Аналогичный мир-2

   Зина, покопавшись в тумбочке, откуда-то из-под белья вытащила плоский свёрток, захлопнула дверцу и повернулась к нему.

   - Вот, нашла.

   В узком пространстве между двухъярусной койкой и щитом перегородки они оказались вплотную лицом друг к другу. И стояли так. Зина была ниже ростом и смотрела на Тима снизу вверх. Он впервые глядел вот так, в упор в глаза белой женщины. И не знал, что ему сейчас надо говорить и делать. Молчание длилось долго. Очень долго. Наконец Зина тихо сказала:

   - Пойдём, Тима?

   - Да, - так же тихо ответил Тим. - Пойдём.

   Пропустить её первой к выходу он не мог: слишком тесно. Тим повернулся и вышел, и пока он шёл по проходу, напряжённо прислушивался: идут ли за ним. Она шла. А на дворе опять пошла рядом.

   И вроде всё бок о бок, все корпуса недалеко и рядышком, а пока туда, обратно, пока нашли нужный кабинет в канцелярии, уже время к ужину подошло. Но... успели сдать заявление, заполнить анкеты, а за брачным свидетельством, новыми удостоверениями и метриками придётся прийти завтра. До обеда. Сегодня уже не успеют всё оформить.

   Когда они вышли из канцелярии, их уже ждали Дим и Катя. А у столовой собиралась первая смена.

   - Нагулялись? - улыбнулась детям Зина. - Ужинать сейчас пойдём.

   И уже привычным порядком - Дим и Катя впереди, Тим и Зина за ними - они направились в столовую.

   Дим за столом пытливо рассматривал отца и Зину и, когда уже пили чай, спросил:

   - А переезжать когда будем?

   - Так быстро не делается, - улыбнулась Зина и посмотрела на Тима.

   Тим понял, что объяснить должен он.

   - Мы подали заявление. Завтра нам выпишут новые документы, и тогда комендант даст нам новый отсек.

   - Завтра? - тихо пискнула Катя.

   - Завтра, - кивнул Тим и улыбнулся ей.

   Раньше он и не разглядывал её, как и остальных детей, но сейчас... худенькая, большеглазая, глаза на пол-лица, тёмные волосы стянуты в короткую толстую косичку, но на висках выбиваются прядки и видно, что волосы вьются. Мулатка, трёхкровка? А... а не всё ли ему равно? Дима он брал, на расу не смотрел, не так, что ли?

   Дим рассеянно выковыривал из булки изюмины.

   - Дим, - окликнул его Тим, - ты что?

   Дим покраснел и запихнул остаток булочки в рот, допил чай. Зина быстро собрала посуду, и Тиму, когда они встали из-за стола, пришлось вести сразу и Дима, и Катю. Катина ручка была маленькой, меньше Диминой, и если Дим крепко держался за его руку, то Катя давала себя вести. Она... она боится - понял Тим. Он довёл детей до выхода, помог Кате застегнуть пальто, Дим сам застегнулся. Подошла Зина и обвязала Катю платком, поправила воротник на Димином пальто, и они не спеша пошли к своему бараку.

   Уже стемнело, и зажглись прожекторы на ограде и фонари у бараков. У столовой толпилась вторая и подтягивалась третья смена. Перед канцелярией разворачивался автобус, высадивший только что приехавших. Суета, гомон...

   - Если семейных много, - вздохнула Зина, - с отсеком может и не повезти.

   - Щиты переносные. Думаю, - ответил Тим, - не проблема.

   - Точно, - веско подтвердил Дим. - Всего-то делов: из двух один сделать.

   - Всё-то ты знаешь, - улыбнулась Зина.

   Возле своего барака они остановились. Медлили, не зная, что сказать и что сделать. Слишком длинным был этот день, слишком насыщенным, а случившееся - слишком неожиданным и важным. Надо было прощаться, расходиться по своим казармам и отсекам, а не то, чтобы не хотелось, а как-то неловко, что ли. И неожиданно для всех подала голос Катя. Глядя снизу вверх на Тима, она вдруг очень серьёзно спросила:

   - А завтра ты тоже будешь моим папой?

   И так же серьёзно Тим ответил:

   - Да. И завтра, и всегда.

   Катя вздохнула и неуверенно улыбнулась.

   - Тогда, спокойной ночи, так, да?

   - Спокойной ночи, - кивнула Зина.

   - Ну, ладно, - Дим выпустил Катину руку. - До завтра и спокойной ночи.

   - Спокойной ночи, - закончил прощание Тим.

   Они вошли в барак и разошлись по своим казармам.

