Запретная любовь

Она захлопала в ладоши:

— Да-да, конечно! Только покажи, как это делается.

— Какая любознательная ученица, — усмехнулся Фэлкон. — Иди сюда. Возьмись за штурвал.

Его сильные загорелые руки накрыли ее руки.

— Держать судно на курсе совсем не трудно, если запомнить главное. Ты должна правильно стоять, должна чувствовать, как ветер дует тебе прямо в затылок. Нельзя, чтобы он дул в правую или в левую щеку.

Тори сделала все так, как сказал Фэлкон, потом вопросительно посмотрела на него.

— И это все? — спросила она недоверчиво.

Он наклонился к ее уху.

— Да, все. Это примерно так же, как предаваться любви. В один прекрасный день ты просто узнаешь от кого-нибудь главный секрет — и уже все знаешь и все умеешь.

В следующее мгновение Тори почувствовала, как Фэлкон прижался к ней сзади — и кровь словно забурлила в жилах, желание вспыхнуло, как лесной пожар. Фэлкон же поцеловал ее в шею, затем подозвал первого помощника и передал ему штурвал. После чего подхватил Тори на руки и понес к себе в каюту. Последующие два часа для них ничего не существовало, кроме любви, — только сейчас они наконец-то смогли утолить желание, сжигавшее их весь день.

Потом Фэлкон закутал Тори в теплый шерстяной плащ, и они вместе поднялись на палубу.

— Тут бывают потрясающие по красоте закаты, — сказал он, усаживая ее неподалеку от борта. — Посмотри вот туда, на запад. Скоро ты увидишь, как облака там порозовеют, а кромка неба засияет золотом. А потом небо зальет красным, и солнце начнет медленно спускаться. Коснувшись воды, оно сразу исчезнет — море словно проглотит его.

Какое-то время Тори смотрела на запад, потом вдруг спросила:

— А там что, земля? Вон там, вдали.

— Мм… наверное, побережье Франции.

Фэлкон нахмурился и добавил:

— Полагаю, надо отпустить рулевого. Сейчас моя очередь стоять у штурвала.

Через несколько часов, когда огненный шар солнца утонул в море, небо стало черным, а ветер почти утих. Тори поднялась с канатной бухты, на которой сидела, и направилась к Фэлкону, по-прежнему стоявшему у штурвала.

— Иди быстрее! — прокричал он. — Посмотри, какие звезды!

Тори поднялась по ступенькам и угодила в объятия Фэлкона. Задрав голову, она посмотрела на небо — и восторженно ахнула. Там, в бездонной вышине, на черном небесном бархате, сияли миллионы алмазов. В такую ночь можно было поверить в существование каких-то других, невидимых миров. В такую ночь все было возможно. Тихонько вздохнув, Тори прошептала:

— Какое чудо… Я запомню это навсегда.

— Бросайте якорь! — прокричал вдруг Фэлкон, и его крик вернул ее к действительности. — Ветра совсем нет, дорогая, поэтому ночь проведем здесь, в укромной бухте, — пояснил он. — А поужинаем вместе с командой в кают-компании.

Спускаясь по трапу, Тори заметила огни на берегу.

— Там, наверное, французская деревушка?

— Кап-Гри-Недаже не деревушка, а несколько домишек.

— Ты уже бывал здесь?

— Да, приходилось. Тут хорошо защищенная бухта.

В кают-компании за длинным столом собралась почти вся команда, и матросы, беседуя, частенько выходили за рамки приличий. Но Тори нисколько не смущалась — напротив, смеялась, когда мужчины весело обменивались шуточками. Впервые в жизни она попробовала ром и была изрядно пьяна, когда Фэлкон после ужина укладывал ее в постель.

Незадолго до полуночи, убедившись, что Тори крепко заснула, Хокхерст выскользнул из каюты и осторожно закрыл за собой дверь. Матросы тотчас спустили на воду баркас, и через час лодка вернулась к «Морскому волку» с дюжиной ящиков, завернутых в промасленные шкуры.

Утром Тори проснулась от качки и, открыв глаза, поняла, что корабль идет полным ходом: Внезапно дверь каюты распахнулась, и вошел Фэлкон. Усевшись на койку рядом с Тори, он спросил:

— Голова не болит?

— Я напилась, да?

— Ужасно, — ответил он с усмешкой.

— Наверное, я протрезвела во сне. Удивительно, но я себя прекрасно чувствую. О, что это за божественный аромат? Так пахнет только шоколад!

