В западне

– А я? – поинтересовался Йоук.

– Оставайтесь здесь, в машине. – Лейтенанты поспешили на указанные позиции. – А лучше поезжайте вокруг и встретите нас наверху. – И Джейк повернулся и нырнул в кусты.

Пройдя пятнадцать футов вверх по склону, он пожалел, что отказался от помощи Йоука. Послать машину с безоружным за рулем навстречу раненому человеку с пистолетом – вероятно, не лучшая его идея на сегодня.

Вернулся к машине Графтон слишком поздно. Йоук уже уехал.

– Проклятье.

Джейк посветил фонариком. Он держал его в левой руке, а правой сжимал винтовку за рукоятку, в готовности открыть огонь.

Следы отчетливо виднелись на мокрой траве. Попадались отдельные пятна крови.

Если бы удача была порядочной женщиной, то этот парень должен был бы лежать в пятидесяти футах вверх по склону, истекая кровью. Но Графтон давно уже утратил иллюзии в отношении этой непостоянной особы. Раненый наверняка вынослив, насколько может быть вынослив охотник, и будет идти, пока не свалится замертво.

Он еще многих может убить, сказал себе Джейк Графтон, останавливаясь, чтобы при свете фонаря осмотреть заросли.

На гребне возвышался забор с тремя нитками колючей проволоки. За ним виднелась лужайка с деревьями и большой двухэтажный дом, в трех или четырех окнах которого горел свет. Забор представлял для Чарона непреодолимое препятствие, рана кровоточила и начинала болеть. Он глянул по сторонам и, полагаясь на интуицию, повернул направо. Несмотря на боль в ране, двигался он быстро, почти бегом.

У следующего дома забор оказался высотой около шести футов, все еще слишком много для Чарона. Он продолжил свой путь, пока не наткнулся на невысокое ограждение из штакетника. Перебравшись через него, Чарон бегом пересек лужайку, и в этот момент услышал шум проехавшего по улице автомобиля.

Машины означали солдат или полицейских. Чарон обогнул дом и остановился возле огромной густой сосны, чтобы передохнуть и осмотреться. Он прикоснулся к ране рукой. Кровоточит. Позади на траве он ясно различил свои следы. Те, кто его преследовал, тоже могли их увидеть.

Проехавшая машина исчезла, поэтому Чарон выбрался на улицу и, изменив направление, двинулся вправо. На тротуаре следов не останется, хотя у него наверняка капает кровь.

Ему нужно найти нору, где можно спрятаться и обработать рану. Или умереть, если рана слишком серьезная. Такая возможность, конечно же, существует. Ему сотни раз приходилось такое видеть. Раненое животное может бежать несколько миль, пока не решит, что избавилось от своих преследователей, а затем ложится и тихо умирает от потери крови. Иногда он настигал еще живых. От шока и потери крови они ослабевали до такой степени, что не могли даже подняться. Он не будет лежать долго. Он встанет и пойдет дальше, пока не обессилит и не упадет замертво. Но где?

Он услышал шум еще одной машины, или той же самой, которая возвращалась обратно. Машина проехала в ту сторону, откуда он пришел. В доме было темно. Великолепно.

Он обогнул гараж и обошел вокруг дома.

Возможно, в доме установлена сигнализация против взлома. Или есть собака. Все равно нужно попробовать.

Он выстрелил в замок из пистолета с глушителем. Стрелять пришлось четыре раза. Дверь все же открылась, но для этого пришлось надавить на нее плечом и повернуть ручку.

Он закрыл за собой дверь и остановился, прислушиваясь. Темнота в доме была непроницаемой. Дождавшись, пока глаза привыкли, он быстро и бесшумно миновал прихожую.

По всей видимости, пусто. С пистолетом в руке он поднялся по ступенькам.

Ванная комната, без окон, находилась возле спальни. Чарон закрыл за собой дверь и включил свет.

То, что он увидел в зеркале, поразило его. Куртка промокла от крови. Он осторожно стянул ее. Боже, боль усиливалась! С трудом, но он все же снял свитер и рубашку. Пуля прошла навылет, входное и выходное отверстия примерно в шести дюймах друг от друга, одно в паре дюймов выше бедра, а другое в спине. В зеркало ему удалось разглядеть только входное. Трудно сказать, что задето внутри. Если почки или что-нибудь важное, тогда он ослабеет от потери крови и умрет.

