Страница 114 из 365
- Спокойной ночи, мэм.
Она ушла, и Ларри уже спокойно стал раздеваться. День окончен. Сколько ему ещё осталось? Пять? Да, всего пять дней.
Рассел рывком сел на койке, напряжённо вглядываясь в... да нет, какая уж тут темнота. На ночь свет уменьшили, но достаточно светло, чтобы, открыв глаза, сразу вспомнить, где ты и почему именно тут. Он часто вот так внезапно просыпался и сидел в темноте, а потом обычно шёл к окну и курил, долго курил, пока не начинали слипаться глаза. И вот опять... но он не в своей квартире, и не в комнате у миссис Ренн, он в тюрьме. Ни окна, ни сигарет. Он медленно, разделяя слова, выругался вполголоса и снова лёг. Теперь лежать и думать. И вспоминать. Больше он ничего не может сделать. Когда это у него началось? Не помнит. Кажется, всегда было. Или после смерти матери. Да, тогда...
... Он вернулся из школы, и дом встретил его тишиной. Он сразу прошёл в свою комнату. Отец не любит, когда он без дела шляется по дому. Портфель на место, школьный костюм в шкаф, душ, джинсы, майка, домашние сандалии, и вот теперь можно на кухню. Даже если мамы нет, то он сам возьмёт себе поесть. Такое уже бывало. Но в кухне было чисто и пусто. Он открыл холодильник, духовку... ничего. Мама что, не готовила сегодня?
- Придётся потерпеть.
Он обернулся. В дверях кухни стояла немолодая опрятно одетая женщина.
- Ты Рассел?
Он выжидательно кивнул.
- Я Руби Синклер. Меня вызвал мистер Шерман, твой отец. Я буду теперь приходить к вам готовить и убирать.
Отец нанял прислугу? Зачем?! Правда, мама давно заговаривала об этом, но отец всегда был против. "Чужие глаза в доме излишни и опасны", - обычная фраза, которой отец отказывал маме в этой просьбе. И вот... Руби Синклер. На "белую рвань" она не похожа, но кто же ещё пойдёт по найму в служанки? Кто она отцу, что тот попросил её о такой услуге?
- Отец... договорился с вами, миссис Синклер?
Она быстро и как-то смущённо отвела глаза.
- Да.
Он кивнул. Значит, наняли. Значит, она просто Руби, без миссис.
- Я буду у себя в комнате. Вы позовёте меня?
- Конечно-конечно,- закивала она, снимая шляпку и пальто.
Он ушёл к себе. Где же мама? Ещё утром и разговора о прислуге не было. Они позавтракали, и за завтраком ничего особого сказано не было. Так, обычное...
- Кофе остыл.
- Я сейчас подогрею.
- Нет, меня устраивает.
- Ещё тостов?
- Благодарю, достаточно.
- У тебя всё в порядке?
- Да, папа.
Нет, всё-таки было. Он уже поблагодарил и встал из-за стола, когда мама сказала:
- Мне надо поговорить с тобой, Годдард.
И ответ отца.
- Разумеется, дорогая. У меня есть ещё двадцать минут. Тебе хватит?
- Мы столько говорили об этом, что хватит. Ты не опоздаешь, Рассел?
- Счастливо, сынок, - равнодушно улыбнулся отец.
Он попрощался и ушёл. И дальше всё было как обычно. Но если мама поехала за покупками, то почему её до сих пор нет? К его приходу из школы она всегда возвращалась. А сегодня он даже задержался дольше обычного. Что же случилось?
...Рассел сидел на койке, охватив колени руками. Да, потом он не узнал, нет, догадался о случившемся. А тогда вечером пришёл отец, и он сразу побежал в к нему. В его кабинет...
...- Папа!
- Я слушаю.
Отец, стоя у своего стола, перебирал бумаги.
- Где мама?
- Мамы больше нет.
Отец сказал это так спокойно, так буднично, что он не заплакал, не закричал, а спросил:
- Она умерла?
Отец оторвался от бумаг и посмотрел на него. Кивнул своим мыслям.
- Да. Фактически так.
Он растерянно топтался под жёстким взглядом отца.
- Привыкай жить один, Рассел. Рассчитывать только на себя, - отец вернулся к бумагам. - Я нанял Руби Синклер. Она будет приходить готовить и убирать. Будь с ней вежлив. Это её работа.
