrits. Esquisse biographique et strategique. 3me edit. Lausa
4. Le General Jomini et les Memoires du baron de Marbot. Imprim. et librair. L. Baudoin. Paris, 1893.
5. Memoires du general baron de Marbot. Librair. Plon. Paris.
6. Pascal. Observations historiques sur la vie et les ouvrages de Jomini. Paris, 1840.
7. Sainte Beuve. Le general Jomini. Etude. Michel Levy freres. Paris, 1869.
8. Vie politique et militaire de Napoleon racontee par lui-meme au tribunal de Cesar, d'Alexandre et de Frederic. Chez Anselin. Paris, 1827.
Партизан В.А. ПРЕНДЕЛЬ и медаль за Лейпцигскую победу
В «Собрании русских медалей», изданном по высочайшему повелению Археографической комиссией в 1840 году, за № 298 описана овальная серебряная медаль с ушком, раздававшаяся для награды воинов за победу при Лейпциге в 1813 году.
Вероятно, вслед за этим источником повторили аналогичное описание и авторы популярных изданий о нумизматических памятниках Отечественной войны 1812 года и кампаний 1813–1815 годов Б.А. Ашик и И.М. Холодковский. Однако ни в одном из этих источников не указано, где, кем и когда эта медаль была чеканена, кем, почему и когда она была пожалована.
Размеры этой овальной медали — 30 мм х 26 мм, на ее лицевой стороне изображены четыре щита, обвитые дубово-лавровыми ветвями, с гербами России, Австрии, Пруссии и Швеции, водруженные над частью земного шара, сверху по-латыни надпись «Всякому свое», внизу, под обрезом, дата «1813», справа инициал берлинского придворного медальера Д.Ф. Лооса (1735–1819). На оборотной стороне медали надпись на иудейском языке «Иегова» в треугольнике с лучами, ниже — четырехстрочная надпись, смысл которой: 130 «Крепость наша — Бог».
В труде полковника Г. фон Гейдена о знаках отличий (изданном в 1897 году в Лейнингене), за № 561, об этой медали сказано, что она жаловалась немецкими патриотическими обществами за выдающиеся заслуги в память победы при Лейпциге в 1813 году, освободившей Германию от чужеземного ига. Следовательно, имеются ответы на все вопросы, кроме одного: кто же из русских воинов носил эту медаль и почему? Нам известны исторические примеры из этой же эпохи, когда русские военачальники за личное (и вверенных им войск) благожелательное отношение к населению занятых областей получали персональные, не для ношения, медали, а именно: Барклай де Толли от г. Варшавы в 1815 году, граф Воронцов и генералы Каблуков и Алексеев от г. Вузье во Франции в 1818 году и т. д.
Последняя загадка об этой медали была разрешена при чтении краткой биографии несправедливо забытого лихого партизана и прототипа офицера разведывательной службы Виктора Антоновича Пренделя, скончавшегося в Киеве в 1852 году в чине генерал-майора в 86-летнем возрасте. В указе об его отставке после перечисления многочисленных российских и иностранных орденов значатся и три серебряные медали: за Отечественную войну 1812 года, за Победу при Лейпциге в 1813 году и за взятие Парижа 1814 года. Достоверность биографии В.А. Пренделя не подлежит сомнению, ибо она была напечатана в Русской официозной газете за подписью полковника Генерального штаба Саковича, знавшего лично генерала Пренделя (как и редактор «Русского инвалида» полковник Генерального штаба Лебедев). Основанием для статьи послужили официальные документы, но особого внимания заслуживает следующая выдержка из его некролога: «…были также и недоброжелатели у Пренделя, и прежде остался он в забвении до такой степени, что даже на светлых страницах новейшей отечественной истории имя удалого партизана почти не встречается…» Тут невольно припоминаются обвинения в «самохвальстве», брошенные по адресу партизан 1812 года некоторыми литераторами (см.: Шика А. «Денис Давыдов», с. 79), в частности мнение Бестужева, что Денис Давыдов «более выписал, чем вырубил себе славу храбреца», и характеристика гр. П.Д. Киселева того же Давыдова: «Он оказал услугу не столько личными подвигами, как мыслью, которая породила систему партизанов» (Шик, с. 80). Ознакомившись с биографией Пренделя, не придем ли к заключению, что «мысль о системе партизанов» возникла в русской армии не у Давыдова и ранее 1812 года…
