Сердце бездны

(Хрустящему голосу было нужно именно это — смерть Истомина в пустыне, контроль Нины над «Дальним»…)

Вахтенный блаженно улыбался. Артур полузакрыл глаза, поджал губы:

— А ухмыляться рано!

(«Все дьяволы побери Сержа с его пропагандой!!!») Злосчастный бланк из розоватого пластика спланировал вниз и лег прямо у выключенного, упирающегося в зеркальный пол экрана. Через наружную акустику слышалось равномерное, какое-то механическое гудение ветра. И было легко представить себе полуночную пустыню, покрытую фосфоресцирующими, тускло-желтыми пятнами. Эти пятна медленно текут на запад с самого вечера — как поток, бесконечно убегающий от рассвета…

— Кэп, ведь это самое прямое…

— Если не самое кривое. Ладно. Поговорим днем.

«Зачем я пришел в рубку? Только пощупал свою же пластмассу. А то, что на ней написано, было понятно и в каюте». Артур тяжело поднялся и вышел в коридор — такой будничный, нормальный. Бланк остался валяться на полу. Одна-единственная строчка: «Рады вам. Для контакта выходите в спецзону. Появится указательная стрелка».

Глава 4. В Ад идут и по желанию

— Идиоты! — Инга спокойно, картинно пожала плечами. Не менее образцово скривилась. На лице, на всей фигуре, даже на складках комбинезона абсолютно ясно написано ее мнение о происходящем — и, в частности, о Серже. Именно мнение, а не чувства по поводу творящегося.

Сержу, естественно, было не до фиксации таких частностей. Он вознамерился покровительственно погладить медика-1 по голове. Благо та как раз повернулась спиной.

Его ладонь провалилась в пустоту. Петере стояла все так же неподвижно, не оборачиваясь к нему, — но уже чуть в другом месте. Игорь уважительно хмыкнул. Кибернетик неловко переступил с ноги на ногу. У него почему-то появилось ощущение, что он хотел сделать что-то плохое.

— Ин, в чем дело?

Озр не прореагировала на его вопрос, продолжая напоминать себе, что у землян такое обращение не является оскорбительным. Что панибратство неотьемлемейшая часть их распущенной культуры.

Отъехала дверь кают-компании. Первым вышел Артур. Спокойно глянул на Сержа, совсем не заинтересовавшись происходящим. Игорь, тоже ошивавшийся поблизости, почувствовал неладное, обеспокоенно посмотрел на лицо капитана — но то было совсем нормальным.

Истомин не заметил этой «проверки» — сейчас он не прореагировал бы даже на старт «Дальнего».

Тут в коридор вслед за капитаном выплеснулась смесь из шума и людей. Серж, фыркнув, оперативно растворился в ней. Игорь подхватил разговор, машинально водя по бицепсам электростимулятором для мышц. Рукав комбинезона, закатанный очень небрежно, все время желал опуститься вниз, и его приходилось подталкивать вверх тем же стимулятором.

— Ты считаешь, надо сидеть и ждать?

— Я считаю, что не стоит играть в демократию.

— Разве советоваться с людьми…

— Блажь, уклонение от ответственности. Он же явно думает, что все не понимают ситуацию. Но продолжает частично считаться с ними. — Инга все так же театрально махнула рукой с не наманикюренными ногтями. После «титанического» происшествия она полностью отказалась от косметики.

Пилот возмущенно помотал головой — только задергались длинные волосы, перехваченные невидимым обручем из статического электричества.[42]

— Он учитывает вероятность своей ошибки. Он молодец.

— О да. Любимчик экипажа.

— А чем это плохо? И вообще, ситуация штатная, хорошая. Вон, приглашение прислали…

— Кроме того, что от нее воняет. (По твердому мнению Озр, этот запашок был такой, что его почувствовал бы любой, кроме полнейших растяп.)

— Чем это?

Хороший капитан Десанта должен уметь убеждать подчиненных. Командор мысленно вздохнула и попыталась пробить самоуверенность землянина:

— Зайдем с другой стороны. Что известно о происходящем? То, что корабль оказался вначале у другой звезды, потом практически упал на планету. Есть странный труп, есть радиограмма. Если отвлечься от интерпретаций, нищенский набор фактов. О каких трактовках тут можно вообще заикаться?! В земной жизни сразу предположили б и обман, и еще много чего. Так? Например, планетолет могла привести сюда одна сила, а посадить — другая. Эта гипотеза тебе нравится?

