Аналогичный мир-2

   - Тебя подменить?

   - Выспался? - усмехнулся Фредди. - Отдохни пока. Слушай, Джонни, а раньше, до... в Империю, цветные к детям так же относились?

   Джонатан с интересом посмотрел на него.

   - Охота тебе это ворошить?

   - Мне охота понять. Я знаю Эркина. И когда мне рассказывают, какая это бесчувственная тупая скотина и что за пять лет он ни разу не улыбнулся, за что и был прозван Угрюмым, то мне всё понятно. И про рассказчика тоже. Эркину дали в отцы старика-негра. Он и сейчас помнит это как обиду и издевательство. А эти... суки надзирательские треплют, что верили сразу и уже всерьёз считали таких... данных в дети своей кровью. Так это Эркин... такой особенный, или они врут?

   Джонатан пожал плечами.

   - Мне такое приходилось делать несколько раз. Инициатива была, сам понимаешь, не моя. Но что верили? Кто не верил, тот виду не подавал. Понимаешь, я тоже не ждал от наших... такой эйфории. Тоска по семье... Видимо, так. А раньше... Я мало обращал на это внимания. И вообще старался об этом не думать. Вообще о рабстве, о питомниках, торгах... Надо было принимать как должное или идти в лагерь. По политической статье.

   Фредди кивнул.

   - Понятно. Всё понятно, Джонни. Тогда об этом было лучше не думать.

   - И сейчас не ст оит, Фредди. Я подремлю ещё?

   - До ленча отдыхай.

   Джонатан поёрзал спиной и затылком по спинке, чтобы шляпа сползла на лоб, и затих.

   Фредди закурил и мягко вывернул грузовик на шоссе. Пусть спит. Конечно, Джонни прав: не стоит в это лезть, ворошить прошлое. Что там было, как там было... важно, что есть сейчас. Живи настоящим. О прошлом забудь. О будущем не думай. Только ведь не забудешь...

   ...Он приехал в город за покупками. Крупа, мука, ещё кой-чего по мелочи. А главное - посмотреть, послушать, да и себя показать. Холодный сырой ветер гонял по площади всякий мелкий мусор, морщил лужи. Толкалась, бесцельно шатаясь по рынку, разноцветная толпа. Шакалы... Белая рвань... Шпана... Он спешился, но привязывать Майора медлил. Не хотелось начинать со стрельбы. Личное оружие ещё официально не разрешали, но и слухов, что за него берут за шкирку, не было. За армейское - да, но этого и следовало ожидать. Так что пока он носил кобуру под курткой. Заметно, конечно, но русских не видно, а полицейские к нему не цеплялась. Впрочем, они вообще были тихими и незаметными, явно ещё не зная, как всё обернётся. Он оглядел коновязь и стоящих у неё лошадей. Рискнуть, что ли? А придётся... Он привязал Майора на открытый узел, чтобы конь мог легко освободиться в случае чего, а вот человеку пришлось бы повозиться, отвязывая. И тут почувствовал на спине чей-то пристальный взгляд. Резко обернулся и увидел высокого тощего негра. Такого костлявого, что даже старая рабская куртка не скрывала его худобы, а на лице все кости торчали.

   - Тебе чего, парень? - спросил он с тихой еле намеченной угрозой.

   Негр как-то неуклюже затоптался, съёжился, но не ушёл. И не заканючил по-шакальи. А ну-ка...

   - Присмотри за моим.

   - Да уж, масса, - закивал негр. - Всё сделаю, масса, - и встал поближе к коню.

   Отходя к прилавкам, он услышал чьё-то завистливое:

   - Пофартило Шкелетине. Заплатят...

   И насмешливый ответ:

   - Этот заплатит! Кулаком по уху, ремнём по заднице.

   Крутясь в толпе, он поглядывал на коновязь. А похоже прозван. Шкелетина торчал на месте, не отходил. Даже попробовал погладить Майора, но конь переступил, и негр отдёрнул руку. Значит, с животиной дела не имел, не из имения. Ладно... пару сигарет можно будет дать. Он подошёл отвязать коня, а то оставлять, пока он будет покупать припасы, уж слишком рискованно. Негр молча стоял, зябко втянув пальцы в рукава куртки. Он достал две сигареты, протянул и услышал... тихое, полное тоски и какого-то глухого отчаяния:

   - Вы не узнаёте меня, сэр?

   Он на секунду замер с зажатыми в кулаке сигаретами, оторопело вглядываясь в измождённое лицо, на котором из-за ввалившихся щёк широкий нос и толстые губы особенно кидались в глаза. Но... но чёрт дери, откуда ему знать этого раба?! Негр медленно повернулся и, ссутулившись, пошёл от него.

