Страница 39 из 51
— Мы? Сотня землян, из которых едва ли двадцать умеет держать оружие в руках, да несколько боевых роботов? Максимум, что мы могли бы сделать — это защищать Миссию от грумдруков, но никак не остановить их. Они нас просто обойдут. Что же касается элиантов… я все еще не верю, что они могут развязать войну. Смерть — это рильме гфурку, война неизящна. Но если предположить, что… и если известные вам слова Хаулиона не блеф… то я не думаю, что земные технологии могут их остановить.
— Мы должны вызвать помощь с Земли.
— Межзвездная связь полностью переведена под контроль Отдела Безопасности. Эти идиоты все еще считают, что самая большая опасность срыв компьютерного проекта.
— А может, они не так уж и не правы? — сказал вдруг Фрэнк. — Вы как-то заразили меня своим беспокойством… Но ведь, по сути, ничего страшного еще не произошло. Ну, грумдруки стали меньше воевать… а что мы о них знаем? Мы ведь и десятка лет не провели на Эксанвилле. Что, если раз в 10 лет — или во сколько-то там килодней — у них наступает ритуальное перемирие?
Моррисон сделал раздраженный и нетерпеливый жест.
— Сказать вам, что я намерен делать прямо сейчас? — спросил он, надвигаясь на Хэндергана. — Я намерен отправиться к Хаулиону и говорить с ним.
Фрэнк не сразу понял это подчеркнутое «говорить».
— Подождите, вы что, имеете в виду… говорить о грумдруках?
Ученый кивнул.
— Но ведь это гфурку.
— Это рильме гфурку, но что делать? Если здесь действительно готовится война, предотвратить ее могут только элианты. А может, и они не могут. Но в любом случае их надо предупредить. Открытым, текстом, а не намеками, которые они не желают понимать, как до сих пор. Из всех элиантов с Хаулионом у меня наиболее близкие, почти дружеские отношения… к тому же он не столь строг в вопросах этикета. Я надеюсь, что он поймет меня. Но даже если нет, если он откажется от дальнейшего общения со мной — он получит необходимую информацию.
— Как он сможет распространить ее дальше? Вы уверены, что он тоже готов пойти на риск бойкота со стороны тех, к кому он обратится? Ведь это его соплеменники, в отличие от нас с вами.
— Не знаю. Я лишь повторю то, что уже говорил вам: мы не понимаем, что здесь происходит. А он — понимает или может понять.
— Зачем вы мне это рассказываете?
— Я предлагаю вам лететь со мной.
— Хотите, чтобы меня тоже объявили гфурку?
— Дело в особенностях элианстких представлений. У людей считается, что с глазу на глаз можно себе позволить больше, нежели в обществе. У элиантов, в силу их асоциальности, все наоборот. Если я буду говорить о гфурку тет-а-тет, это может быть воспринято как личное оскорбление. Если в присутствии посторонних — это всего лишь дурные манеры.
— Вы понимаете, что предлагаете мне нарушить должностную инструкцию?
— Разумеется. И нарушаю ее сам.
— Хорошо, — решился Фрэнк. — Подождите меня десять минут.
Хаулион приветствовал их, как обычно. Моррисон не сразу перешел к цели визита; поначалу разговор шел на нейтральные темы. Поговорили об искусстве; элиант исполнил очередное свое сочинение на айоле. Тоска и страх, звучавшие в нем, разительно контрастировали со спокойствием гирта во время беседы. Кажется, это послужило сигналом для Моррисона; однако для начала он упомянул о компьютерном проекте.
— Меня это больше не интересует, — ответил Хаулион. — Но ведь вы нашли немало других потребителей вашей продукции, не так ли, Хэндерган?
— Да, верно.
— Так что землян можно поздравить с успехом?
Фрэнк даже вздрогнул от неприкрытой издевки, прозвучавшей в этом вопросе.
— У нас впереди еще очень много работы, — осторожно ответил он.
— Вероятно.
— Я надеюсь, компьютеры не внесли слишком большого раздора в мир элиантов? — спросил Моррисон.
— Внешние обстоятельства никогда не бывают причиной раздора, — ответил Хаулион. — Разве что поводом.
— Дело в том, что мы тоже столкнулись с определенным… противодействием проекту.
— Среди землян?
— Нет. Эннальт, я собираюсь говорить о вещах неизящных… весьма неизящных. Но это необходимо.
