Страница 1 из 45
Барбара Вуд
Игры с шакалом
Эта книга посвящается памяти моего мужа Джорджа.
Все действующие в этом романе лица — плод воображения автора, и любое сходство с реальными персонажами, живыми или мертвыми, является чистым совпадением.
Глава 1
— Лидия, к телефону. Дженни моет руки. Она подменит тебя.
Миссис Кэтхарт ждала, пока я передам доктору Келлерману зажим. Не отрывая глаз от операционного стола, я сказала:
— Лучше я останусь здесь. Кто звонит? Мне можно перезвонить?
— Думаю, что нет, Лидия. Звонит твоя сестра Адель из Рима. Говорит, что не может ждать.
Я посмотрела на хирурга.
— Из Италии? — переспросила я. — Вы не ошиблись?
— Телефонистка так сказала. Рим. Личный разговор. К тому же срочный. Дженни готова заменить тебя.
В этот момент раздался голос доктора Келлермана:
— Быстро! Остановка сердца!
Я посмотрела на электрокардиограф. Пульса не было. Из громкоговорителя донесся спокойный холодный голос:
— Синий код, операционная. Синий код, операционная. Синий код, операционная.
Тут же забыв об Адели, я занялась привычной работой: быстро открывала стерильные шприцы, наполняя их эпинефрином и двууглекислым натрием. В руках у меня оказались электроды.
— Отойдите от стола! Включить ток!
Тело на операционном столе содрогнулось. Стрелка осталась на месте.
— Еще раз. Всем отойти. Поднять напряжение до двухсот вольт. Включайте!
Безрезультатно.
— Еще ампулу двууглекислого натрия. Лидия, держите электроды. Не уроните. Какая группа крови у этого парня? Проверили ее на совместимость? Его семье пока ни слова. Лидия, внимание. Включайте!
Все с надеждой смотрели на электрокардиограф. Послышался короткий писк. Затем еще один. Третий прозвучал неровно. Стрелка индикатора начала подрагивать.
— Хорошо, еще разок.
На этот раз получилось. Двести вольт заставили сердце заработать. Пациент находился в состоянии клинической смерти три с половиной минуты. С биологической точки зрения, он продолжал жить.
— Ладно, пора заканчивать. — Голос доктора Келлермана звучал твердо и ободряюще. — Привезите каталку из реанимации. Этому парню требуется наблюдение. Все, шьем. Лидия, нити для брюшинного шва, пожалуйста.
Я привычным жестом передала ему иголку. В глазах доктора Келлермана была улыбка, означающая: «Девочка, мы победили».
Бригада интенсивной терапии покинула операционную, оставив нас за обычной работой.
Когда пациента увезли, я оглядела царивший вокруг меня беспорядок: кучи пропитанных кровью тампонов, разбросанные инструменты, пустые шприцы. Я с ужасом подумала о предстоящей уборке, но тут появилась миссис Кэтхарт.
— Лидия, отдохни. Дженни уберется здесь. Тебе же нужно позвонить.
Ах, да, Адель. Срочный разговор. Совсем забыла.
Одной рукой я держала телефонную трубку, а другой нервно стаскивала маску, болтавшуюся на шее.
— Алло? — раздраженно произнесла я.
В трубке послышался равнодушный голос телефонистки:
— Я все еще пытаюсь соединить вас. Международные линии перегружены. Можно я вам перезвоню?
— Нет. Это срочно. Я подожду у телефона.
— Да, конечно. Попробую еще раз.
Голос телефонистки звучал приглушенно, будто она говорила сквозь целлофан.
Ожидая, я попыталась понять, что взволновало меня сильнее: звонок сестры, с которой я не виделась четыре гола, или внезапная остановка сердца пациента во время операции…
— «Резиденс Палас Отель», подождите минуточку, — произнес голос с итальянским акцентом.
Мне удалось дозвониться по номеру, который оставила Адель, и вот-вот меня соединят с сестрой. Мысли возвращались к случившемуся в операционной, но мне не терпелось выяснить, зачем звонила Адель и какой смысл она вкладывала в слово «срочно».
