Оранжевый Треугольник

Повисла пауза.

Потом продюсер рассмеялся. Он смеялся долго и заразительно. Доктор тоже улыбался.

— Ох, извините, — вытирая слезы, сказал Дерек, — конечно, я задал некорректный вопрос.

— Ничего. Так как, мы договорились?

— Подождите, — посерьезнел приезжий. — Я еще не все понял. Я же не новичок в кино. Чтобы снять такой фильм, требуется громадный штат, павильоны, оборудование. Одна компьютерная графика — это работа, по сложности превосходящая все, что я знаю. И самое главное — многомиллионный бюджет. В таких случаях не снимают "в корзину". А вы говорите, что сняли девять дней ПОЛНОСТЬЮ. Это просто не может быть правдой.

Доктор молча повернулся и вытащил из кухни большую картонную коробку, забитую кассетами. На наклейках не было привычных надписей — кадр такой-то, план такой-то. Кассеты были пронумерованы по дням и часам.

Продюсер, еще не веря, схватил первую попавшуюся кассету и вставил в пульт. Потом другую, третью, четвертую. На семнадцатой кассете он сдался.

— Этого просто не может быть, — жалобно произнес он. — Где это снималось, где студия? Я даже могу предположить, по некоторым эффектам, что это делалось на "Фоксе", но у них просто не хватит мощностей. Они должны были бы на несколько лет остановить все другие работы, и я бы знал…

— Далась вам эта студия, — с усмешкой произнес доктор. — Это делалось в лаборатории, в тысячи раз превышающей возможности вашей "лисицы".

— Где? — переспросил окончательно шокированный гость.

— Здесь, — доктор постучал пальцем себя по лбу.

— Послушайте. Это не шутки. Вы просите три миллиона. Это не зарплата разносчика пиццы. Вы предлагаете работу, которая стоит миллиарды. Она того стоит, конечно. Но это же не игрушки. Очевидно, что здесь, — он обвел руками комнату, — это снять нельзя, и пока я не пойму, как и где это снималось, я просто не могу дать ответ.

— Я же спрашивал, что вы знаете о мнемонике. Ну, хорошо. Ответьте на вопрос. Где снимаются самые фантастические сны?

— Так я и знал. — Дерек вскочил и забегал по комнате. — Я должен был догадаться с самого начала. Конечно же, это "Голден Мейер". Как я мог пропустить такую работу! Они, конечно, ее засекретили, но все равно…

— Сядьте, идиот! — заорал доктор.

Обалдев от происходящего, Дерек мешком плюхнулся в кресло.

— На каком основании… — начал он.

— Забудьте хоть на минуту о своем кино. Я вас спросил про ВАШИ СНЫ!

— Мои? Где снимаются?

— Вот именно.

— Как? То есть, нигде, — растерялся гость. — Но фильм — это же не сон!

— Вот тут вы ошибаетесь. Это видения одного человека, заснятые при помощи специального устройства.

— Это невозможно. Опустим технические подробности, но такого качества вы не получите ни в одном сне. Кроме того, что — ваш пациент спал девять дней? И все девять дней видел один и тот же сон? Не держите меня за дурака, Джон. Этого ни один организм не сможет.

— Даже если сюжет сна накрепко вбит скрытыми комплексами пациента?

— Он не сможет удержать внимания.

— Даже с гипностимулятором?

— А качество, полнота изображения и звука? Как вы это объясните?

— Ну ладно, — доктор пожал плечами. — вы сами это хотели знать. Пациент все время находился под сильным воздействием ЛСД.

Дерек задумался. Он много читал про этот наркотик и знал, что "супер-героин" может вытворять с сознанием. Но тогда получалось, что съемка фильма действительно могла происходить здесь. И еще это было противозаконно.

— Ну, допустим. Но как…

— Хотите сами попробовать? — оборвал его доктор. — Мы можем говорить бесконечно. Пробуйте. Я дам вам часовую дозу. Это не вызовет привыкания, но вы сможете убедиться в моей правоте. Кроме того, все наши дела должны быть закончены до шести часов утра.

— Почему?

— Не ваше дело. Ну, решайтесь!

Подумав немного, продюсер дал согласие. Перед ним открывалась возможность увидеть то, что до него почти никто не видел.

