Страница 55 из 365
- Ларри! - тихий, но непривычно резкий голос хозяина хлестнул его.
Он вскочил на ноги, едва не выронив книгу. Хозяин стоял у окна, сбоку, чуть приоткрыв штору. Он сам так обычно подсматривал за улицей. Но хозяину-то так зачем?
- Да, сэр.
- Поставь книгу на место и убери за собой.
Хозяин никогда не запрещал ему читать, а после того случая с эскизом он сам уже за собой следил. Что-то случилось? Он быстро поставил книгу в шкаф - это был "Фауст" Гёте - прикрыл дверцу и поставил на место стул.
- А теперь... теперь иди в подвал и принеси угля и дров для камина в гостиной.
- Да, сэр, - пробормотал, окончательно перестав что-либо понимать.
Он в таких указаниях уже лет десять как не нуждался. И время ещё раннее, камин разжигают позже. Но раз надо...
- Ларри, - голос хозяина остановил его у двери, а затем и сам хозяин быстро подошёл к нему. - Тебя купили недавно, зовут... Длинным, что здесь и где, ещё не знаешь. Совсем недавно, понял? А теперь беги, быстро.
Он кивнул и, выскакивая за дверь, услышал, или ему почудился вздох облегчения за спиной:
- Ну, вот и всё.
Он пробежал в кухню, быстро скинул домашнюю обувь, натянул ботинки, схватил ведро для угля. Энни, не замечая его, всё убеждала мисси Рут не сердить Старую мисси и причесаться, не ходить такой распустёхой, что белой леди совсем неприлично, ведь мисси Рут скоро шесть лет, она уже большая. Он открыл дверь на "чёрную" лестницу, поднял стопор замка и побежал вниз, в подвал. И чуть не налетел на белого. В форме...
...- Солдата?
- Нет, сэр. Это была не армейская форма, другая, - Ларри невольно понизил голос. - Эсбе, сэр.
Михаил Аркадьевич удивлённо покачал головой.
- Надо же. Это что, так было заведено?
- Что вы, сэр, никогда такого не было. Я даже испугаться не успел...
...Удар в живот бросил его на ступеньки.
- Куда, скотина черномазая?
- За углём послали... масса, - с трудом выдохнул он, удачно вспомнив обычное обращение к белому.
И новый удар, уже ногой.
- Встать! Пошёл!
Он покорно побрёл обратно.
- Живее, черномазый! Ну! Где хозяин? Здесь?
Его втолкнули в кухню. Энни на полу, кровь... Энни... зачем? В квартире рябит от мундиров. Они везде... ломают... крушат... зачем? Его гонят пинками через комнаты с угольным ведёрком в руке... Кабинет... сейф, оба сейфа настежь... хозяин в кресле....
- А это чучело откуда?
- Шёл в подвал. Говорит, послали за углём.
- Это идея! Проверь подвал...
...- Они ни о чём не спрашивали меня. Просто били.
Майкл смотрит внимательно и даже сочувственно. Ларри подёргал ворот рубашки.
- Извините, сэр. Я... я очень испугался. Хозяину надели наручники и привязали к креслу. И этот... он курил и гасил сигареты о его лицо, сэр. Я когда увидел это...- Ларри замолчал не в силах справиться с прыгающими губами.
- Я понимаю, - мягко сказал Михаил Аркадьевич. - Это его ты так ненавидишь?
- Да, сэр, - голос Ларри обрёл твёрдость. - Меня сбили с ног, нет, я сам упал, чтобы меньше били, и лежал. И всё слышал. Я знаю: когда допрашивают, то бьют. Так всегда делают, чтобы говорили. Но этот... он делал это... для удовольствия. И ещё... Он сказал...
...- Газеты тоже ошибаются. Сколько у тебя внуков, старик?
- Шестеро, милорд.
- Однако и плодятся жиды. Никак за вами не поспеешь. Так вот, двое из них живы. Пока. Будешь паинькой, встретитесь. Нет, они в лагерь пойдут. Знаешь, что это? Ну вот. А теперь по порядку...
...- Понимаете, сэр, это был обман. Их всех уже убили, давно. И хозяин знал об этом. Даже я, даже Энни знала. А этот...
Ларри оборвал себя, и какое-то время они шли молча.
- Понимаете, сэр, - заговорил опять Ларри. - Хозяин отвечал, а он всё равно... Бил его, оскорблял, издевался. Он требовал ценности, ну, камни и вещи. Но после смерти сэра Сола, это сын хозяина, его убили, вместе со всеми, со всей семьёй, тогда хозяин продал и магазин, и заказов больше не брал, а что оставалось, он продавал у себя в кабинете. И этот... требовал, чтобы ему назвали, куда что ушло, кто покупал. Хозяин отвечал, а он всё равно... Я зажмурился, но я же слышал...
