Ловец духов

Валерий Теоли

Сандэр. Ловец духов

Глава первая. Буря

Утро началось с неприятного ощущения. Меня немилосердно тормошили, выкрикивая моё имя. Мне стоило недюжинных усилий разомкнуть веки и впериться сонным взглядом в младшую сестрёнку.

— Саш, ну, вставай уже, а? — Смысл едва доходил сквозь затуманенное обрывками сна сознание. — Полвосьмого, а ты обещал кое-кого в школу забросить.

«Полвосьмого» и «школа» зажглись сигнальными огоньками на том берегу памяти. Значит, давно пора вставать, не то рискую опоздать на первую пару, будь она неладна. Семинар по патентному праву ведёт Аркадий Мстиславович Жилин, за глаза прозванный студентской братией Жиляком. Совсем не из-за фамилии, надо сказать, и не жилистого телосложения. Препод далеко не худенький, эдакий дядюшка с добрыми глазами, благообразной внешностью и ухватками заправского инквизитора. Бывало, посмотрит на тебя ласково, с долей сожаления во взоре, и спрашивает. Много. Не ответишь, задаёт наводящие вопросы, и так до тех пор, пока измученная допросом жертва не начнёт, заикаясь, путаться в своих ответах. Зачастую знания не удовлетворяют Жиляка, и он продолжает тянуть жилы из бедняги, после чего ставит заслуженную, по его мнению, двойку. Страшный человек. Опоздавших считает личными врагами. Иначе как объяснить его страсть выпытывать подробности пройденной накануне темы, едва бедняга переступит порог аудитории?

Не успею до начала семинара, мне конец. Учитывая мою подготовленность, пытать Жиляк будет долго. Большинство зубодробительных положений патентного права мною заучены, смысл остальных худо-бедно расскажу, но этого недостаточно. Жиляк, мягко улыбаясь, убедит в том, что я полнейший профан в его любимой дисциплине. Ох, ненавижу патентное право.

Да ещё вчера с друзьями погуляли на дне рождения Ленки. Вернее, вчера и позавчера. Днюха-то была позавчера, в субботу, и плавно перетекла в воскресенье. В пятницу дежурил сутки, не отдохнул, как следует. В общем, спать лёг сегодня поздно, потому, наверное, Лилька не добудится никак.

— Привет, сестра, — буркнул я, поднимаясь и глядя на будильник.

Забыл его завести, каюсь.

— Наконец-то! Я думала, ты решил забить на универ и продрыхнуть целый день! — набросилась на меня Лилька, готовая к выходу.

— Угу, угу.

— Чего ты мычишь? Я из-за тебя, между прочим, в школу опоздаю! Битый час бужу, а он сопит в две дырки! Эй, слышишь?

Если она хотела добиться оправданий, извинений, то зря. Нет настроения оправдываться перед малявкой, хотя сестрёнка, надо признать, права. Время поджимает.

— Успокойся, успеем.

— Ты мне «успокойся» говоришь? Когда ты завтракать будешь, одеваться? Были б здесь папа с мамой, они бы тебе устроили!

— Лиль, не дави на мозоль, пожалуйста.

Дальнейшие возмущения потонули в звуке льющейся воды. Холодный душ с утра особенно хорош. Сонливость как рукой сняло, в голове прояснилось, появилась бодрость, необходимая для встречи с Жиляком. На скорую руку почистив зубы — свежее дыхание облегчает понимание! — принялся соскабливать щетину. Осторожненько, царапины никому не нужны, и по возможности быстро.

Ну, нормально. Из зеркала на меня глядел гладко выбритый русоволосый парень. На обратном пути в парикмахерскую зайду, а то оброс совсем. Впрочем, Ленке и её подругам моя шевелюра нравится. Взгляд уверенный, жёсткий, какой должен быть у знающего предмет студента, проведшего последние дни в углублённом изучении патентного права. Орёл!

С бритьём покончено, переходим ко второй части Марлезонского балета, то есть, выскакиваем из ванны, натягиваем джинсы, футболку и вперёд, к новым свершениям! Что у нас со временем? Порядок, за двадцать минут можно преспокойненько до учебного корпуса добежать.

