Рудники минотавра

— Ну да, — сказала Конни, откладывая в сторону ложку. — Я просто подумала, что ты мог бы проверить прочность утеса ради нас. Ну, например, сказать нам, опасен он или нет. Можешь что-нибудь такое сделать?

Гард медленно кивнул:

— Возможно. Я исследую его для вас.

Тут в заднюю дверь постучали. Мак быстро загородил собой Гарда, а Эвелина немного приоткрыла дверь.

— Миссис Эвелина Лайонхарт? — осведомился мужской голос по ту сторону двери.

— Да, — ответила Эвелина, вставая так, чтобы загородить кухню.

— Я пробовал стучать в переднюю дверь, но никто не открыл.

— Все правильно. Звонок там уже десять лет как не работает. Чем могу помочь?

— Я из городского совета. Мы бы хотели обсудить с вами вопрос о переселении.

— О переселении? Я никуда не собираюсь переезжать.

— Мы не имеем в виду переселение навсегда. Это всего лишь временная мера, пока мы не изучим утес и не поймем, можно ли укрепить его…

— Изучайте себе на здоровье, — сказала она, порываясь захлопнуть дверь, — но я сама о себе позабочусь, спасибо.

Но тут мужчина сунул ногу в дверную щель, чтобы помешать ей захлопнуть ее.

— Меня предупреждали, что вам это не понравится — никому бы такое не понравилось, разумеется, — но мне кажется, вы не до конца меня поняли. Мы собираемся объявить этот утес опасным, а это значит, что вам придется отсюда съехать, нравится вам это или нет. У вас здесь, как мне известно, живет ребенок. Служба социальной защиты не одобрит то, что вы ставите ее жизнь под угрозу.

Эвелина снова распахнула дверь, на этот раз так широко, что человеку через очки стала видна вся кухня. Мак мгновенно притянул к себе Конни, чтобы лучше заслонить собой горного гнома.

— Вы что, пугаете меня социальной службой? — угрожающе произнесла Эвелина.

— Сударыня, я вам не угрожаю! Но вы должны знать, что ваша ситуация обсуждалась в совете. Ваша племянница хорошо известна социальной службе. Честное слово, даже я слышал о ней после того, как она сбежала из дома в прошлом году, а ведь я никакого отношения к этому отделу не имею!

— Ну, раз вы к этому не имеете отношения, мистер…

— Корнелл.

—.. мистер Корнелл, тогда я рекомендую вам на эту тему не высказываться.

— Посмотрите на факты, миссис Лайонхарт, — мистер Корнелл сделал последнюю попытку достучаться до нее, — вам придется переехать.

— Нет, это вы взгляните в лицо фактам. Этот утес еще не объявлен опасным и, может быть, никогда и не будет объявлен. Моя семья с места не двинется. — Она со стуком захлопнула дверь.

— Что ж, — сказал Гард, со скрипом поднимаясь на ноги, — лучше мне приступить к работе. Похоже, вам потребуется помощь мифических существ, чтобы это уладить.

Кол подъезжал к ферме Мастерсонов с чувством тревоги. Он ехал на велосипеде по темной сельской тропинке, свет его фар плясал на обочинах, а дыхание превращалось в белые облачка пара. Капитан Грэйвс оставил ему срочную записку, в которой требовал его присутствия на встрече. Вопросы, которые он хотел обсудить, касались его отношений с Конни. Поэтому Кол догадывался, что его ждут неприятности. Чувствуя себя как узник, ожидающий приговора, он прислонил велосипед к стене амбара и пошел искать своего наставника.

Постучав в заднюю дверь фермерского дома, Кол столкнулся лицом к лицу с Ширли, дочерью мистера Мастерсона. Она самодовольно улыбнулась и открыла перед ним дверь.

— Привет, Кол, — сказала она. — Капитан Грэйвс ждет тебя. Он в столовой вместе с папой.

— Хорошо, — коротко сказал Кол, стягивая куртку и перчатки и добавляя их к разношерстной коллекции пальто, висящих в углу кухни. Его куртка тут же соскользнула с крючка, но он не мог сейчас отвлекаться на такие мелочи, поэтому оставил ее валяться.

— Она этого не стоит, знаешь ли, — сказала Ширли, возвращаясь к журналу, который она читала за кухонным столом.

— Что? — переспросил Кол, взбешенный ее тоном.