...- Вы закончили?
- Да, майор.
- Я тоже. А теперь, старик, немного позабавимся.
Отвратительный запах горящего мяса и страшный захлёбывающийся крик. Или это он сам кричит? И удар по голове, бросающий его в темноту...
...- Я понимаю, Ларри. Пережить такое...
- Да, сэр, спасибо. Я только потом сообразил. Хозяин им отвечал, чтобы меня не стали спрашивать. И меня только побили немного и бросили. А хозяина этот замучил. И Энни они забили. Она была уже старая.
- А этого, главного у них, ты запомнил? Ну, как его звали?
- Да, сэр. Другие называли его майором, майором Нэтти, а перед тем, как убить хозяина, я не знаю зачем, он назвал себя. Натаниел Йорк. Я хорошо запомнил, сэр.
- Майор Натаниел Йорк, - задумчиво повторил Михаил Аркадьевич.
- Да, сэр. Я сколько жить буду, буду его помнить. И ненавидеть, - Ларри перевёл дыхание.
Они шли по дальней, тянущейся вдоль забора аллее. Ларри, успокоившись, осторожно поглядел на собеседника. Всё-таки... он впервые так говорил с белым и о белых. Как ещё на это посмотрят?
- А потом что было?
- Ничего особенного, сэр. Приехала полиция, и нас, меня и Энни, забрали, отвезли в распределитель. Энни там добили и уже оттуда в Овраг. А меня продали с торгов. Меня никто ни о чём не спрашивал.
- А полиция? Кто её вызвал?
- Не знаю, сэр. Я без сознания был. Меня водой облили, я голову поднял, - Ларри неловко улыбнулся. - Смотрю, полицейские. Хозяин на полу лежит, его простынёй накрыли. И из тех, в форме СБ, никого, только этот.
- Йорк?!
- Да, сэр. Меня хотели ему отдать, а он сказал, чтобы меня отправили на торги. Как выморочное бесхозное имущество. Вот и всё, - вздохнул Ларри.
- Его точно убили?
- Да, сэр, - Ларри радостно улыбнулся. - Он не стал бы обманывать меня.
- Это тот, кто сказал тебе о смерти Йорка? Ты доверяешь ему?
- Во всём, сэр. И про нелёгкую смерть тоже он сказал. Я очень обрадовался, - Ларри счастливо рассмеялся и тут же виновато посмотрел на собеседника. - Простите, сэр, вам наверное обидно слушать такое про белого.
- Нет, Ларри, - Михаил Аркадьевич покачал головой и очень убеждённо, подчёркивая каждое слово, сказал: - Сволочей надо уничтожать. Надо.
- Да, сэр, - Ларри улыбнулся уже совсем свободно. - Знаете, вот это было три года назад, да нет, уже четыре, за три года до Свободы, да ещё уже год, ну вот, я каждую ночь хозяина видел. Придёт, лицо в крови, в ожогах, смотрит на меня, - Ларри зябко передёрнул плечами. - А что я могу? Раб, в рабском бараке заперт. Где я этого Йорка найду? Да и увижу если, то что я могу? А он смотрит на меня. То ли плачет, то ли это глаза у него вытекают. Ему этот... Йорк что-то с глазами сделал, я видел. Ну, я рвусь к нему, чтоб... чтоб развязать, кровь вытереть. А не могу. Как... сам связанный, а верёвок нет. Ну, а тут, когда сказали мне, я пришёл к себе в выгородку, лёг, думаю: придёт хозяин, скажу ему. А он пришёл когда, я смотрю, он уже знает. Лицо опять чистое, ну, как до всего этого. И заговорил он со мной. Впервые. Сказал: "Спи, Ларри, ты устал, отдыхай. Я тоже пойду отдыхать", - и ушёл. Я ничего ему не сказал, он сам всё понял. И больше он не приходил ко мне, сэр.
Михаил Аркадьевич кивнул.
- Успокоился, значит.
- Да, сэр.
Они уже подходили к задним воротам. Здесь аллея заканчивалась, и они повернули обратно. Какое-то время шли молча. Ларри, выговорившись, повеселел и шёл совсем не сутулясь, как делал обычно, чтобы не возвышаться над белым, и глубоко, как велела леди-доктор, мерно дышал. Чтобы лёгкие как следует работали. А Михаил Аркадьевич искоса поглядывал на Ларри и еле заметно улыбался. И Ларри опять заговорил сам: