Щит дьявола

Вскоре передовая группа добровольцев наткнулась на целый ряд «противопехоток», к тому же связанных между собой хитроумной системой растяжек. Нужно было последовательно откопать их одну за другой и одновременно обезвредить. Бойцы «Вотана» замерли, напряженно следя за тем, как добровольцы во главе с фон Доденбургом работают с минами, пытаясь отвратить нависшую над всеми опасность. Прошло пятнадцать тяжелейших, полных безумного ожидания беды минут. Наконец большая часть зарядов была обезврежена. Но в эту секунду один из эсэсовцев наткнулся на небольшую стеклянную капсулу взрывателя. Его пальцы сразу взмокли, и он едва не выронил капсулу, точно его ладони были покрыты толстым слоем жира.

Доброволец позвал на помощь фон Доденбурга. Штандартенфюрер медленно двинулся к нему, осторожно ощупывая ногой землю. Тем временем все небо на западе окрасилось красным. Это пылала та часть Аахена, которая еще оставалась в немецких руках и продолжала сопротивляться атакующим американским войскам.

Пулеметы, из которых вели огонь оставшиеся в тылу раненные добровольцы, изображавшие, что боевая группа никуда не ушла и остается на месте, тоже смолкли. Но у фон Доденбурга и других бойцов не было времени размышлять о том, что случилось с товарищами, — их собственное положение было слишком безнадежным, чтобы думать о ком-то другом.

Фон Доденбург нащупал стеклянную капсулу, которую ему предстояло обезвредить, и почувствовал, как по его позвоночнику пробежала невольная неудержимая дрожь. Это был взрыватель магнитной мины. Самой страшной и опасной на свете. Он хотел предупредить остальных об опасности, но не смог вымолвить ни звука. Наконец, прочистив горло, Куно слабым голосом произнес:

— Это магнитная мина. Осторожно, ребята! Всем отойти назад!

Два сопровождавших его добровольца торопливо шагнули назад. Все остальные бойцы «Вотана» также замерли.

— Будьте крайне осторожны, господин штандартенфюрер! — услышал фон Доденбург обеспокоенный голос Шульце.

Молясь о том, чтобы мина не среагировала на какие-нибудь металлические предметы, Куно фон Доденбург осторожно ощупал взрыватель. В голове всплыло образное грубоватое наставление инструктора: «Вы должны прикасаться к взрывателю магнитной мины так же осторожно и бережно, как к трусикам своей возлюбленной».

Очень медленно штандартенфюрер принялся поворачивать корпус взрывателя влево. Одно неловкое движение — и мина взорвется прямо в руках. С его бровей теперь непрерывной струйкой стекал пот. Из-за этого фон Доденбург почти ничего не видел. Едва смея дышать, он придерживал корпус взрывателя правой рукой. Левая же рука ощупывала сам корпус мины. Куно казалось, что его пальцы стали совсем неловкими, похожими на толстые сосиски, едва способными почувствовать хоть что-то.

Корпус мины был чистым, вбок от нее не уходило никаких растяжек. Но не ведет ли какой-нибудь проводок вниз? Куно попытался подкопаться рукой под корпус мины, но у него ничего не получилось. Видя, что фон Доденбург внезапно замер, Клейбнер тревожно спросил:

— Что-то не гак, господин штандартенфюрер?

— Да заткнись ты! — зло выдохнул фон Доденбург. Он чувствовал, что уже на пределе. Ему пришлось наклониться так низко, что его лицо почти коснулось влажной травы. Зубами он принялся вгрызаться в землю, отщипывая маленькие кусочки почвы и сплевывая их вбок, в сторону от мины. Вскоре Куно почувствовал, что корпус уже не так плотно сидит в земле, и начал медленно подсовывать под него свободную руку.

Когда рука фон Доденбурга оказалась под корпусом мины, он осторожно пощупал, нет ли там каких-то растяжек, дополнительных проводов или сигнализации. Если бы мина сработала в этот момент, то вся сила взрыва пришлась бы ему прямо в лицо. Но об этом лучше было не думать. Наконец Куно понял, что внизу, под корпусом, тоже ничего нет. Все было чисто.