* * *
Виктор Антонович Прендель родился в Тироле в 1766 году и происходил из старинного дворянского рода. С малых лет проявлял он склонность к охоте и приключениям, скитаясь по горам, в 12 лет он убил медведя. Вскоре эта привольная жизнь изменилась, он был отдан в монастырь, готовивший миссионеров. Там он фундаментально изучил, кроме родного немецкого, латинский, венгерский, французский и итальянский языки и без труда мог изъясняться и писать по-русски, польски и английски. Не будучи в состоянии смирить свой характер, Прендель скрывается из монастыря, пробирается пешком к родственникам в Триест, а оттуда — в Венецию, где поступает в банк. Его выдающиеся способности скоро оцениваются хозяином, и он посылает его в долгое путешествие по Европе в роли руководителя своего сына, а после возвращения путешественников домой предлагает Пренделю руку своей дочери, но последний отказывается. Уже в Турине он сдает свой университетский экзамен. Подготовив себя столь солидным образом к жизни, Прендель вступает добровольцем в Тирольские стрелки, где производится в офицеры, с переводом в Гусарский князя Шварценберга полк, с которым участвует в войне против французских революционных войск. Тяжело раненного Пренделя французы берут в плен и содержат его сначала в Париже, а потом в Лионе, где он не раз видел работу гильотины. В нем возникает «презрение к французской нации», он убегает из плена и возвращается в свой полк. В кампанию 1799 года в Италии, как выдающийся кавалерийский офицер, он становится известным Суворову и часто встречается с русскими войсками, в частности с казаками, исподволь утрачивая уважение к австрийской армии, ибо ему «наскучило всегда с нею отступать и всегда быть битым», — он начинает «в казаках видеть первых солдат в мире — лишь бы уметь с ними ладить и употреблять со смыслом». Его хлопоты о переводе в русскую армию увенчиваются успехом лишь в 1804 году, когда 18 октября он с чином штабс-ротмистра зачисляется в Черниговский драгунский полк. Уже состоя «для особых поручений» при Кутузове во время Аустерлицкого сражения в 1805 году, Прендель командует ПАРТИЗАНСКИМ ОТРЯДОМ из 100 гусар и 150 казаков и в тылу французской армии «берет в плен 60 офицеров и чиновников, 260 солдат, истребляет обозы 7 пехотных, 4 кавалерийских полков и личные обозные повозки 7 генералов». За эти «ПАРТИЗАНСКИЕ ДЕЙСТВИЯ» Прендель награждается сразу орденом Св. Владимира 4-й степени и производится в капитаны. Следовательно, «мысль, зародившая систему партизанов», не только зародилась, но и осуществилась, и не в 1812 году и не у Давыдова
В 1806 году Прендель уже на турецкой границе, состоя при генерале Мелиссино, в 1807 году он числится при Главной квартире, на р. Нарев, откуда посылается в Галицию, где он остается до заключения Тильзитского мира. В 1809 году Прендель состоит адъютантом князя Голицына, командира вспомогательного корпуса в Австрии, в 1810-м — числится при нашем после в Вене гр. Шувалове, в том же году за отличие по службе производится в майоры с переводом в Харьковский драгунский полк и назначением адъютантом к генералу Дохтурову в Дубно. В сентябре туда прибыл нарочный курьер с высочайшим повелением майору Пренделю «под видом» адъютанта генерала Ханыкова (бывшего посланником при Саксонском дворе в Дрездене) состоять при Главной квартире императора Наполеона, где, однако, он вскоре был заменен полковником Чернышевым (будущим светлейшим князем) и уже «под чужим видом», во исполнение той же высочайшей инструкции, отправился на разведку в Италию, Голландию и Германию.