Фэлкон посмотрел на нее с удивлением:

— Откуда ты знаешь?

— Потому что шоколад — мой самый любимый напиток.

Фэлкон ненадолго задумался, затем пробормотал:

— Как странно…

Тори склонила голову к плечу и внимательно на него посмотрела. Потом вдруг воскликнула:

— А, поняла! Выходит, вы, лорд Хокхерст, приплыли сюда за контрабандным шоколадом, а теперь собираетесь провезти его под носом у таможенников.

Фэлкон изобразил удивление.

— Контрабанда?.. И в мыслях не было. — Внезапно рассмеявшись, он заявил: — Мы его немного притопим, перед тем как таможенники произведут осмотр «Морского волка».

— А что ты будешь делать с запахом шоколада? — спросила Тори.

Фэлкон обнял ее за плечи.

— Дорогая, сначала я попытался обмануть тебя, но выходит, это не так-то просто. А насчет запаха не беспокойся. «Морского волка» уже подготовили надлежащим образом.

— Я догадалась обо всем только потому, что обожаю шоколад. И я вовсе на тебя не сержусь.

— Нет, ты не сердишься на меня именно потому, что обожаешь меня, а не шоколад.

— Какое самомнение!

— А ты знаешь, что шоколад получают из какао-бобов? Эти бобы выращивают в Португальской Гвинее, рядом с экватором. Потом их кораблями доставляют в Португалию, где высушивают и обжаривают. Каждый год я делаю постоянный заказ одному торговцу на дюжину мешков.

— Путешествие бобов от экватора в Бодиам… оно такое же удивительное, как мое — из викторианского времени сюда.

— Главное, что с одной и той же целью — доставить кое-кому удовольствие.

— Позволь взглянуть на твой шрам. — Тора откинула его волосы. — Похоже, краснота проходит. Думаю, что темной безлунной ночью шрам можно даже не заметить.

— Да, возможно. Что хочешь на завтрак? Могу предложить сухие бисквиты и имбирную настойку, чтобы успокоить желудок. Если выйдешь на палубу, накинь плащ. Погода изменилась. Сейчас довольно сильный ветер и высокие волны.

Ближе к вечеру, пользуясь северо-восточным ветром, Хокхерст направил бригантину к юго-западу. Недалеко от низины Ромни команда спустила груз в воду. Было решено, что отсюда ящики на веревках оттащат на болота. Снова поймав нужный ветер, Фэлкон отвел «Морского волка» к югу, а затем развернулся, чтобы подойти к Раю с противоположной стороны.

Внизу, в трюме, первый помощник открыл бочку с подогретым дегтем, и этот едкий запах дочиста съел остатки шоколадного аромата. Якорь бросили в Рае, прямо перед таможней. Фэлкон перегнулся через поручни и поприветствовал одного из подчиненных Томаса Карсуэлла. Тот быстро поднялся на борт и, вооружившись фонарем, провел беглый осмотр трюма. Карсуэлл объявился, когда они уже все закончили.

— Что-то ты поздно, Том. Я уже успел подкупить твоего подчиненного. — Фэлкон рассмеялся. — За бутылку французского коньяка он отдал мне свою саблю и предложил провести время со своей сестрой.

Карсуэлл даже не улыбнулся шутке. Более того, нахмурился:

— Я выполняю свой долг, лорд Хокхерст. У вас есть какие-нибудь товары, которые необходимо задекларировать?

— Никаких. — Фэлкон протянул таможеннику фонарь и указал пальцем в сторону трюма. — Сам проверь, если хочешь. Чувствуй себя как дома. Кстати, о сестрах… Вчера мы с моей сестрой дошли до острова Уайт. Решили отправиться туда, пока не начались осенние штормы. И лорд Кэрисбрук пригласил нас в свой замок. Видишь ли, он подыскивает себе невесту. Но Тори осталась к нему равнодушной.

— Добрый вечер, мистер Карсуэлл. — Виктория распахнула плащ, чтобы он смог получше рассмотреть ее. — Ах, сэр, вы держитесь… так официально, что даже дух от страха перехватывает. Можно мне проводить вас в трюм?

— Почту за честь, леди Палмер. — Карсуэлл поднял над головой фонарь и стал спускаться в трюм. — Осторожнее, не споткнитесь…

Спускаясь по ступенькам, Тори схватила Карсуэлла за руку — словно боясь оступиться.

— Фу, почему корабли всегда так пахнут? — пробормотала она.