Аналогичный мир-2

   Цепляясь за обломанные сучья, Роланд вслед за Фредди полез наверх. На середине ствола он заметил, что это не сучья, а ловко вбитые в ствол колышки. Наверху среди ветвей прятался небольшой настил из досок. Троим здесь было очень тесно, но... Не теряя времени на объяснения, Фредди, ухватив за волосы Роланда и Билли, показал им подъездные пути.

   - Вот отсюда и следите. Если что, сразу вниз и бегом к остальным. Рол, стрелять отсюда не вздумай. Всё равно не попадёшь, а себя выдашь. Поняли? - они кивнули. - Тогда вниз.

   Роланд спустился первым, за ним Фредди, последним слез Билли. Фредди убедился, что мальчишка благополучно спрыгнул, и кивнул.

   - Рол, это только тебе и Билли. Остальных и близко не подпускай.

   - Понял, масса Фредди, - выдохнул Роланд.

   - Автомат наверх не бери, - бросил уже на бегу Фредди.

   Они прибежали во двор, где все ещё стояли на прежнем месте. Сэмми неумело вертел в руках автомат. Подбежав, Фредди с силой поднял ствол кверху.

   - Стеф! Последи, чтоб друг друга не постреляли сдуру. Найдёшь, - он хотел сказать "овраг", но тут же сообразил и поправился, - промоину или яму, нарубите колючек и натыкайте сверху, чтоб не видно было. Если что, баб и мелюзгу туда, и пусть не трепыхаются, - Фредди перешёл на ковбойский говор. Стеф медленно кивал. - Если шериф один, без своры, выйдешь поговорить, если русские - тоже. Остальных бей наповал в мою голову. Всё понял?

   Стеф улыбнулся.

   - Сделаем.

   Фредди крепко хлопнул его по плечу и обернулся.

   - Джонни, готов?

   Джонатан подошёл к ним, обтирая испачканные в ружейном масле руки.

   - Стеф, лошадей и коров в загоны.

   Фредди сразу кивнул, но Роланд нерешительно спросил:

   - Так... зачем это, масса Джонатан?

   - Если начнут жечь, чтоб смогли разбежаться, - усмехнулся Джонатан. - Гореть заживо они не заслужили.

   Роланд кивнул.

   - А Монти, масса Джонатан? - спросила Молли. - Он же простудится.

   Джонатан посмотрел на неё, вздохнул и развёл руками.

   - Смотрите сами.

   - Так, - Фредди обвёл их взглядом. - Вещи, шмотки там - всё побоку. Важнее жизни ничего нет. Удачи.

   - И вам удачи, - ответил за всех Стеф.

   Фредди кивнул и побежал к грузовичку. Джонатан еле успел догнать его и уже на ходу вскочить в кабину: так резко бросил машину вперёд Фредди.

   - Я им покажу... утилизацию, - бормотал он, гоня машину к шоссе.

   - Остынь, - бросил ему Джонатан, проверяя, удобно ли пристроены в потолочных петлях автоматы. - Куда сейчас?

   - К парням, - Фредди заложил крутой вираж на выезде. - В госпитале своя охрана, в Колумбии Дэннис. Если он, конечно, не совсем дурак.

   - Не совсем, - кивнул Джонатан. - По прямой?

   Видимо, этот вопрос Фредди счёл излишним, потому что оставил без ответа.

   Выскочив на улицу, Эркин бросился бежать домой, но почти сразу нарвался на патруль своры и еле удрал от них задворками. Преследовали недолго, и он попытал счастья в другом квартале. И опять неудача. И опять убежал. Прорваться домой не удалось, к конторе, где работает Женя, и пытаться не стал: ясно, что не пройдёт. Откуда столько своры взялось?! Значит, на рынок, к Андрею. Помня о своре у центрального входа, он решил пробираться с другой стороны. Но опять и опять натыкался на свору. И, задыхаясь от бега, злости и отчаяния, оказался у центральных ворот. Здесь аж черно вокруг от перетянутой ремнями формы. Свист, улюлюканье, замахи... но пропустили.

   Влетев на рынок, он побежал к рабскому торгу, где по-прежнему клубилась ничего не понимающая толпа. Эркина сразу окружили.

   - Ну?

   - Как прошёл?

   - Не выпускают нас.

   - Что в городе?

   - Где стреляют?

   - Как проскочил?

   Его трясли за плечи, дёргали за руки.

   Эркин выдохнул:

   - Оцепили город.

