Аналогичный мир

— На месте Трейси я бы отправил парней или хоть одного из них к шерифу или в полицию. Неужели ему не нужны свои глаза и уши возле шерифа?

— Значит, не нужны. Кстати, вот ты и ответил на вопрос, почему они перестали крутиться у нашего дома.

— Шурочка, для этого они должны знать русский. И не ругань, которую все цветные от наших же солдат подцепили, а терминологию. Вообще хорошо знать язык. Слишком большое допущение.

— Согласна. За нами вообще следят. Стоит кому из наших показаться, как начинается свист, заметил?

— Да, я тоже подозревал, что это сигналы. Они оповещают о нас, как об опасности.

— Так зачем они нам? Ты собираешься пригласить их вольнонаёмными?

— Я не из кадрового отдела, Шурочка. В этой роли они нам ни с какого бока не нужны.

— А в какой роли?

— Через них можно подобраться к Трейси. Ты не волнуйся, Шурочка, им ничего не будет. Сказать тебе, из-за которого ты переживаешь и почему из-за него?

— Я знаю, какую гадость ты хочешь сказать. Не надо, Новиков, поссоримся.

— Твоя дружба, Шурочка…

— Перестань. Где так поседел Малец? Кстати, другие цветные зовут его Весёлым.

— Да, а индейца Певуном. Странно.

— В этой команде всё странно. Ты знаешь, что Бредли приехал?

— Да, на грузовике и скупает по дешёвке остающийся корм. Оборотистый мужик.

— Он всегда приезжает вовремя. — Шурочка встала, положила папку в сейф, привычно автоматическим движением закрыла и заперла дверцу. — В отличие от нашего начальства. Идём ужинать, Новиков. Завтра стада начнут уходить, а на отвальную нас не пригласили. Видно, Бредли не хочет лишних глаз в игре.

— Ты и это знаешь?

— Не один ты умеешь работать, Новиков.

Когда Джонатан и Фредди вернулись к себе, посёлок уже спал. Спали и парни. На земле, завернувшись в одеяла, спина к спине. Одеяло Фредди покоилось на лежанке из трёх мешков. На решётке котелок с варевом, пыхтящий кофейник и сковородка с небольшой стопкой лепёшек.

— Заботливые, черти, — пробурчал Фредди, садясь к костру.

— Ты их завтра грогом угости, — предложил Джонатан, пересчитывая и закладывая во внутренний карман деньги. — Вот и сквитаетесь.

Фредди покосился на парней. Те лежали неподвижно, но когда кто-то из них всхрапнул, Фредди рассмеялся:

— Вылезайте, черти, я же слышу, что не спите.

Андрей откинул одеяло.

— Вставай, Эркин, скучно им без нас.

Эркин вылез из-под одеяла, сгрёб его в охапку и молча вышел из-под навеса. Было слышно, как он подтягивается на навес и укладывается там, ворча:

— Не наигрался он… сам баламут и другим спать не даёт… — потом шумный зевок и тишина.

Андрей растерянно поглядел на Джонатана и Фредди, взял своё одеяло и последовал за Эркином. Судя по шумам, он тоже залез на навес. Быстрый неразборчивый шёпот и голос Эркина:

— Ладно уж… не хотел он… завтра проспишь, всем за свой вычет душу вымотаешь. Спи, пока не скинул.

И тишина. На вопросительный взгляд Джонатана Фредди спокойно ответил:

— Дождя не будет. А пойдёт, так их проблема.

Джонатан сел поудобнее, взял кружку с кофе, отпил.

— Вроде всё нормально, Фредди?

— Да, ещё неделя и всё, конец и под расчёт. Вот где будет весело, Джонни.

— Знаю, — улыбнулся Джонатан.

Фредди с улыбкой кивнул.

— А русский неплохо играл, Джонни.

— Да, умеет держаться. Головы даже от выигрыша не теряет. С таким приятно работать. Он и раньше подсаживался?

— Он с лендлордами водил компанию.

— Заметно. Нет, с таким и порезвиться можно. Ну, что ж, на сегодня программа выполнена. Можно и на боковую.

Когда они уже легли, Джонатан совсем тихо сказал:

— Попробую опередить парней.

И получил столь же тихий ответ:

— Спорим, Эркин будет первым?

— С тобой не спорю, — почти беззвучно рассмеялся Джонатан.