   Войдя в свой отсек, Дим, стаскивая пальто, посмотрел на Тима.

   - Завтра мы уже вместе будем, да?

   - Да, - Тим взял у него пальтишко, повесил. - Давай ложиться спать, сынок.

   - Ага, - согласился Дим.

   Привычный вечерний ритуал. Отправив Дима в уборную, Тим быстро разобрал свою и его постели, взял полотенце и пошёл следом. Ничего так особо случиться не должно, хотя новенькие приехали, и тут всякое может быть.

   В уборной была толкотня. Действительно много приехало. Тим появился вовремя: Дима уже оттесняли от раковины, и он, зажмуренный с намыленным лицом, вслепую тыкал кулачком в воздух:

   - Отстань... я папе скажу...

   - Я здесь, - спокойно сказал Тим, отодвигая незнакомого мальчишку лет так тринадцати. - Давай, Дим, умывайся.

   Мальчишка смерил взглядом фигуру Тима и перешёл к соседней раковине.

   - Что? - засмеялся кто-то. - Получил?

   - Не груби незнакомым, - сказал ещё чей-то голос по-английски.

   Тим насторожился. Эту фразу он слышал раньше не раз и знал, что она означает. Хреново, что такие... знатоки здесь появились, но... ладно, это потом. Он помог Диму смыть мыло и вытереться и отправил его в отсек. И только тогда нашёл взглядом сказавшего. Его тяжёлое квадратное лицо показалось смутно знакомым. Когда их взгляды встретились, мужчина раздвинул губы в улыбке и кивнул.

   - Сын? - спросил он по-русски.

   - Сын, - твёрдо ответил Тим так же по-русски.

   - Святое дело, - хмыкнул мужчина.

   Он разглядывал Тима, тоже не узнавая и явно пытаясь вспомнить.

   Тим быстро привёл себя в порядок и ушёл. И по дороге к своему отсеку, вспомнил: этого человека он видел на Русской Территории, ещё... да, тогдашний хозяин, Джус Армонти, разговаривал с молодым капризно-надутым хлыщом в охотничьем клубном костюме, а этот стоял за правым плечом хлыща. Коллега, выходит? Хреново. И чего такому здесь надо? Как вообще попал в лагерь? Да ещё в семейный барак? Надо с Димом поговорить. Чтобы не разговаривал с незнакомыми. И ничего ни у кого не брал.

   Подходя к своему отсеку, чуть не столкнулся с Эркином. Обменявшись улыбчивыми кивками, разминулись, не задев друг друга, но Тим уловил лёгкий запах спиртного и удивлённо покачал головой. Однако, что это с Морозом? Никогда за ним такого не водилось. Если парень запьёт, а индейцы пить не умеют и сразу срываются в запой, так визу потеряет, как нечего делать. Жалко, хороший парень, хоть и спальник.

   Когда Тим вошёл в отсек, Дим уже лежал под одеялом, но не спал.

   - Пап, ты наподдал ему?

   - А зачем? - спокойно ответил Тим, раздеваясь и складывая одежду.

   - Ну-у... чтоб не лез больше.

   - И так не полезет, - улыбнулся Тим. - Спи.

   - Ага, - согласился Дим, поворачиваясь набок и, по своему обыкновению, сворачиваясь клубком. - Я тебе чего-то сказать должен был. И забыл.

   - Завтра вспомнишь и скажешь.

   Тим поправил, подоткнул ему одеяло и залез на свою койку. Пока не сменили свет, он почитает. Вытащил из-под подушки разговорник, перелистал. Да, раздела "семейные беседы" нет. Ну, перечитаем "служебные". Тоже пригодится.

   Эркин никак не ждал, что день закончится выпивкой. Да и остальные тоже.

   Сразу после ужина, когда все выходили из столовой, к нему подошёл Терёха и, буркнув, чтобы шёл к Дальней пожарке, тут же отошёл. Эркин пожал плечами, успокоительно улыбнулся Жене и пошёл.

   Пожарок или пожарных лестниц в лагере много. Обычно возле них курили. Большая пожарка у мужского барака, Ближняя - у семейного, а Дальняя - это за баней. Там собирались не все, а кого позвали и по делу. И туда просто так не подваливали.

   Недоумение Эркина - никаких дел у него с Терёхой не было, Терёха вообще ни с кем дел не имел, занятый своим выводком и Доней, даже что у Большой, что у Ближней пожарок не каждый день бывал - только возросло при виде собравшихся. Роман, Грег, Фёдор, ещё двое семейных мужиков, знакомых ещё по тому, первому, лагерю, зачем-то Сашка с Шуркой. Ни хрена себе, какая компания!