   - Стой! - гаркнул он в согбенную спину. - А ну иди сюда!

   Так же медленно, будто ему больно резко двигаться, негр вернулся.

   - Откуда мне тебя знать? Ну? Напомни.

   Заметив, что на них уже глазеют, он тоже говорил теперь тихо. И в ответ опять неожиданное.

   - Шпинель в три карата, сэр.

   - Ларри? - вырвалось у него. Это мог знать только Ларри.

   - Да, масса, он самый, масса.

   Чего это так, ведь только что говорил правильно. Шакалы, что ли? Ага, ну, ладно... Ладно!

   - Ты один?

   - Да, масса.

   Глаз вокруг до чёрта, значит... значит, так. Главное - выйти из города, чтоб всё было чисто, без крючков, чтоб потом вопросов не задавали. Он быстро привязал Майора.

   - Постой ещё здесь.

   - Да, масса, - покорно кивнул Ларри.

   Он снова пошёл по рынку. Приглядел серого очень спокойного мерина и купил, не торгуясь. Конь сильный, здоровый и как раз под неумелого всадника. Теперь вьючную седловку, как-нибудь Ларри он усадит. Так, теперь мука, крупа, сахар, всякая хозяйственная мелочёвка... Когда он вернулся к коновязи, ведя в поводу навьюченного мерина, Ларри и Майор были на месте. Но и свора шакалов тут же. А, вон оно что! Требуют долю с Ларри. "Ну, я вас!" - он тронул висящую на поясе плеть и тут же передумал. Нет, сделаем так, чтобы поестественнее. Отвязал Майора.

   - Тебе за то, что присмотрел.

   Шесть сигарет. Ларри осторожно их взял, отошёл на шаг... Ах гады, сразу отобрали, нет, одну оставили.

   - Куда пошёл? Иди сюда, - и совсем тихо: - На коня залезешь?

   Увидел испуганный взгляд и всё понял.

   - Тогда держи и веди за мной.

   Он сунул Ларри поводья завьюченного мерина, взмыл в седло и тронул Майора шагом. Так - он на коне, Ларри следом ведя вьючную лошадь - они пересекли город и вышли в продуваемые непросохшие луга. Оглядываясь, он видел измученное неузнаваемое лицо Ларри и всё время слышал тяжёлое хрипящее дыхание. И Ларри не столько вёл коня, сколько держался за его узду, чтобы не упасть. Когда из города их увидеть уже не могли, он свернул в ближайшие заросли, нашёл место посуше и спешился.

   - Отдохнём, - сказал он, забирая у Ларри повод.

   - Да, сэр, - покорно ответил Ларри, как-то оседая на землю.

   Он привязал лошадей к кустам, быстро собрал сушняка и развёл маленький жаркий костёр. Риск, конечно, что с дороги увидят, но Ларри, похоже, дальше идти не может.

   - Ты когда в последний раз ел, Ларри?

   - Я не помню, сэр, - тихий равнодушный ответ.

   - Тебя что, избили?

   - Да, сэр.

   - Кто?

   - Я не знаю их, сэр, - и совсем тихо: - Меня все бьют.

   Ларри как-то всхлипнул и зашёлся в безудержном кашле, от которого всё его тело корчилось, как ветка на огне. Он отвёл глаза. Достал из укладки хлеб, флягу с водой, кружки и маленький кофейник. Жалко, ничего горячительного нет, сейчас бы Ларри в самый раз было. Когда он вернулся к костру, Ларри уже справился с кашлем. Он протянул ему хлеб.

   - Держи. Сейчас воды нагрею, горячего попьёшь.

   Ларри осторожно кончиками пальцев взял хлеб, поднёс ко рту, но тут же опустил руку.

   - Спасибо, сэр. Вы очень добры, сэр.

   Его передёрнуло от равнодушного, бесконечно усталого голоса. Он молча дождался, пока вскипит вода, прямо в кружках заварил кофе и протянул кружку Ларри.

   - Прогрей нутро, - сказал он аризонским говором.

   Когда-то Ларри очень смешило, когда он говорил по-ковбойски, парень с трудом удерживался от смеха. И сейчас он ждал... ну, хотя бы улыбки, но Ларри словно не заметил. Он смотрел, как Ларри размачивает в кофе хлеб и медленно, осторожно жуёт, как греет о кружку руки. Ну... ну, сволочи, что с парнем сделали.