Так оно и будет.

В таком положении максимум, что можно сделать, – остановить внешнее кровотечение. А он буквально истекал кровью.

Сколько крови он потерял? Запросто пинту, а может, и больше. Голова кружилась. Нельзя было терять ни минуты. Он выключил свет, затем прошел в спальню и снял с кровати простыни. Вернувшись в ванную, он снова включил свет и ножом надрезал простыни, а затем разорвал их на полосы, которые с трудом, морщась от боли, обернул вокруг туловища.

Это поможет. Если удастся остановить кровь, он сможет двигаться.

Следы вывели Джейка Графтона на улицу. Там они с Тоудом и Ритой, пользуясь фонарями, исследовали асфальт. Дождь усиливался, и капли крови быстро исчезали. Джейк побежал.

Подъехал Йоук.

– Рита, – сказал Графтон, – отправляйся за капитаном и солдатами. Пусть садятся на грузовики. Поспеши. – Она послушно прыгнула в машину и умчалась.

Ярдов через сто капли крови пропали. Тяжело дыша, Джейк Графтон остановился и осмотрелся.

– Как ты думаешь, куда он пошел? – спросил он Тоуда.

– Не знаю.

Джейк снова включил фонарь и осветил лужайку, кусты и ветви деревьев.

– Возможно, он в одном из этих домов, а может, пошел дальше. Нужно окружить этот район и обыскать. Если они достаточно быстро появятся здесь, мы схватим этого парня.

Джейк не ответил. Вполне возможно. Одно было ясно – кто бы ни был этот парень, он медлить не будет.

Копаясь в шкафу в поисках одежды, Генри Чарон из окна спальни заметил на улице свет фонарика. Он вытащил несколько мужских рубашек и примерил одну из них. В этот момент он и увидел две фигуры посреди улицы.

К большому его разочарованию, хозяин дома оказался толстяком.

Во второй спальне он тоже обнаружил следы мужского присутствия. С потолка свисала радиоуправляемая модель самолета, стены украшали вырезанные из плакатов и журналов фотографии скудно одетых девиц. Чарон заглянул в шкафы. Да. Рубашка в самый раз. Он порылся еще, пока не нашел свитер. Джинсы оказались слегка великоваты, но у него был ремень.

И нашлось подходящее пальто. Не парка, но теплое, с кожаным верхом.

Снова надев свои ботинки, он вернулся в спальню за оружием и рюкзаком. Двое за окном прошли в северном направлении футов пятьдесят и явно чего-то ждали.

Генри Чарон не сомневался, что ждали они появления солдат.

Он спустился по ступенькам и задержался на кухне. Холодильник. Почти пуст. Ничего, кроме куска хлеба и полубатона копченой колбасы. Вероятно, владельцы уехали на праздники. Сунув хлеб в карман, он жадно откусил колбасу. От потери крови у него разыгрался аппетит. А пища поможет выработать организму новые кровяные клетки.

Он прошел в переднюю и остановился у окна. Не переставая жевать, посмотрел сквозь щель в шторах. Правой рукой ощупал повязку. Еще не промокла, но этого не избежать. Запасные полосы он сложил в вещевой мешок. Пора идти.

Выйдя во двор, он закрыл дверь и по бетонной дорожке прошел к бассейну, уже укрытому на зиму. Ему предстояло пройти по траве. Он так и сделал. С задней стороны забор оказался гораздо выше – около шести футов. Перебросив через него сумку, он подпрыгнул и закинул на забор ногу. От боли в боку он чуть не свалился. Собрав все силы, все же перелез через забор.

Лишь через несколько секунд он смог пошевелиться. Было так удобно лежать на мягкой земле, а капли дождя тихо падали на его лицо. Если бы он мог отдохнуть, даже поспать, дать успокоиться этой боли…

Он с трудом поднялся и пристроил сумки за спиной. Где-то поблизости залаяла собака. Он обошел дом с левой стороны, выбрался на улицу и скользящим шагом охотника побежал дальше.

– Что за шум?

– Где-то собака лает, – сказал Тоуд. Он до сих пор сохранил прекрасный слух, гораздо лучше, чем у Графтона.