Страница 18 из 36
— Что происходит? — закричал какой-то офицер. — Что, черт возьми, вы себе позволяете? — Затем он увидел серебряные руны СС. — Ах, ах! — с горечью проронил он, — господа из СС! Ну конечно!
Гейер, который возвышался над ним, сидя на танковой башне, помахал своим хлыстом:
— Да, это господа из СС идут на войну!
Они покатились дальше. По дороге тянулся поток легкораненых, движущихся к постам медпомощи. Внезапно перед танком возникла колонна артиллерийских орудий, которые двигались на конной тяге. Водитель танка инстинктивно снял ногу с акселератора. Стервятник хлестнул командира Pz-IV хлыстом по лицу.
— Не останавливайтесь! — закричал он, сверкая безумными глазами. — Прикажи ему продолжать движение!
Держась рукой за разбитое лицо, унтерфельдфебель толкнул механика-водителя в плечо, чтобы тот снова увеличил скорость. Танк рванул вперед и врезался прямо в ничего не подозревающую колонну. Лошади в панике рванулись в стороны. Водители осыпали их проклятиями, поскольку телеги оказались слишком близко к дренажным канавам, выкопанным с обеих сторон дороги. Со всех сторон до них доносились сердитые выкрики. Вскоре вслед за танками прогрохотали бронетранспортеры. Сидевшие в кузовах бойцы СС насмешливо кричали:
— Эй, пехтура, а ну, дай дорогу батальону «Вотан»!
Лишь когда предрассветное небо начало светлеть, Стервятник приказал командиру танка свернуть с мощеной дороги на проселочную. Теперь они подобрались очень близко к театру боевых действий. Над верхушками темных елей, которые выстроились на горизонте, как колонна прусских гренадеров с головами, прикрытыми островерхими шлемами, тянулись облачка серого дыма. Обе обочины проселочной дороги были усеяны брошенным военным снаряжением, немецким и бельгийским. Рядом с блиндажом, поверхность которого казалась рябой, как после оспы, от бесчисленных выбоин, оставленных снарядами, ярко полыхал подбитый немецкий танк.
Шульце чертыхнулся, объезжая труп, валявшийся посередине дороги.
— Это похоже на тур, оформленный через контору «Силы через радость»[32], — проронил он. — Германия, Голландия, а теперь Бельгия.
— Заткнись, Шульце! — бросил фон Доденбург, все внимание которого было сконцентрировано на танке, двигавшемся перед ними. — Лучше смотри, чтобы не оказаться в канаве!
Шульце врубил более высокую передачу и двинулся вперед, увеличив скорость. Он догадался, что Гейер решил повести роту в обход Маастрихта, чтобы не запутаться в лабиринте его узких старых улиц. Теперь они должны были находиться рядом с бельгийской границей и первым водным рубежом — рекой Мёз. Мертвый бельгийский солдат и брошенное вооружение подтверждали это.
Он внимательно следил за темным сосновым лесом, с обеих сторон окружавшим дорогу. Позади него молодые солдаты, ехавшие на транспортерах, подобрались и крепко стиснули в руках оружие. Как только что продемонстрировал горящий танк, это было идеальным местом для засады.
Но ничего не произошло. Дорога вышла из леса, и перед их взором открылись поля, все еще блестевшие от утренней росы. Внезапно впереди показалась маленькая деревня. Все было тихо. Даже собаки не лаяли.
Гейер ударил унтерфельдфебеля по плечу.
— Прикажи водителю объехать деревню слева, — приказал он. — Мои люди прикроют вас.
— Но, господин офицер — возразил танкист, перед глазами которого все еще стоял труп мертвого танкиста, валявшегося на дороге позади них, — эта деревня — очевидное место для засады. Мне это не нравится. Я думаю…
— В твои обязанности не входит думать, унтерфельдфебель, — едко прервал его Гейер.
Танк на мгновение остановился. Пока его командир передавал механику-водителю приказ Гейера, гауптштурмфюрер спрыгнул с танка и подбежал к «фольксвагену» фон Доденбурга.
— Быстро уберите все транспортеры с дороги! — закричал Стервятник.
Фон Доденбург поспешил выполнить его приказ. Машины разъехались по полям, раскинувшиеся по обеим сторонам дороги.