Посёлок пустел. С утреннего водопоя и почти до сумерек уходили стада. Недовольно мычали привыкшие к своим загонам бычки, упрямились разбаловавшиеся в табуне лошади, отчаянно ругались пастухи и ковбои…

Вернувшись с вечерней кормёжки, Эркин стал перекладывать и увязывать вьюки. Лошади уже были в загоне. Сейчас поужинать, приготовить на завтра, разобрать и увязать решётку и посуду. А обжились здесь хорошо. Конечно, раньше такого нельзя было допустить, чтоб все рабы вместе… нет, хорошо. Теперь четыре ночи и Бифпит. Смешное название, Бифпит — Мясная Яма. Интересно, это тот же город, куда гонял стада Грегори, или другой? Хотя… имение далеко отсюда, и места совсем не похожие на тогдашние. Но всё равно, недалеко от Бифпита должен быть Пустырь. Если хоть что-нибудь осталось, покажет Андрею. А Фредди не стоит. Его это тогда не касалось, пусть и не касается. Странно, но как много белых ничего не знают о рабстве. Или притворяются? Как можно жить рядом и не знать? Ну, дела белых — их дела. У него свои. Удачно получается: у тех троих старший ковбой в лёжку, народу осталось мало, пустых навесов много… очень даже удачно. Эркин оглядел собранные вьюки. Ну вот. Эркин туго скатал своё одеяло, спрятал под накинутую на плечи куртку. Где Андрея носит? Договорились же…

— Вот и я! — Андрей влетел под навес и победно потряс зажатыми в кулаке сигаретами. — Со всех получил!

— Вот все себе и оставь, — кивнул Эркин. — Я пошёл.

— Валяй, — Андрей сел к костру и стал выгребать из карманов и сортировать сигареты, демонстративно не заметив ухода Эркина.

К концу сортировки пришёл Фредди, улаживавший завтрашние маршруты с остававшимися старшими. Сначала он даже как-то не заметил, что Андрей один. Сел к костру, налил себе кофе и залпом выпил почти кружку. "Крутой был разговор", — молча ухмыльнулся Андрей. Он спокойно закончил раскладывать сигареты по кучкам, потом собрал половину в горсть и протянул Фредди.

— Держи.

— Это что? Опять наиграли?

— Ага.

Фредди вытащил старый кожаный портсигар и стал укладывать туда сигареты.

— Когда столько успели?

— Долги собрали. Завтра выходим, стрельнуть не у кого будет.

Андрей убрал сигареты и стал накладывать варево.

— Эркин выигрывает, а ты куришь, — усмехнулся Фредди.

— Нельзя ж всё на него одного взваливать, — хмыкнул Андрей, заглядывая в котелок и отставляя его на край решётки.

Фредди уже начал было есть и тут сообразил, что их двое, а третью миску Андрей и не трогает.

— А Эркин где?

— Он позже поест.

Фредди поставил миску.

— Где он? Что вы ещё придумали?

— Я ему не сторож, у него свои дела. Придёт, никуда он не денется.

— Что вы ещё придумали, спрашиваю?!

Андрей тоже поставил миску.

— Слушай, он что, как прикованный здесь сидеть должен? У нас рабочий день закончен, свободное время. По трудовому законодательству.

— Я тебе сейчас такое трудовое законодательство пропишу!

— Та-ак… Мне психануть или в несознанку? Тебе чего больше хочется? — у Андрея зло заблестели глаза. — Раз ты решил в надзирателя поиграться.

— За надзирателя отдельно врежу. Где Эркин? Со мной несознанка не пройдёт. Сам умею.

Андрей решил сбавить накал.

— Ну, к знакомым пошёл. Парни у него знакомые. У них посидит и придёт. Свои дела, понимаешь?

— Даже от тебя? Ври другому.

Ах так…

— А я тебя держать должен, чтоб ты его искать не пошёл.

— Не пойду, если толком объяснишь.

— Всё тебе скажи. Сам не догадаешься?

— Нет, — отрезал Фредди. — Я должен знать, а не догадываться.

По его тону Андрей понял, что надо отступить. Но как сказать и самого страшного не произнести? Чтоб Фредди понял, но без ненужных слов.

— Тебе Эркин спину чинил?

— Ну?

— И потом, на перегоне, купались когда. Ну, после Крутого Прохода. Помнишь?

— Ну?

— А ему кто сделает? Ты умеешь? Нет. И я не умею. А те парни умеют. Побудет он у них и придёт. Теперь понял?

Фредди помолчал, соображая, и взял свою миску.

— Развели тайн на пустом месте.

— Им тоже светиться неохота, — пожал плечами Андрей, берясь за еду.