Стальные когти

Майор сунул фюреру листок бумаги.

— Только что получено от фельдмаршала Роммеля, мой фюрер! Совершенно срочное сообщение! — выпалил он.

Гитлер поискал свои очки в тонкой золотой оправе, в которых никому никогда не было позволено снимать его — даже его личному фотографу Генриху Гофману. Надев их, он вперил глаза в срочное донесение Роммеля. Внезапно из его груди вырвался длинный протяжный стон — стон раненого животного. В углу рта конвульсивно задергался мускул.

— Что такое, мой фюрер? — встревоженно осведомился Йодль. Он даже протянул к Гитлеру обе руки, точно собираясь поддержать его, чтобы тот не упал.

Адольф Гитлер беззвучно протянул ему сверхсекретное донесение. Оно было очень кратким и простым. Но Йодль мгновенно понял, что эти несколько простых слов означают конец Тысячелетнего рейха: «Сегодня утром союзники высадились в Сицилии. Эрвин Роммель».

Глава вторая

На огромной равнине под Курском было жарко, как в раскаленной печи. Ослепительный солнечный счет резал глаза, точно нож. Само же небо над головами бойцов «Вотана», затянутое пеленой дыма от пожарищ, выглядело угрожающим. Но, несмотря на убийственную жару, они были полностью готовы. Все танки батальона были аккуратно обозначены свежими опознавательными знаками, чтобы немецкие самолеты без труда могли отличить их сверху, а по направлению к позициям русских были выложены на траве огромные черные стрелки. Хорошо видимые с воздуха, они должны были точно указать самолетам германских люфтваффе, куда именно им следует наносить удар.

— Вот они! — закричал обершарфюрер Шульце, указывая рукой на запад.

— Они летят, они летят! — восторженно загалдели вслед за ним все остальные бойцы «Вотана». Они вскарабкались на броню своих Pz-IV и Pz-VI, чтобы получше рассмотреть приближающиеся бомбардировщики. Эсэсовцы были охвачены таким энтузиазмом и радостью, что даже не думали в этот момент о том, что их самих теперь могут легко обстрелять русские снайперы.

Немецкие «штуки» быстро приближались к ним. Издали они были похожи на черные силуэты ястребов.

Самолет-лидер трижды покачал крыльями, подавая условный сигнал остальным. И тут же один из бомбардировщиков устремился прямо к земле, включив на полную мощность сирены. В ответ по нему заработали русские зенитки. Корпус «штуки» окутали белые облачка разрывов. Однако сидевший в кабине самолета оберет Рудель, один из лучших асов люфтваффе, невзирая ни на что, продолжал свою атаку, круто пикируя к самой поверхности земли, где находились русские танки. И в тот момент, когда, казалось, столкновение с землей неизбежно, он вдруг резко вывернул руль, взмывая вверх. Одновременно вниз посыпались бомбы. Они стали рваться с ослепительным светом и ужасным треском, словно рвалась парусина.

Взобравшиеся на свои танки бойцы «Вотана» громко ликовали. Было видно, как загорались один за другим Т-34. Русские зенитные орудия яростно обстреливали немецкие бомбардировщики, но без какого-либо успеха. Темные и рыжеватые комки разрывов густо испятнали небо перед самолетами люфтваффе, но те по-прежнему наносили один успешный бомбовый удар за другим.

— Давайте, давайте, ребята, — орали эсэсовцы, — наподдайте хорошенько этим большевистским ублюдкам!

Бомбы сыпались с разной высоты. Их отвратительный вой, казалось, проникал в мозг и кровь, сверлил кости. Вокруг повисло облако из пыли и черного густого дыма от пылающих танков. Стало трудно дышать. Небо затянуло непрозрачной пеленой. Вокруг стоял невообразимый грохот, сквозь который до эсэсовцев доносились лишь смутные приглушенные вопли умирающих русских танкистов. А затем, так же неожиданно, как и началась, воздушная атака немецких пикирующих бомбардировщиков внезапно прекратилась. Самолеты развернулись в небе над степью и полетели назад, оставив за собой огромное поле, усеянное остовами мертвых танков. Вся передняя линия русских была разбита.