— Конни Лайонхарт. «Единственный в мире Универсал из Гескомба». Обществу больше не нужны Универсалы. Они только подвергают опасности всех нас. На твоем месте я бы не жертвовала своей подготовкой ради общения с ней.

Пытаясь справиться с раздражением, Кол сделал глубокий вдох, понимая, что сорваться и наорать на Ширли прямо перед дисциплинарным заседанием было бы не самым мудрым поступком.

— Хорошо, Ширли, — сказал он слегка дрогнувшим голосом, пытаясь изобразить тон светской беседы, — по крайней мере, теперь я кое-что понял.

— Ой, правда? — полюбопытствовала Ширли, откладывая в сторону журнал, в ожидании рассказа о перевороте в его убеждениях. Она кокетливо улыбнулась ему. — Понял свою ошибку, Кол? Я всегда знала, что ты умный.

— О, я-то умный, это точно, — подметил Кол, — но теперь я знаю, что ты — нет. Нужно быть совершенно тупой, чтобы думать, что Общество сможет работать, игнорируя факт существования Универсала. В любом случае Конни — мой друг, а друзей я не предаю, в отличие от некоторых.

Он распахнул дверь и вышел из кухни, прежде чем Ширли успела что-то произнести. Он опасался, что увлечется беседой и пожалеет потом, что дал выход своим эмоциям.

Он уверенно постучал в дверь столовой.

— Войди, Кол, — строго сказал капитан Грэйвс.

Его наставник и мистер Мастерсон сидели у дальнего конца полированного стола рядом друг с другом.

— Садись, — сказал капитан Грэйвс, жестом указав на стул напротив себя. — Ты, разумеется, знаешь, зачем ты здесь?

Кол кивнул, предпочитая сесть вместо ответа. Он уже решил для себя, что чем меньше он скажет, тем будет лучше. Мистер Мастерсон смотрел на него с сожалением, смешанным с уверенностью в собственной правоте.

— Мистер Мастерсон исполнил свой долг, проинформировав Совет о твоем проступке, — сказал капитан Грэйвс и, кивнув на своего соседа, добавил: — Хотя он также уверял меня, что ты менее заслуживаешь обвинения, чем взрослые, с которыми ты был.

Кол смотрел на свои ногти и рассеянно думал о том, какие они у него грязные. Он ясно понимал, что мистер Мастерсон и капитан Грэйвс, которые были вполне добрыми людьми, при иных обстоятельствах попытались бы оставить ему лазейку для оправданий.

— Может быть, ты просто выполнял их желание, когда в субботу отправился в этот ваш поход вместе с Конни Лайонхарт и горным гномом? — предположил капитан Грэйвс, сверкнув глазами на Кола из-под седых бровей.

Кол ничего не сказал, только принялся выковыривать грязь из-под ногтя большого пальца. Капитан Грэйвс задумчиво погладил свои усы.

— С другой стороны, ты, вероятно, полностью оправдывал их действия и не собирался повиноваться запрету Общества на общение с твоей подругой?

Кол по-прежнему ничего не отвечал, но ковырять свои ногти перестал.

— И в таком случае у тебя серьезные неприятности. Правила существуют, чтобы защищать наших мифических друзей. И им необходимо повиноваться, как бы трудно это ни оказалось для каждого из нас. Нам всем надлежит усвоить, что общее благо гораздо важнее, чем наши личные чувства по этому поводу.

Колу очень хотелось поспорить со своим наставником и высказать свое мнение открыто. Но он знал, что не должен этого делать. Он сжал кулаки, пытаясь не дать своему гневу прорваться наружу.

— Конни довольно милая девочка, нет сомнений, и ей, вероятно, очень легко убедить такого отзывчивого мальчика, как ты, — продолжал капитан Грэйвс, не сводя глаз с опущенной головы своего ученика. — Я не сомневаюсь, что она убедила тебя в том, что ей следует дать еще один шанс. Ты, вероятно, даже простил ее за то, что она пыталась тебя убить.

— Она этого не делала, — сказал Кол, с усилием выговаривая каждое слово, пытаясь сохранить самообладание. — Она ни о чем меня не просила.

— Что? Даже прощения не просила! — сказал мистер Мастерсон с глухим смешком. — Странная же эта девочка. Сначала пытается испепелить своих лучших друзей, а потом об этом даже не беспокоится!

— Ну, разумеется, она беспокоится об этом! — выпалил Кол, но тут же взял себя в руки. — Но то, что она мне об этом сказала, касается только меня.