Тень мессии

В следующий миг золотая волна скрыла черноту, но

я

Светящийся бугор продолжал набухать, тянуться в небо навстречу падающему болиду катера. Избегая столкновения, я слегка отклонился от курса и начал торможение позже намеченного срока. Полностью погасить скорость я не успевал. Времени на реверс тяги было достаточно, да и мощности двигателей хватило бы, однако возникшие перегрузки, вероятно, привели бы к потере сознания. Что в отсутствие автономного навигатора равносильно катастрофе. В итоге все, что я успел, — сделать траекторию более пологой, уменьшив угол атаки.

Амортизирующая пена выплеснулась в тесную кабину. Она поднялась почти до горла, когда шасси катера чиркнуло по нежной, покрытой пушком кожице планеты.

Сознание я не потерял, однако на этом удача закончилась. Удар потряс организм, перетряхнул каждую мышцу, каждый орган. Тревожно пульсировала сенсорная панель медблока. Иллулиар начал действовать без команды, пытаясь хоть как-то компенсировать последствия нештатной посадки. Полдесятка инъекций развеяли красную пелену. Через три-четыре десятка тактов меня ждет жестокая расплата, но зато я вновь обрел способность двигаться.

На то, чтобы выбраться из катера, ушел почти такт. Тело слушалось плохо. Словно из него вытянули мышцы и вставили на их место безвольную эластогубку.

Я подхватил плазмер и побрел в сторону взметнувшейся до небес горы. Опомнился. И невероятным усилием заставил себя перейти с шага на бег. Спешить. Надо спешить. Туда, где горит черное солнце. Солнце, которое должно потухнуть.

Полтакта… Такт… Внезапно я ощутил прилив сил. Белые струны возникли из ниоткуда, прошили меня насквозь, смывая боль и усталость. Перед глазами вновь возник фильтр из прозрачного серебра. Правда, мир вокруг почти не изменился. Разве что земля посветлела, окончательно утонув в теплом сиянии.

Еще одна вспышка — чужой объект. Предмет, которого быть не должно. Следуя за эластонитью, я сделал несколько шагов в сторону, к основанию невысокого холма. И в замешательстве уставился на инородное тело.

Разрядник. С коротким стволом, плоской коробкой магазина и непривычно тонкой рукоятью. Спусковая клавиша расположена снизу — на радорианский манер, но такую модель я видел впервые. Белая змейка спустилась с руки, обвилась вокруг пистолета. Я нагнулся и подобрал оружие. С недоумением отметил, что вместо единого дульного канала выходное отверстие забрано мелкой сеткой. Но времени разбираться вибрирующие струны не дали.

Несколько шагов — и я увидел дорогу: бездонно черную полосу, умертвившую отблески света. Застывшая золотая волна сходилась над ней гигантской аркой. Серебристые струны вибрировали, звали, тянули меня внутрь туннеля.

Подавив отвращение, я ступил на выгоревшую землю. И отступившая было слабость вернулась вновь. Принесшие облегчение эластонити рвались одна за другой, восстанавливали целостность и снова лопались, не способные удержаться над темной колеей.

Одновременно я ощутил давление — хаотичные пси-разряды, подобные стене молний, сквозь которую пришлось прорываться. Иногда слабые, гаснущие в невидимой броне, иногда обжигающие, способные в доли такта раздробить психосферу. К счастью, последние цепляли лишь вскользь.

Несколько раз на какие-то мгновения я терял сознание — от обезумевшей, искаженной реальности не спасала даже серебристая сеть, — но все-таки находил силы двигаться дальше. Главное — не останавливаться. Не думать — делать. Поднять левую ногу, пронести вперед, опустить. Поднять правую…

И вдруг все закончилось. Туннель оборвался, и я оказался на краю мертвого черного кольца, окаймляющего неглубокий котлован. Скинул с плеча плазмер, перебросил найденный разрядник в левую руку.

