Страница 3 из 55
Новости о потерях потенциального «ментального капитала» страны сильно обеспокоили президента — человека, выросшего в весьма суеверной семье. Поэтому, не волнуясь по поводу соответствия мнений науки и картины преступлений, он додумался до «гениального» хода и немедленно связался с Кремлем. Там втихомолку похихикали над Белым домом — вначале. Потом какой-то придворный ученый в полупьяном виде, на пари, сумел втиснуть под эти факты научную базу.
Раз было доказано, что эти факты имеют право на существование — отношение к ним тут же изменилось. Вашингтон получил согласие Москвы через три дня после той исторической вечеринки с «девочками» и пари.
Президент США был доволен — он не посылал своих сограждан в лапы Дьявола, получая информацию за правительственные деньги. Значит, скорее всего на следующих выборах можно будет козырнуть не только интуицией, но и гуманностью.
И его русский коллега был удовлетворен: страна получала приоритет!
Таким образом действие с Земли перенеслось в Космос.
Глава 1. О веселых делах под Сатурном
«Дальний» стартовал точно по графику. Его капитан, Артур Истомин, был на своем месте. Полет к Титану — промежуточной базе экспедиции — проходил штатно. Почти весь экипаж спал в анабиозе — он дает организму неплохую стимуляцию, а запас сил может пригодиться в будущем. Все системы планетолета работали с надлежащей космической четкостью, и капитан мог позволить себе роскошь — почаще запираться в каюте, пореже говорить с бодрствующими подчиненными…
Орбитальная база «Титан» спокойно кружила вокруг одноименного спутника Сатурна. Она была последним стационарным присоском щупальцев, вытянутых Землей в Мироздание. Сюда постоянно пристыковывались огромные, неповоротливо-смешные «грузовики» с Метрополии; почти весь груз из их трюмов тут же увозился маленькими, маневренными шлюпками-автоматами, подскочившими из временных экспедиционных лагерей на Тефии, Энцеладе[7] и т. д. Изредка прилетали более романтические гости — планетолеты, собравшиеся на Окраины Системы. Поэтому подготовка к приему «Дальнего», разумеется, была Событием, но Событием штатным, предусмотренным всем укладом жизни — даже более спокойной и безопасной, чем вечная политико-экономическая каша Земли.
Обитатели «Титана» занимались хорошо оплачиваемыми, непыльными делами: распределяли грузы, встречали, заправляли, ремонтировали, отправляли корабли, управляли автоматическими зондами. Никого, кроме зеленейших новичков, не волновали такие мелочи, как химерическая, пепельно-призрачная планета вверху и вторая, лениво играющая внизу тяжелыми, мутно видимыми в серых лучах облаками. Оба эти мира словно зажали между собой земной, металлический коробок. Но во внутренностях коробка было все: теплые, цветущие оранжереи, уютные каюты и рабочие комнаты. На голографических экранах шумели леса и реки.
Люди с безмятежной легкостью не замечали своих космических соседей — хотя вроде бы и постоянно их изучали. За мизерных два с половиной столетия освоения Солнечной системы Человечество имело проблемы только на планетоидах и планетах (в основном на Земле). Вакуум же вел себя вполне благопристойно — если не считать малоопасных метеоров, астероидов и солнечных бурь. Вдобавок все конфликты на кораблях и базах обычно решались достаточно быстро и просто. (Психологически homo гораздо труднее разгуляться в Открытом Пространстве, там, где вокруг одна пустота и под ногами нет никакой твердой почвы.)
Покой базы не смущался даже трупами, прилетающими на катерах. Десантники гибли, но гибли хотя бы на той же Тефии. Их свинцовые гробы, не вскрывая и даже не вытаскивая из герметичных упаковочных капсул, немедленно, с ближайшим «грузовиком», переправляли на Фобос. Там было межгосударственное кладбище для задохнувшихся, облученных, раздавленных. Земля и Луна остерегались принимать останки не вернувшихся из похода за двумя сокровищами XXII–XXIII веков — сырьем и информацией. Сырье сразу проглатывала огромная, вечно голодающая промышленность. А информация чаще всего пылилась «в надежных местах». Как угадать, какой факт особо ценен? Что завтра будет использовано в вековечной гонке за лидерством? Поэтому правительства перенимали опыт Плюшкина. А наука имела последствия…
И этот день «Титана» походил на другие. Два молодых практиканта-европейца с комфортом устроились в мягких креслах планетологов-наблюдателей. На базе могли себе позволить рабочие места салонного типа — равномерное орбитальное движение давало установить капризные, но великолепные противометеоритные пушки. Поэтому аврал здесь выглядел как простое ослабление света ламп в сопровождении зубной боли (от ультразвука).