Танк между тем с грохотом двигался вперед, как неуклюжая металлическая утка, ковыляющая к водоему. Шульце и фон Доденбург стояли, держась за ветровое стекло «фольксвагена», и смотрели, как он подползает все ближе и ближе к тихой деревне и как его 75-миллиметровая пушка рыскает из стороны в сторону, точно смертоносное щупальце какого-то хищного монстра, выискивающего добычу.
Шульце сдвинул каску на затылок и вытер пот с лица.
— Все это напряжение опасно для моей нервной системы, господин офицер. Как только это станет возможным, я буду просить перевести меня обратно в Гамбург…
Он остановился на середине предложения — его речь прервал грохот выстрела со стороны деревни. Первый разорвавшийся снаряд разрушил идиллическое спокойствие этого утра.
— Проклятье! — чертыхнулся фон Доденбург. — Противотанковое орудие!
Его слова утонули в скрежете металла, ударившегося о металл. Pz-IV покачнулся и остановился. Одно мгновение казалось, что ничего не произошло. Затем в воздух взметнулся огромный шар оранжево-желтого пламени. Шульце поспешно отвернулся, поскольку в их сторону, пылая и шипя, полетели огромные, раскаленные металлические осколки. Он мельком увидел, как отчаянно закричали танкисты, когда их черные комбинезоны начали потрескивать от огня, как они хватались за башню танка обугленными пальцами, пытаясь убежать; затем ветровое стекло покрылось сетью трещин, и он больше ничего не мог видеть.
— Все, как я и думал, — заметил Гейер, когда они присели в канаве, слушая ноющий звук рикошетирующих пуль и рваный лай вражеских автоматов.
Фон Доденбург недоверчиво посмотрел на своего командира роты.
— Вы имеете в виду, что знали, что в деревне засели наши противники? То есть вы сознательно пожертвовали танком?
Гейер пожал плечами.
— Что такое один танк? Несколько дураков, которые вступили в танковый корпус только потому, что полагали, что там легче и безопаснее, чем в пехоте. Теперь они получили этот урок. — Он усмехнулся. — К сожалению, несколько поздновато. — Он сменил тему разговора. — Согласно моей карте Мёз расположен за этой деревней. Вероятно, сразу за возвышенностью. Если мы сможем прорваться сквозь сброд ублюдков, которые обороняют деревню, то доберемся до него гораздо раньше всех остальных рот нашего батальона.
Куно фон Доденбург решил, что не стоит указывать Гейеру на то обстоятельство, что «сброд», засевший в домах деревни, и особенно в зданиях вокруг церкви, отлично выполнял свою работу, сдерживая продвижение черных гвардейцев СС. Вместо этого он внимательно слушал, пока Гейер объяснял свой план.
— Мы предпримем двойной охват. Вы берете левую колонну бронетранспортеров, я беру правую. Наваливайтесь на них со всем, что у вас есть! И помните главное: не надо думать о жертвах! Мы должны пройти к реке. Понятно?
В эту секунду Куно понял, что Стервятник пожертвует жизнью любого человека в роте, чтобы достигнуть своей цели. Темные глаза командира были пустыми, совершенно пустыми, в них не было даже следа какой-нибудь эмоции. В следующий момент он бросился к транспортерам, укрывшимся в мертвой зоне, и вражеские пули не сумели его догнать.
Первый транспортер был подбит и резко остановился. Позади него вытянулась перебитая стальная гусеница. Другому попали в бензобак. Машину сразу же охватил огонь, и находившиеся внутри него боеприпасы начали взрываться, взлетая в небо под совершенно немыслимыми углами. Солдаты отчаянно спрыгивали вниз, забывая про погибших и оставляя своих раненых товарищей погибать в этих горящих гробах.
В воздухе просвистела граната и упала на землю позади вездехода фон Доденбурга.
— Ложитесь, господин офицер! — завопил Шульце.
Граната взорвалась, и в воздухе засвистели осколки. Сидевший рядом с фон Доденбургом водитель чертыхнулся и с гримасой боли провел рукой по плечу. Через пальцы эсэсовца струей начала хлестать кровь. В следующее мгновение голова водителя упала на рулевое колесо, и прежде, чем Шульце сумел подхватить руль, бронетранспортер вильнул в канаву, где у него с хрустом сломалась ось.
32
Национал-социалистическая политическая организация, занимавшаяся вопросами устройства и контроля досуга населения Рейха в соответствии с идеологическими установками национал-социализма. Входила в состав Германского трудового фронта и функционировала в период с 1933 по 1945 гг. В составе организации был образован Отдел путешествий, туризма и отпусков.