Осознав это, несколько мгновений он просто лежал на земле, чувствуя бесконечное опустошение. Вся энергия полностью ушла из тела, не оставив никаких сил. Но потом фон Доденбург невероятным усилием воли заставил себя снова собраться. Очень медленно и крайне осторожно он принялся вытягивать мину из цепких объятий земли, пока наконец смертоносная железка не явилась перед его глазами во всем своем безобразии. На мгновение им овладело желание изо всех сил пнуть ее, чтобы она, кувыркаясь в воздухе, улетела далеко-далеко в сторону. Но он сумел подавить это желание. Сейчас было совсем не время для подобных жестов. Он просто положил мину рядом с собой на траву и, выплевывая остатки земли с травой, резким голосом приказал:

— Отметьте то место, где лежит мина, специальными флажками! И проследите, чтобы наши бойцы ни в коем случае не задели ее, когда будут ползти мимо!

Клейбнер немедленно выполнил приказание фон Доденбурга. Стоя возле извлеченной командиром «Магнитки», он внимательно следил, чтобы крадущиеся вперед бойцы «Вотана» не задели ее. Те были так перепуганы, что не хотели даже смотреть на эту мину — проходя мимо, эсэсовцы в суеверном страхе отворачивались от нее. Унтерштурмфюрер долго наблюдал за этим, а затем не выдержал и рассмеялся:

— Да не бойтесь вы ее так, парни! Теперь она уже не может причинить никому неприятностей. Это просто бесполезный кусок металла и…

Унтерштурмфюрер Клейбнер — 19-летний красавец-блондин с фигурой профессионального атлета, похожий на древнегреческую статую, так и не успевший пока познать ни одной женщины, — внезапно исчез в дыму и пламени. Мгновением позже до остальных бойцов «Вотана» донесся резкий хлопок разрыва. Голова и лицо Клейбнера превратились в кровавую кашу. Во все стороны полетели куски мяса и кости, из которых состояло его прекрасное тело.

— Кто-то крадется! — вскричал чей-то отчаянный голос по-английски. — Крадется по чертовому минному полю!

В следующую секунду бешено заработал американский пулемет. Ночную тьму прорезали очереди трассирующих пуль. Над всем минным полем пронесся смертоносный свинцовый смерч. В стрельбу тут же включился второй пулемет, расположенный правее; он стрелял более точно. Стоявший позади фон Доденбурга эсэсовец с криком схватился за простреленное плечо. Этот крик вывел самого Куно из своеобразного оцепенения.

— Наплевать на чертовы мины! — заорал он. — Вперед, ребята! Идем на прорыв, чего бы это ни стоило!

У него не было в руках никакого оружия — он сбросил с себя всё металлическое перед тем, как пойти обезвреживать мины, — но невзирая на это штандартенфюрер все равно большими прыжками понесся прямо вперед, на американские пулеметы. Остальные панцергренадеры заколебались. Перед ними лежало около двадцати метров минного поля, в котором никто еще не искал безопасного прохода.

— Вперед, идиоты! — зло закричал гауптшарфюрер Шульце. — Вперед, мать вашу так! Вы что, задумали жить вечно?!

Грубый окрик Шульце произвел должное действие. Эсэсовцы «Вотана» наконец бросились вперед вслед за своим командиром. Кто-то наступил на мину, и она взорвалась. На этом месте осталось лежать несколько мертвых тел, но это уже не могло остановить других эсэсовцев. Рыча от ярости, рыдая от отчаяния, кусая губы в кровь, падая и вновь поднимаясь, они неудержимо неслись вперед, прямо на вспышки пулеметного огня, которые могли означать для них как смерть, так и спасение.

В воздухе мелькнула американская граната. Она летела прямо в лицо фон Доденбургу. Он уклонился от нее в самый последний момент, и граната взорвалась прямо у него за спиной. Взрывной волной его швырнуло в воронку, в которой уже валялось двое его эсэсовцев. Их головы безжизненно свешивались набок, а из распоротых осколками животов наружу вываливались кишки. Куно фон Доденбург почувствовал на своих руках кровавую кашу из перемолотого осколками человеческого мяса и с диким воплем выскочил наружу.

Впереди блеснул стальной шлем американского солдата. Кто-то изо всех ударил янки прямо в лицо, и он с криком упал. Из соседнего пулеметного гнезда по бойцам «Вотана» полоснули длинной очередью из пулемета. Целая шеренга эсэсовцев разом полегла на землю бездыханными телами.