— Закон вероятности против нее. — Игорь улыбнулся. Сегодня логика отскакивала от него, как излучения — от фотонного зеркала.

— Чтобы говорить о вероятностях, надо знать их распределение для этих, конкретных условий. А как его можно определить для абсолютно незнакомой тебе обстановки? Или Космос — это такой большой филиал Земли?

— Да хватит. — Пилот стал обрабатывать стимулятором вторую руку. — Скажи честно, что боишься, вот и все.

Когда он поднял глаза, Инги рядом уже не было.

За такое обвинение в Десанте бьют — именно бьют, и по-страшному. Но здесь — филиал Земли, на которой трусов презирают, как правило, очень умеренно. Так что подобная фраза, по местным представлениям, звучит не так уж обидно.

Надев чужую шкуру, терпи чужие обычаи. Даже если они дебильны.

Озр еще раньше успела прикинуть, не стоит ли бросить «Дальний». Один скафандр — это все, что ей надо. В конце концов, она уже на месте. Но… Корабль сюда привела она. И значит, она отвечает за судьбу людей на нем.

Да, есть второй выход — снять маску. Но к чему это может привести сейчас неизвестно.

Похоже, идея стать одной из местных была очень неудачна. Хотя бы из-за того, что в ее итоге правила Десантной чести слишком связали Командора с этими идиотскими существами.

Через час весь экипаж лежал с кошмарнейшей и необъяснимой головной болью. Никому не помогали ни таблетки, ни вибромассаж. В человеческих глазах плыли какие-то коричневые, тошнотворные клочки — и их движения заставляли танцевать перед зрачками потолки кают. Людям не удавалось заняться ничем, кроме своих раскалывающихся и раздувающихся черепов. Лежал и Артур, все-таки решившийся плюнуть на решение Общего собрания и выйти один, без своих девятнадцати спутников. (Сообщение об этом приказе он оттягивал — поэтому так и не успел сделать его до эпидемии.) Капитан, изо всех сил сжав ладонями виски и кое-как сдерживаясь от беспомощного мычания, с третьей попытки набрал правильный код медотсека. На экране возник помятый, всклокоченный медик-1: воротник комбинезона подвернут внутрь, не все карманы застегнуты, лицо зелено-шероховатое. Он пластом лежал на госпитальном диване.

Увидев Артура, сказал:

— Голова… болит. Весь экипаж… Даже к пациентам… пойти не могу. Не знаю… что такое.

Голос был измучен, но без всякого трагизма — на придание ему любой эмоциональной окраски Алексееву не хватало сил. Истомин кивнул и отключился.

Он совсем недавно молил о чуде, которое позволит не объявлять о капитанском вотуме недоверия экипажу. И вот оно произошло. Сомнительное такое чудо… Не о таком Артур просил Вселенную.

Капитан тяжело, как при перегрузке, поднялся. От боли не удавалось хорошо скоординировать движения, и его сильно шатало. Ладно, пока он один, в каюте, можно постонать от такого кошмара… Впрочем, и в коридоре можно — там ведь наверняка никого…

Он устал от идиотизма ситуации и хотел любой ценой уяснить себе хоть что-то. А для этого надо было воспользоваться радиоприглашением и выйти из планетолета.

Игорь пошел в ангар со зла, решив перебороть себя. И кроме того, он был уверен, что из всех выбранных контактеров явится только Истомин. А ведь так приятно быть сильнее других, тех, кто тебя не выбрал, не счел достойным… И доказать этой Инге, что он, он…

Озр была довольна: простенький излучатель дал отличную «эпидемию». Когда кончится расчетное время, он тихонечко самоуничтожится. И организмы людей быстро вернутся к норме.

Вообще-то наружу следовало идти одной. Но есть вероятность, что на подобное решится еще кто-нибудь — то есть на планете появится беспомощный одиночка из ее экипажа. Да, все-таки из ее, хотя и паршивого, и не подозревающего о Командоре.

42

Его генератор вшивается по всей длине воротника.