Мысли обрели кристальную чистоту. Боль отступила. Белые струны были поблизости — я слышал хрустальное звучание, — но ни одна из них не проходила сквозь меня. Давление на психосферу тоже исчезло. Меня переполняла необычайная легкость, которую портил лишь едкий гнилостный запах-вибрация, источаемый отравленной землей.

Пять широких шагов. Прижатые к бедрам разрядники. Лежащие на спусковых клавишах пальцы. Я замер, не в силах сдвинуться с места. Странный паралич сковал тело, не давал сократиться ни одному мускулу.

Озеро. Стеклянное озеро. Одинокая фигура в неуклюжем красном скафандре. Руки сложены на груди. За спиной бьются огромные крылья, вырезанные из слепящей тьмы. Прозрачная маска не способна скрыть даже капелек пота, скользящих по испещренной морщинками коже.

— Аннигилятор тебя выдает, — весело проговорил элиноид. — В отличие от твоего плазмера на нем нет маскслоя.

— Наверное, мне следует восхититься твоим упорством. Несмотря на то что по-настоящему

твоего,

Элиноид замолчал. К мышцам понемногу возвращалась эластичность. Пока недостаточная, чтобы сбросить окаменение, но по крайней мере я вновь почувствовал тело.

— Я не понимаю, элианин. — Черные крылья поникли, потеряв форму, превратились в трепещущий кусок пустоты. — Твое появление здесь нельзя объяснить удачей или невероятным стечением обстоятельств. Оно было предопределено. Поэтому мы не пересеклись на Кие и Гарте. Поэтому ты ускользнул на Аури. Но в предопределенности должен быть смысл. Однако я по-прежнему его не вижу. Даже сейчас, достигнув предела… Зачем ты пришел, Итени Рин?

Элиноид опустил руки, чуть склонил голову набок, словно его вопрос предполагал ответ. Я пошевелил кончиками пальцев. Нажать на клавиши разрядников смогу, но надо скорректировать прицел. Совсем чуть-чуть…

По спине прошла теплая покалывающая волна, и я снова обрел способность двигаться. Непроизвольно качнулся, восстанавливая равновесие… и стиснутые пальцы поймали лишь пустоту. Между мной и элиноидом из ниоткуда возникла широкая черная ферия. Описала короткую дугу, едва не чиркнув по иллулиару, и тут же отпрянула, втянулась в пятно мрака. Я непроизвольно посмотрел на руки.

От разрядников остались огрызки. Рукояти обрублены до основания. Внешнее напыление перчаток также было сорвано, хотя разгерметизации не произошло.

— Ты не представляешь, как трудно удержаться от того, чтобы не смахнуть здорового мерзкого таракана из этой реальности… — Элиноид оскалился. — Ты убил Кэлеона. Ты столько раз пытался убить меня. Ты стал слугой этой твари. Ты даже не представляешь, насколько отвратительно выглядишь со стороны… — Он криво усмехнулся. За спиной во всю ширь распахнулись крылья. Сейчас они могли накрыть озеро целиком.

— Остановись. — Слова были чужими. Они рвались наружу, хотя я и не осознавал в полной мере их смысл. — Землянин, ты должен остановиться. Ты ошибаешься. Вы все ошибаетесь…

— …но знаешь, — элиноид словно не услышал сказанного, — твоя смерть и впрямь поставила бы точку. Подтвердила, что я тот, кем меня хотят видеть. Наверное, мне хочется доказать… Кому угодно! Пусть даже самому себе, что я способен не только разрушать. Что я не стал придатком к собственной Тени… — Он прервался, посмотрел на раскрытые ладони.

Будь у меня шанс, один из миллиона, да что там — один из миллиарда, я бы бросился на него, попытался сбить с ног… Шанса не было. Я знал это, и тягучее бессилие жгло и разъедало изнутри.

— Все-таки глупо получилось, — пробормотал элиноид. — В итоге я остался ни с чем. Без надежды на другой исход, без надежды на будущее. Большая власть предполагает большую ответственность, а абсолютная — предопределяет все твои действия… — Он снова посмотрел на меня. — Но, кажется, я могу сделать еще одну вещь.