Мы с сестрой много лет назад были очень дружны, и так продолжалось до внезапной смерти наших родителей и брата. Гибель близких, обычно сближавшая семьи, странным образом разъединила нас с Адель. Четыре года назад мы окончательно расстались. Тогда мне было двадцать три, Адели — двадцать два. Я изучала хирургию, Адель осваивала искусство завоевания мужчин. В тот день сестра неопределенно говорила, что собирается отправиться в путешествие, а я завела речь о своих планах. Потом мы нехотя пожали друг другу руки, будто только что договорились о переносе чаепития на другой день. И все. За прошедшие четыре года я ничего не слышала о сестре.
— Лидди? Лидди, это ты?
— Это я. Адель, это ты? Боже мой!
— Как я рада, что дозвонилась до тебя. Да, Лидди, у меня потрясная новость! Ты не поверишь! Жду не дождусь, когда смогу тебе все рассказать!
Я не верила своим ушам! Сестра называла меня Лидди, как будто мы расстались только вчера.
— Успокойся, — сказала я, чувствуя, как мне передается ее волнение. — Что случилось? С тобой все в порядке?
— Конечно, все в порядке! Дела у меня идут блестяще. Лидди, я в Риме!
— Я это поняла.
— Цела и невредима. Но есть срочное дело. Лидди, ты сможешь приехать в Рим?
— Что ты сказала?
— Послушай, я тебе отправила посылку, со дня на день ты должна ее получить. Насколько я понимаю, ты еще ничего не получала. Надо было для надежности отправить заказной, а я послала авиапочтой. Ну да ладно! Ах, Лидди, ты обязательно должна приехать. Ну, пожалуйста!
Голос сестры звучал напряженно, в нем слышалась нотка паники. Я насторожилась. Как будто Адель была счастлива, однако внутренний голос подсказывал, что все обстоит совсем не так.
— Что-то случилось?
— Сейчас не могу сказать. Но это просто фантастика. Я обязательно расскажу тебе все при встрече. Ты сможешь приехать в Рим?
— Конечно, нет. Не глупи. — Адель не изменилась. Импульсивная и капризная. — Я не могу бросить работу. А теперь скажи, что слу…
— К черту твою дурацкую работу! Ты непременно должна приехать. Послушай, Лидди, мне некогда…
Ее голос внезапно оборвался. Через минуту я сказала:
— Продолжай, я слушаю.
Молчание.
— Адель, не устраивай спектакль. Если хочешь что-то сказать, не тяни время. Адель?
Ответа не было.
— Алло? Адель? — Я постучала по кнопке. Откликнулись с коммутатора больницы. — Нас разъединили, — объяснила я. — Вы можете соединить снова?
— Подождите, пожалуйста.
Я ждала, напряженно прислушиваясь. Звуки в трубке напоминали шум океана. Слышались какие-то щелчки, дыхание. Наконец раздался голос телефонистки:
— Извините, вас не разъединили. На том конце повесили трубку.
— Что? Не может быть.
— Хотите, я соединю еще раз?
— Но она не могла повесить трубку. Нас разъединили. Может, телефонист на том конце или кто-то из гостиницы.
— Извините, мне сказали, что ваша собеседница закончила разговор. Так соединить?
Немного подумав, я ответила:
— Спасибо, не надо. Перезвоню позже.
Я приняла душ, переоделась и сказала дежурному, что ухожу на полчаса раньше.
На Оушен-авеню меня встретил густой белый туман. После такого сумасшедшего дня он подействовал на меня освежающе. Здесь, в Малибу [1], в своей уютной квартире я проводила похожие один на другой вечера за чтением романа или вышивкой. Мое свободное время, увы, разнообразием не отличалось. Сегодняшний вечер не станет исключением. Конечно, если не считать предстоящего телефонного разговора с сестрой. Придя домой, я первым делом решила позвонить.
Прижав трубку к уху, я ждала, когда найдут человека, знающего английский. Попросив связать меня с сестрой и получив ответ, что Адель Харрис не записана в книге постояльцев римской гостиницы «Резиденс Палас Отель», я попросила позвать кого-нибудь из дежурных. Понимая, что на все это может уйти не меньше получаса, я покорно сидела в мягком кресле и нервно покусывала нижнюю губу.
1
Малибу — популярный курорт в Южной Калифорнии. — Здесь и далее прим. пер.