Практиканты получше спрятали под широкими куртками чистенькие, псевдофарфоровые термосы и проверили настройку автоматики. Вот-вот должно было начаться очередное погружение в Сатурн — зонд-робот уже вышел на расчетную орбиту, постепенно сближавшуюся с атмосферой. Исследование намечалось неглубокое, рутинное, и парни, разомлевшие от тепла климатической установки, сидели, положив ноги на пульты, и потягивали холодное пиво из пластмассовых чайных чашек. Пиво было протащено на вахту контрабандой, в тех самых термосах.
Зонд начал работу. Дежурные не убирали ноги с пультов, вяло беседовали. Изредка так же вяло поругивали экраны — сегодня связь была редкостно паршивой, изображение атмосферного хаоса непрерывно дополняли шипящие черно-белые клоки радиобардака.
Такие вахты во многом были проформой, и занятые на них планетологи никогда особо не вглядывались ни в показания безотказных приборов, ни в панорамы Сатурна. Первое занятие бессмысленно, так как есть зуммер; а от второго быстро начинается головокружение, бесплотные серо-желтые изображения словно покидают экран и корчатся перед самым твоим носом.
Дежурство было самым обычным…
Кристалл существовал не один миллион лет. Вековечные ураганы из водорода то вышвыривали его к самому началу атмосферы, почти к свету звезд, — словно хотели вышвырнуть его. То, передумав, снова хоронили в вязкой, подвижной пучине. Откуда Сатурн взял эту игрушку? Чем она была? Если б кто-то смог взять кристалл в ладони, рассматривая свою находку через стекло гермошлема, он поразился бы асимметрии полупрозрачных, темных граней — ибо люди никогда не видели форм, столь совершенно соответствующих Тьме. Жесткая игра серо-фиолетовых отливов пугала — это походило на эхо, дошедшее из тех пропастей, которые, вполне возможно, и есть конец Вселенной, ее край. Если б кто-то провел по нему алмазом — разрезался бы алмаз. Если б ударил лучом лазера — исполинская энергия поглотилась бы совершенно бесследно…
Но сейчас наступил срок перемен. В Сатурне навстречу друг другу летели два рваных, бешеных клубка бурь. И каждый из них нес свой груз. Ветра, казалось бы, были готовы в любой момент изменить пути или выплюнуть ноши — но в реальности это было невозможно. В танцы темных, бессолнечных потоков вошла новая сила…
Видимость на экранах дежурных внезапно улучшилась. Подобные, совершенно естественные, флуктуации бывали и в прошлые вахты, но все равно каждый раз привлекали внимание — просто по закону контраста. Болтающие о женском бейсболе парни соизволили бросить взгляд в чрево мира, названного именем бога Времени. И почти мгновенно заметили, что совсем рядом с правой телекамерой зонда летит странный, мрачновато отсвечивающий объект.
Пальцы старшего практиканта нажали несколько клавиш на пульте. Зонд получил команду сориентироваться относительно кристалла и произвести его захват.
Система ручного управления зондом-роботом — вещь маразматическая. Даже если не учитывать более чем трехсекундного запаздывания сигнала, мало дисциплинированный Сатурн все равно командовал техникой гораздо оперативнее, чем могли медлительные люди. Никто не понимал, как (и зачем) ученые умудрились выбить деньги на создание и установку такой аппаратуры, но она функционировала (то есть ни черта не делала) уже с полгода. И практикант задействовал ее исключительно для порядка. Иначе начальство, проглядев компьютерный дневник дежурства, как следует врезало бы за нерадивость — конечно, исключительно из почтения к инструкции, а не из-за здравого смысла.
7
Спутники Сатурна.