— Вы в этом уверены? — нахмурился элиант.
— Речь идет о грумдруках и об угрозе войны.
Фрэнк напрягся, когда запретное слово было произнесено. Но ничего не произошло. Лишь гримаса досады на миг исказила красивое лицо Хаулиона.
— Они всегда воюют, ну и что? — процедил он.
— Я говорю о войне с элиантами. (Фрэнк отметил, что Моррисон намеренно избегает называть, от какой из рас исходит угроза).
— Они не могут угрожать нам, — ответил Хаулион усталым тоном. — Они тупые, злобные, агрессивные варвары. Они ненавидят нас. Но они все же не самоубийцы.
— В таком случае, как вы объясните сокращение боевых действий на Острове? Там явно протекают координационные процессы! Ради какой цели могут объединяться эти тупые агрессивные варвары?
— Спросите об этом у них. Впрочем, если вы и получите ответ, не доверяйте ему — они все равно вам солгут.
— А в ы, Эннальт? Вы правдивы со мной?
— Эдвард, вы решили быть неизящным до конца?
— Я требую ответа, гирт. Требую его не как ученый Моррисон и ваш… друг, а как представитель Земли и Галактического сообщества.
— Земля и Галактическое сообщество не вправе вмешиваться в наши внутренние дела.
— Вправе, когда речь заходит об уничтожении одной расы другой. Вне зависимости от того, какая из рас выступает в роли агрессора.
— Я гарантирую вам, что элианты не планируют уничтожения какой бы то ни было расы. Такой ответ вас устроит, или прикажете мне пройти проверку на вашем детекторе лжи?
— Простите меня, Эннальт. Я ведь думаю о ваших же интересах. И я хочу верить… я верю, что вы сказали мне правду. Мне лишь важно знать, что вы располагаете всей необходимой информацией.
— Во всяком случае, вы не сообщите мне ничего нового.
— Даже то, что… обитатели Острова связывались с нами и просили прекратить поставку компьютеров?
— Вы упомянули об этом в начале разговора. И для меня это не было неожиданностью. Но это никак не меняет сказанного мной ранее. А сейчас давайте прекратим этот бессмысленный и, как вы совершенно верно выразились, крайне неизящный разговор.
Не желая завершать встречу на подобной ноте, Хаулион тут же перевел беседу на другую тему. Но земляне не смогли это сделать с такой же легкостью, их ответы звучали искусственно, и в конце концов, чувствуя все больший дискомфорт, они распрощались с хозяином и покинули Йоллесиэн, явно не удовлетворенные визитом.
— Как по-вашему, он был с нами искренен? — спросил Фрэнк по пути к Миссии, хотя и чувствовал ответ.
— Нет.
— Значит, вы лукавили, говоря, что верите ему?
— Я верю, что он сказал нам правду, а это не одно и то же.
— Вы имеете в виду недоговоренности? Да, его слова можно толковать по-разному. Он сказал, что они не планируют уничтожение расы как таковой… но ведь это не мешает уничтожить часть расы. Или, скажем, речь идет не об уничтожении, а о порабощении, физическом или психическом…
— Элиантам и в страшном сне не приснятся такие рабы. И вообще, война неизящна…
— И грумдруки тоже.
— Верно. Но в последние десятки тысяч лет баланс неизменно складывался в их пользу. Меня беспокоит другое. Я боюсь, что элианты недооценивают опасность, исходящую с Острова. Они осознают ее, но гордость не позволяет им действовать. Их психология слишком эгоцентрична. Знаете, кстати, что в их географических представлениях не Континент окружен океаном, а океан внутреннее море Континента? Конечно, с топологической точки зрения это одно и то же… но все же, учитывая, что площадь Континента почти вдвое меньше океанской, этот факт показателен.
— Меня смущает не это. Хаулион не раз подчеркивал, что он, как и любой другой элиант — частное лицо и не может говорить за всех. А тут он вдруг дает нам гарантии от имени всей расы.
— Верно. Если хотя бы один элиант планирует геноцид, остальные могут максимум объявить его поступок неизящным, но не мешать ему. И если Хаулион сказал нам правду, то его гарантии означают только одно — элианты в принципе не могут уничтожить грумдруков, у них физически нет для этого средств. А у грумдруков такие средства есть. Пусть их оружие примитивно, пусть они вдесятеро уступают элиантам по численности, но их организованная высадка на Континенте…