   - Что-о? - Андрей ухватил его за куртку на груди, тряхнул. - Ты понимаешь, что несёшь?

   Эркин, тяжело дыша, кивнул. И только сейчас сообразил, что же он увидел в своей беготне.

   - Кварталы перекрыты. Как куда в сторону, так стреляют. А сюда... пропустили.

   - Облава, значит... - Андрей отпустил и быстро оглядел Эркина с головы до ног. - Ты как, целый?

   - Целый, - Эркин наконец справился с дыханием.

   - Заплатил тебе, ну, беляк тот, за работу? - спросил Арч.

   - Целым ушёл, чего ж ещё? - хмыкнул Андрей. - Так, что ли?

   - Так, - кивнул Эркин, понимая, что распространяться об их беседе не стоит. - А вы как?

   - С рынка не выпускают, если только с беляком и под мешком.

   - Хреново.

   И вдруг... крики, ругань, выстрелы.

   Свора ворвалась на рынок, размахивая палками и... плетьми?! Да, да что же это?!

   - На торг, скоты, на торг. На сортировку, черномазые!

   Хохот, чей-то крик боли.

   Они невольно отступали, теснились друг к другу. Подбегали бродившие по рынку в поисках работы.

   Хохочущие орущие рожи, свист рассекаемого палками и плетьми воздуха. Эркин сразу вспомнил весну, клетку... Женя, Алиса... И неожиданно спокойный голос. Его самого, или Андрея, или ещё кого... Но кто-то громко и уверенно сказал:

   - Не дамся. Бей свору!

   И глухой низкий рёв десятков голосов, перекрывший хохот и крики юнцов в форме.

   Эркин выхватил нож. Рядом блеснул нож Андрея. Ещё ножи... полетели камни. Бросившие товар, разбегающиеся и прячущиеся под прилавки торговцы. Мешанина остервенелых людей, падающие под ноги дерущихся раненые и убитые. И звонкий, прорезавший рёв и гул, крик:

   - На прорыв! - и свист, и как на перегоне: - Пошёл, пошёл, пошё-ёл!

1994;26.07.2012

ТЕТРАДЬ СОРОК ЧЕТВЁРТАЯ

   Глухой далёкий рёв бился в окна и стены их дома. Норма Джонс задёрнула портьеры на окнах и пожалела, что сразу после капитуляции сняла светомаскировочные шторы: тонкая истёртая временем ткань плохо защищала от кровавых отблесков. Неужели пожаров?

   - Мама.

   - Да, Джинни, я здесь.

   - Что это, мама?

   Норма заставила себя улыбнуться и в комнату дочери вошла с улыбкой.

   - Ничего особого, Джинни, нас это не касается.

   Джинни сидела в кресле с вышивкой в руках.

   - Я же слышу, мама. Это опять? То же, что и зимой, да?

   - Успокойся, Джинни. Может, тебе лучше прилечь?

   - Нет, спасибо, мама, - Джинни улыбнулась матери. - Я посижу.

   Норма ободряюще улыбнулась ей и вышла. Джинни не может забыть зиму. И тех... нелюдей, что так страшно надругались над ней. Её Джинни, умная, ласковая, весёлая девочка. Во что они превратили её. И вот опять... Это не петарды и не шутихи, настоящая стрельба. Лишь бы это миновало её дом.

   Даша и Маша стояли у окна.

   - Ты слышишь?

   - Да. Там Андрюша...

   - Молчи, - Маша нахмурилась. - С ним ничего не случится.

   - Маша... ты... ты любишь его?

   - А ты нет?

   Даша вздохнула, потупилась.

   - Пусть он сам решает.

   Маша обняла сестру за плечи и тоже вздохнула.

   - Девочки...

   Они вздрогнули и обернулись

   - Доктор?

   - Что случилось?

   Доктор Рудерман в своём неизменном пальто со столь же неизменным докторским чемоданчиком стоял в дверях их комнатки. Они подбежали к нему.

   - Что там?

   - Вы были в городе?

   - Что там такое, доктор?

   Они перебивали друг друга, смешивая русские и английские слова.

   - Девочки, - доктор Рудерман вошёл, плотно закрыл за собой дверь и заговорил по-русски. - В городе погром, резня. Запритесь и не выходите.

   - А вы?

   - Вы куда?

   - Туда, - он улыбнулся. - Много раненых. Им нужна помощь.

   - Мы с вами, - сразу сказала Маша.

   - Да, доктор, - кивнула Даша. - Мы вам поможем.

   Они стали быстро одеваться, одновременно обсуждая.