Страница 20 из 47
У западной стены, возле Святых ворот сохранилась группа построек, относящихся к XVII веку. Левее ворот расположено каменное здание бывших братских погребов с сушилом в верхнем этаже, известное уже с 1675 года. В 1718 году оно было перестроено под зимние настоятельские кельи, а в 1893 году превращено в монастырскую гостиницу. Отреставрированные отдельные детали фасада — три больших эффектных портала и наличники окон — восходят ко времени его сооружения.
Наиболее интересен келарский корпус, иначе называемый монастырскими кладовыми, примыкающий к ограде справа от ворот. Его фасад, выходящий на Казенный двор — узкий внутренний дворик (илл. 52) между стеной и длинным зданием летних настоятельских келий, представляет собой оригинальную двухъярусную галерею. Внизу — две пологие арки, первоначально открытые также и с наружной стороны, вверху — стена, расчлененная пилястрами, с небольшими арочными окнами между ними. Между арками расположен входной проем с лестницей наверх, обрамленный нарядным стрельчатым наличником. Это здание, очевидно, и являлось той «долгой палатой» над большими воротами на Казенный двор, которую упоминает опись 1675 года.
Летние настоятельские кельи существовали уже в середине XVII века как «две казенные кельи о два житья». Однако после всех надстроек и перестроек, проведенных в следующем столетии, они были включены в состав большого корпуса настоятельских и братских келий, сохранив лишь отдельные детали прежних фасадов (со стороны Казенного двора). Восточную часть этого корпуса составляет больничная церковь Всех Святых, сооруженная в 1721 году. Свой нынешний облик она приняла после перестройки в 1846 году.
58. Дионисий. Икона «Дмитрий Прилуцкий, с житием» из Спасо-Прилуцкого монастыря. XVI в. (Вологда, Музей)
59. Дионисий. Икона «Дмитрий Прилуцкий, с житием». Клеймо
К середине XVII века восходят в своей основе ворота Казенного двора, расположенные между летними кельями и Святыми воротами. Они также сохранили ряд фрагментов древней архитектуры. Опись 1654 года кратко и скупо определяет их композицию: «. от ворот по обе стороны по палатке каменной, а над вороты палатка каменная ж».
К востоку от Введенской трапезной церкви стоит миниатюрное ампирное сооружение камерного характера, напоминающее своими четырьмя портиками и куполом садово- парковый павильон. Это — Екатерининская церковь-мавзолей, построенная в 1830 году вологодским помещиком В. Волоцким над могилами своих родственников. По соседству с мавзолеем расположена могила известного поэта К. Н. Батюшкова.
Рядом возвышается деревянная шатровая Успенская церковь, перевезенная сюда из Александро-Куштского монастыря, — памятник мастерства безымянных древоделов. Это — один из самых ранних шатровых храмов, можно даже сказать, древнейший памятник шатровой деревянной архитектуры, дошедший до наших дней.
Александро-Куштский монастырь был основан около 1420 года выходцем из Спасо-Каменного монастыря монахом Александром. Находился он в глухой болотистой местности, окруженной прежде лесами, на низком берегу реки Кушты, в трех километрах от Кубенского озера. Древнейшим соборным храмом этой небольшой обители и была Успенская церковь, построенная около середины XVI века, вскоре после пожара 1519 года, уничтожившего прежние строения монастыря.
Отреставрированная и освобожденная от поздней тесовой обшивки, церковь эта поражает своей цельностью, стройностью. Храм как бы возносится вверх в едином, сильном своей устремленностью порыве. Тип его — шатровый храм, один из совершеннейших образцов самобытного творчества древнерусских зодчих. Основу его составляет высокий крестчатый сруб, над центром которого поставлен мощный восьмигранник, увенчанный шатром и небольшой главкой. Подобное решение мы находим в ряде шатровых храмов Севера XVI века (например, Климентовская церковь села Уна, 1501, Никольская церковь села Шуерецкого, 1595). Своеобразие Куштского храма — в особой слитности боковых равносторонних ветвей креста с центральным столпом. Завершенные эффектными перекрытиями-бочками, необычайно динамичные, они как бы начинают тот могучий взлет масс, который так блестяще подхватывает и развивает восьмерик с шатром.