- Да, папа. А... а где мама сейчас?
- Её больше нет, Рассел. Ты невнимателен. Это плохо. А сейчас иди к себе. Мне надо работать.
Он попятился к двери.
- В девять будет кофе в гостиной, - догнал его голос отца.
- Как обычно? - вырвалось у него.
- Да, - ответил отец...
...Рассел устало лёг, повернулся набок, натягивая на плечи колючее одеяло. Они продолжали жить как обычно. Отец так устроил, что в их жизни ничего не изменилось. Но он стал просыпаться по ночам и лежать без сна. Однажды он, вот так проснувшись, встал и как был, босиком, в пижаме, пошёл в мамину спальню, сел на её кровать. Сколько он так просидел, не помнит, но пришёл отец, в халате, взял его за плечо и отвёл в его комнату, дал выпить стакан какой-то горькой, одновременно и отталкивающей, и притягательной воды. Он лёг и сразу уснул. Он так и не спросил у отца, было это снотворным, транквилизатором или наркотиком. Наверное, всё-таки наркотик. Он долго помнил этот странный вкус и своё желание ощутить его ещё раз. За завтраком отец ему сказал:
- Никогда не давай эмоциям власть над собой. Это опасно.
И всё. Но он понял.
Рассел усмехнулся. Да, так оно и началось. Он ждал, что настанет час, когда отец расскажет ему, что на самом деле произошло с матерью. Не дождался. И не узнает. Теперь уже никогда. Если и были какие-то записи, то всё погибло в огне. СБ самоликвидировалась, ликвидируя всё и всех как-либо к чему-либо причастных. Нет, не стоит об этом. Заболит голова, и начнут путаться мысли, а прошлого всё равно не вернёшь. Прошлого нет, будущее неизвестно, а настоящее... в настоящем тюремная камера. Он сыграл, сделал свой ход. Удачный, неудачный, но свой.
Рассел улыбнулся, вспомнив озадаченное лицо русского офицера, когда он подошёл и, достав из кармана пистолет, бросил его к ногам русского со словами:
- Арестуйте меня.
Конечно, просьба необычная. Но её выполнили. Надо отдать им должное: обращались весьма корректно. Ни наручников, ни выламывания рук. И даже сюда его привезли в отдельной машине, а не со всеми. И обыск... вполне терпимо. Право, когда он приезжал к отцу в Центр, его обыскивали не столько тщательнее, сколько грубее. Потом зарегистрировали, отобрали всё, что не положено арестанту, и отправили в камеру. Похоже, он русским не слишком интересен. Но это уже неважно.
К вечеру допросы закончились. После обмена впечатлениями пришли к общему выводу, что всех спрашивали об одном и том же.
- Особо не нажимали, - Ночной Ездок сидел на кровати Джонатана. - Что скажешь, то и идёт на бумагу..
- Особо на это не рассчитывай, - улыбнулся Джонатан. - Проверять будут.
Фредди молча кивнул.
- Да что они проверят за сутки? - хмыкнул Ночной Ездок.
- Поверил Адвокату, что дольше трёх суток не задержат? - удивился Джонатан.
- Адвокатам верить... накладно, - очень серьёзно сказал Фредди, и они, все трое, негромко рассмеялись.
В камере стоял ровный несмолкающий гул. Все обсуждали сегодняшние допросы. О чём спрашивали, что отвечал, и как это могут повернуть, кого, где и с чем взяли.
Когда Ночной Ездок отошёл, Фредди, по-прежнему глядя в потолок, тихо, так что слышал его только Джонатан, сказал:
- Самое поганое, что не прижимают.
- Думаешь...
- Да. Не допрос, а фуфло. Они ждут.
- Чего?
- Кого. Того, кто прижмёт. А это так...- Фредди замысловато выругался.
Джонатан кивнул. Да, два пистолета, два кольта, три автомата, цинк с патронами... и ответ: "Ехали к друзьям", - не вызывает никакой реакции. Даже вопроса о фамилиях друзей. И адресах. Если этот вопрос зададут завтра? Отвечать?
- Сейчас они идут как потерпевшие, - тихо сказал Фредди.
- Значит, называем?
- Какие варианты?
- Чёрт! - Джонатан сел, похлопал себя по карманам. - Загнусь без курева.
Ему ответили дружным тоскливым вздохом.