— А завтракать? — нахмурилась Лилька. — Я картошки с яичницей пожарила, салат нарезала.

— Нет, спасибо, в другой раз. Ты поела?

— А ты думал, голодать из-за тебя буду?

Сестрёнка у меня золото, честное слово. Ругает меня, правда, часто, но по делу. После гибели родителей она приняла на себя заботы о хозяйстве. Убирается в квартире, готовит, и это в её-то тринадцать лет. Никого у нас ведь не осталось. Бабушек и дедушек нет, дядь и тёть тоже. Дальние родственники по маминой линии живут на севере. Помню, как-то гостили у них в Надыме.

Я, будучи уважающим себя четырёхкурсником, который вынужден содержать семью, зарабатываю. Стипендии и зарплат внештатного журналиста и ночного сторожа хватает на еду, налоги и откладывание скромных сбережений, периодически тратящихся на одежду плюс другие особые цели. Устаю, точно эскимосская собака. Сонливость стала почти постоянной моей спутницей, потому добудиться меня бывает трудно.

— В холодильник поставлю, Саш. Приедешь, разогрею и покушаем.

Сестрёнка пошла на кухню, я же пытался вспомнить, куда засунул злосчастный конспект по патентному праву. Метался по квартире, заглядывая под каждое кресло. Ну, куда подевалась треклятая бумажка? В сумке нет, в кабинете нет. Не могла же она потеряться вне дома? Поиски привели в гостиную, где тетрадь с записями нашлась на полке для головных уборов. Нафига, спрашивается, туда её совать было? Ладно, ну её. Пять минут потратил.

— Лиль, выходим!

— Саш, ты зонтик взял?

Ещё зонт искать? Без него обойдусь.

— Зачем? На улице ясно.

— Ясно? Ты в окно смотрел?

— Лиль, ты идёшь?

Лилька вышла в прихожую, сняла с полки два зонта. Чёрный вручила мне, оранжевый определила себе.

— И не возражай! По телеку передавали, на город надвигается чуть ли не буря. Соседнюю область затопило, слыхал?

— Что, всю область?

— Не придирайся к словам! Град обещали, дождь проливной и сильный ветер.

— Хорошо-хорошо. Пошли.

Заперев дверь квартиры на ключ, мы спустились по лестнице. Благо, третий этаж. Лифт вызывать дольше, чем по ступенькам пройти.

На улице действительно оказалось пасмурно. Тёмно-сизые тучи, иногда аж до синевы, наползали друг на друга. Где-то вдали слышалось громыхание и мелькали зарницы. Необычный для начала мая холод нёсся на крыльях ветра, волнами набегающего на наш подъезд. Мусор и прошлогодние листья кружились в воздухе, подхваченные воздушным потоком.

В последние три недели царила тёплая, солнечная погода, и сильный холодный ветер казался непрошеным гостем. Зонт и не поможет, начнись ливень. В бурю сломаются спицы, и все дела. Останешься мокрый со сломанным зонтом.

До гаража идти всего ничего. Отперев висячий замок на металлической конструкции, мы открыли ворота. Гараж и старенький «Форд Скорпио» достались нам от отца. Машине лет больше, чем мне, однако, ездила она до сих пор исправно, выглядя намного лучше сверстников. Отец за ней ухаживал, чуть не пылинки сдувал. Бережливый был, экономный. Мог купить новый автомобиль, но не хотел расставаться с «другом молодости», как называл старого «немца».

Мы с Лилькой пользовались машиной очень редко, в исключительных случаях. Сегодня выпал именно такой. Пары закончатся, поеду за город брать интервью у охотника, подстрелившего какую-то неведомую науке зверюгу в лесу. Судя по фотографиям, выложенным в сети, от руки мужика погибла некая помесь совы и медведя. Громадное животное смахивало по габаритам на молодого бурого мишку, покрытого перьями, чем вызывало у наших биологов противоположные высказывания. Одни радостно заявляли о совершенно новом виде, другие усматривали жуткую мутацию, третьи говорили о мистификации. Криптозоологи, приехавшие из столицы поглядеть на чудо-юдо в перьях, утверждали, что оно принадлежит к представителям древней фауны. Уфологии, в свою очередь, причисляли зверя к инопланетным организмам.