60. Спасо-Каменный монастырь. Общий вид
Дорога из Вологды в Кириллов стелется вдоль берега огромного Кубенского озера, то слегка удаляясь, то вновь приближаясь к нему. Здесь издревле пролегал большой, оживленный тракт, связывавший Москву с Белоозером, с Онегой и Белым морем. Правда, «седая» старина на этом пути встречается сейчас редко. Время от времени, то справа, то слева, то впереди, мелькнет белая каменная церковка или часовня какого-нибудь древнего села, покажется вдруг интересная изба с затейливой резьбой или закружится за околицей веселый хоровод топящихся почерному бань. Кое-где вдоль дороги можно увидеть и старые, теперь уже неподвижные, застывшие в безмолвии как одинокие стражи, деревянные ветряные мельницы с причудливыми крыльями. Только здесь, на Севере воочию убеждаешься в гармоничной слитности древней русской народной архитектуры с пейзажем.
Посреди Кубенского озера на маленьком каменистом островке, когда-то, как сказочный город пушкинского князя Гвидона, вставал из вод Спасо-Каменный монастырь (илл. 60). Разрушенный в середине 1930-х годов, в пору нерадивого отношения местных властей к памятникам архитектуры, ныне он предстает перед глазами лишь в виде одиноко возвышающегося среди груды развалин храма-колокольни, хорошо заметного издалека, прямо с дороги.
Спасо-Каменный монастырь возник около 1260 года. Его основатель — князь Глеб Василькович, первый из князей самостоятельного Белозерского княжества.
Предание об основании монастыря рассказывает, как князь Глеб, плывя из Белоозера в Великий Устюг, был застигнут в пути на Кубенском озере сильной бурей. Судно его прибило к маленькому островку, называемому Каменным. В честь своего спасения он создал здесь храм и устроил монастырь.
Новый каменный Спасо-Преображенский собор был построен в 1481 году удельным князем Андреем Меньшим, братом государя Ивана III, владевшим Вологдой, Кубеной и Заозерьем. Это был первый монументальный храм в северных землях Руси. Строили его, очевидно, тверские зодчие, ибо «кирпич возили из Твери и Старицы- городка».
Собор имел форму куба с тремя алтарными апсидами, поставленного на подклет и увенчанного одной главой со световым барабаном. Внутри четыре квадратных в плане столба поддерживали своды. Подобный тип храма сложился в архитектуре среднерусских княжеств (Московское, Тверское, Ростовское и т. д.) в XV веке на почве древнейших владимиро-суздальских традиций. Воспроизведенный в Спасо-Каменном монастыре в интерпретации тверских мастеров, он сыграл огромную роль в дальнейшем развитии культового зодчества Белозерья.
Декоративное убранство собора в виде узорчатых поясов, украшавших верх стен, алтарные апсиды и барабаны глав — это как раз тот самый набор орнаментальных мотивов, из которых позднее сложился традиционный местный декор, известный нам по сооружениям Спасо-Прилуцкого монастыря. В нем как бы слились московские и псковсконовгородские мотивы убранства.
К 1543–1549 годам относится Успенская церковь-колокольня с трапезной палатой, построенная ростовскими мастерами Пахомием Горяйновым и Григорием Борисовым. Григорий Борисов, известнейший древнерусский зодчий первой половины XVI века, к этому времени уже возвел два крупнейших ансамбля — Борисоглебский монастырь под Ростовом Великим и Троицкий Макарьев монастырь под Калязином. Успенская церковь была очень своеобразной. Она объединяла в себе два широко распространенных в XVI веке типа зданий: столпообразный храм-колокольню и трапезную палату. Это сочетание, уникальное для древнерусского зодчества того времени, определило и новую объемно-пространственную композицию сооружения. К прямоугольной, двухэтажной, сильно вытянутой по продольной оси трапезной с востока примыкал возвышающийся над ней трехъярусный столп церкви. Самой церкви зодчие придали характер, свойственный храмам «иже под колоколы». Семигранный, переходящий вверху в восьмерик столп увенчан барабаном с главой. Нижний, глухой ярус являлся подклетным, средний с окнами в гранях служил церковью, а в третьем — с открытыми арками — висели колокола. Восьмерик звона украшает пояс из рядов поребрика, балясин и нишек, к середине XVI века составляющий уже характерный местный тип декора. В целом сооружение представляло собой результат смелого эксперимента мастеров, не побоявшихся нарушить прежние «освященные» традиции и пойти по новому, неизвестному пути.