Доктор усадил его в кресло и наполнил шприц мутноватой жидкостью.

— До встречи через час, — произнес он со странным блеском в глазах.

Сделав укол, он опустил колпак гипноизлучателя и защелкал тумблерами. Потом потрогал пульс Дерека и равнодушно опустился на стул — он ждал.

Где-то далеко-далеко ухнула металлическая решетка, звук от которой распространился по всей комнате.

"Прошел, как по маслу", — улыбнулся доктор и взял книгу. Его не волновало происходящее с продюсером, гуляющим под синим небом по нарисованной равнине.

Еще через час подавленный гость подписывал чек. Он не сомневался ни на секунду, что совершает выгоднейшую сделку за всю свою жизнь. Увиденное ошеломляло.

— А вы не записали мою экскурсию? — жалобным тоном осведомился киномагнат. — Я бы купил эту кассету, лично для себя.

— Я вам не турагентство, — пробормотал доктор. — Но если вам нужен сувенир, то — пожалуйста.

Он взял из ящика стола небольшой предмет и подал гостю.

На ладони Дерека лежал небольшой брелок в форме оранжевого треугольника. Из вершинки выходили три маленьких усика-лучика, цепко державшихся за обычное колечко для ключей.

— Надеюсь, вы встретились?

Дерек с усилием оторвал взгляд от брелка. Ему померещилось, что усики-лучики задвигались, крепче "ухватываясь" за кольцо. Продюсер помотал головой.

— О, да! Это было великолепно. Правда, ваш Треугольник нес какую-то ахинею про Бога, и что я теперь должен его слушаться. Но я понимаю. Вы поставили мне внушение первой встречи?

Доктор вместо ответа улыбнулся.

— И что, Сим поверил во всю эту чушь? Летал в небе, плавал под водой, ходил в полицию, не мог днем найти ваш дом, а потом стал монстром? А это оказалось ЛСД с хорошей дозой внушения?

— Еще как верил, — улыбнулся доктор. — Но вы ведь тоже поверили?

— Ну не совсем, конечно. Равнина была какая-то ненастоящая. А ваш Треугольник, простите, это же бред чистой воды. Но убедительно, черт! Как убедительно. Нет, я, конечно, не поверил, но допускаю, что в это можно поверить.

Доктор равнодушно слушал и поглядывал на часы. Приближался восход, а у него еще были дела. Зашторенные окна не пропускали света, но Джонсон знал надо торопиться.

— А последний план с продажей трупа на органы — гениально, хотя, постойте… А как Сим мог это видеть, если его уже не было? Вы ведь записывали мысли живого человека?

— Але? — Доктор помахал рукой перед носом магната. — Проснитесь. Кого "не было"? Сима?

— Ох, извините. Я совсем запутался. Собственная смерть ему тоже приснилась. А где он сейчас? Ну, что с ним и с Кристиной стало в реальности?

— Они счастливы, — отрезал доктор. — И вообще, это уж точно не ваше дело.

Когда дела были закончены, кассеты уложены в багажник вызванного такси, а чек на три миллиона покоился в ящике стола, пожимая на прощанье руку, Дерек спросил:

— А как вы хотели бы назвать этот фильм?

— Этот? "Объятия", — не задумываясь, ответил доктор.

— Так вы будете "снимать" продолжение?

— Обязательно. Я позвоню через неделю. Цену вы уже знаете.

— Неделя? А, ну да, конечно. И о чем?

— О том же. На этот раз фильм будет называться "Лезвие".

— А у вас уже есть "главный герой"? — поинтересовался Дерек.

— Он уже работает, — многозначительно сказал доктор и посмотрел на светлеющее небо. — Вам пора.

На вокзале Дерек сдал на хранение свой ценный груз и задумался.

"Но это же противозаконно — обколотый наркотиками человек работает как киностудия".

На самом деле его не волновали правовые вопросы. Он жалел, что не попытался сбить цену на следующий фильм. Доктор не затрачивал деньги на съемку. Оборудование, конечно, стоит дорого, но первый фильм был уже продан, аппаратура окупилась, а значит, следующие деньги пойдут доктору в карман.

"Он не решится предлагать фильм кому-то еще, — убеждал себя магнат. Нужно вернуться и понизить цену до миллиона, а заодно уверить Джонсона, что новая сделка — вопрос решенный".