Но это был еще не конец немецкого налета. Едва стих шум моторов «штук», как в небе над Курском появилась следующая волна самолетов. Это были две эскадрильи «Хеншель-129»[45]. Когда фон Доденбург увидел их, его лицо осветилось.

— Смотрите, — крикнул он, — к нам летят штурмовики. Сейчас русским еще наподдадут жару!

— Но это, однако, не танки, — мрачно проронил Шульце. — А самолеты. А новых танков нам так и не дали.

—Ладно, хватит тебе ныть, — возбужденно прикрикнул на него фон Доденбург. Прикрыв глаза ладонью, он внимательно рассмотрел «хеншели». Их было восемнадцать. Подлетая все ближе, они уже начали выстраиваться для выполнения боевого задания. Немецкие самолеты разделились на три колонны, образовав в воздухе что-то вроде гигантского трезубца, направленного в центр обороны русских. В эту же секунду яростно заработали русские зенитки. Один из «хеншелей» оказался подбит, из его двигателя повалил густой белый дым. Пилот старался всеми силами удержать машину в воздухе, но у него ничего не получалось. Тогда он начал осторожно снижаться, очевидно, собираясь посадить машину прямо в степи. Стиснув кулаки, бойцы «Вотана» напряженно следили за его снижением. Но вдруг «хеншель» неожиданно взорвался, превратившись в облако огня и дыма и разлетевшись на тысячи кусков. Однако все остальные самолеты продолжали лететь вперед.

Когда под ними оказались русские танки, командир эскадрильи покачал крыльями и тут же бросил свой самолет в пике. За ним последовали остальные «хеншели». На скорости 300 километров в час они понеслись к земле, паля из всех своих скорострельных пушек. Один за другим Т-34 взрывались и исчезали в густых облаках дыма. Было видно, как русские танкисты выскакивают из своих еще не подбитых танков и стремительно разбегаются в разные стороны, стремясь сохранить себе жизнь. Совершая отчаянные противозенитные маневры, немецкие штурмовики вновь и вновь пикировали вниз и наносили смертельные удары по танкам противника.

Эсэсовцы ликовали. Они орали от восторга, размахивали руками, подбадривая экипажи «хеншелей», которые проносились над их головами так низко, что бойцам «Вотана» были ясно видны головы пилотов.

Однако на этот раз немецким люфтваффе не было суждено наслаждаться полным господством в небе. С востока на «хеншели» уже летели советские истребители «Як». Подлетев ближе, они немедленно открыли ураганную стрельбу по немецким самолетам. Немецкие штурмовики являлись достаточно тихоходными машинами для быстрых «Яков», и это обстоятельство оказалось для них роковым: один за другим немецкие самолеты стали загораться и падать.

Один подбитый «хеншель» едва не упал на склад боеприпасов «Вотана». Он врезался в землю в каких-то метрах от него, подпрыгнул на добрые тридцать метров, снова ударился о землю и перевернулся. Другой «хеншель» врезался в два стоявших рядом дерева. Его крылья сразу отскочили. Пилот этого самолета, как ни удивительно, сам выбрался из кабины. С неестественной усмешкой на искаженном лице он подошел к эсэсовцам и попросил выпить. Но в следующую секунду он рухнул на землю, потеряв сознание.

Повсюду «Яки» торжествовали над «хеншелями». Закончив их истребление, они низко пронеслись над немецкими танками, демонстрируя свое полное превосходство в воздухе. Несколько уцелевших немецких штурмовиков, сумевших каким-то чудом избежать огня русских, торопливо удирали на запад. Все небо целиком досталось Иванам.

Сплюнув вниз, Шульце стал следить за тем, как постепенно расползается дым, окутавший во время немецкой бомбардировки позиции русских. Когда он более-менее расчистился, стало ясно, что танковой группировке русских был нанесен весьма серьезный урон. Везде горели и дымились десятки подбитых и искореженных танков. Однако за ними темнели сотни и сотни совершенно новых бронированных машин, готовых вступить в сражение с немцами.

— О, дьявол, — выдохнул Шульце. — Я дважды закрывал глаза, думая, что это кошмар и что он исчезнет, но русские танки так и стоят на том самом месте, где я их увидел, Хартманн!

45

Немецкий двухмоторный штурмовик. — Прим. ред.