Заставь меня любить

— Как она восхитительно танцует! Прелестница! Королева бала! Одна из первых красавиц Филадельфии! — слышала Касси со всех сторон, прикрывая счастливую улыбку ажурным золотистым веером.

Джеральд Мейсон наблюдал за девушкой с восхищением и некоторой тревогой. Он видел, что Гарри не разделяет всеобщих восторгов в отношении мисс Гамильтон и его голубые глаза время от времени наполняются грустью. Так получилось, что костюм Шелтона в этот вечер оказался в тон наряду Касси — золотистый узорчатый камзол и светло-розовый жилет, — так что, когда они шли в танце, все в один голос говорили, что они на редкость подходящая пара. Но Мейсону так не казалось, он смотрел не на костюмы, а на самих молодых людей. И чем дольше смотрел, тем сильнее убеждался, что Гарри Шелтон совсем не подходит Кассандре Гамильтон.

«Он хороший человек, но у него не слишком сильный характер, — думал Джеральд. — Касси сильнее, умнее, темпераментнее его. Сейчас она все видит в розовом свете, потому что влюблена и слишком молода, но, если они поженятся, истина скоро откроется ей, и она не будет счастлива. Она не сможет быть довольна рядом с нерешительным, слабохарактерным мужем, не испытывающим к ней сильных чувств. Касси — женщина сильных страстей, и спокойное, будничное существование, лишенное огня, не для нее».

К концу вечера произошло событие, усилившее опасения Мейсона за судьбу и чувства Касси. Это случилось около полуночи. Все уже устали танцевать и перешли в обеденный зал, где их ждал легкий ужин. Кассандра и Гарри уселись на противоположных концах стола как хозяева, и вначале все шло своим чередом. Неожиданно в комнату вошла еще одна дама, в которой Мейсон с ужасом узнал Лору Сэдли.

Она поклонилась собравшимся и робко направилась к Гарри с нежной, грустной и как бы извиняющейся улыбкой на губах.

Касси тоже заметила молодую женщину, и сердце ее тревожно забилось. Вошедшая была в траурном платье с длинными рукавами и плотным кружевным воротником, закрывающим шею. Ее белокурые волосы были слегка припудрены и уложены в изящную прическу, с которой свешивалась на плечи черная вуаль, оттеняя поразительную белизну кожи.

«Одна из тех редких женщин, которые выглядят прекрасно в любом наряде», — пронеслось в голове Кассандры. И действительно, Лора Сэдли была не просто привлекательна, а по-настоящему красива и даже в строгом платье могла соперничать с любой женщиной, сидящей за столом.

Гарри, с трудом скрывая охватившее его волнение, сделал несколько шагов навстречу миссис Сэдли.

— Миссис Лора, — начал он срывающимся голосом, — простите, если я повел себя невежливо, но я не прислал вам приглашение только потому, что был уверен, что вы его не примете...

— О, ничего страшного, — прервала она его, — ведь я сейчас в трауре и не могу посещать веселые вечера. Это вы простите меня, мистер Шелтон, — она подняла глаза и выразительно взглянула на него. Касси, зорко сследившая за незнакомкой, прикусила губу. Какой это был взгляд! — Я не смогла удержаться и решилась приехать сюда на минутку, чтобы поздравить вас с днем рождения и пожелать вам всего хорошего. Вы были моим другом в трудное для меня время, и я стольким обязана вам! Я знаю, что через несколько дней армия снова выступает в поход, и трудно сказать, как обстоятельства сложатся дальше.

Она подняла руку и протянула ему изящную механическую игрушку — маленького попугая с эмалевыми крылышками, каких много изготавливали в Европе на сувениры.

— Маленький подарок на память, — она ласково улыбнулась.

Гарри сердечно поблагодарил молодую женщину, с чувством поцеловал ей руку и бережно принял подарок.

— Позвольте мне теперь удалиться, — сказала миссис Сэдли. — До моего загородного дома целый час пути, а я, как вдова, привыкла ложиться рано.

— Нет, нет, я провожу вас! — поспешно проговорил Гарри, беря ее под руку.

Она наклонила голову в знак согласия, и они покинули шумный зал. В молчании прошли до вестибюля, где Гарри помог Лоре надеть бархатный плащ. Когда она собиралась сесть в карету, он задержал ее руку в своей и, притянув к себе, долгим взглядом посмотрел ей в глаза.

— Лора, послушай..., — смущенно начал Гарри. — Ты не должна думать ничего плохого. Эта девушка, мисс Гамильтон, приехала неожиданно. Я не мог не принять ее, она сейчас в очень трудном положении, сбежала из дому, где ее принуждали к браку с моим двоюродным братцем...

— Этим подлецом Арнольдом? О, теперь я понимаю...

— Да, он страшный человек, и она правильно поступила, тайно уехав оттуда. Но... я уже не испытываю к ней тех чувств, что раньше. Это было давно, и тогда я еще не знал тебя. Лора! — вдруг с силой воскликнул он. — Лора, милая! Я люблю только тебя, только тебя, мой ангел, сердце мое, и никогда не женюсь ни на какой другой женщине, пока есть — надежда, что ты согласишься стать моей женой. Да разве ты и не была моей женой все это трудное время? Женой не по церковному обряду, а по сердцу, по духу, по самой сути, наконец!

Она прервала его излияния, закрыв ему губы долгим страстным поцелуем. Когда они с трудом оторвались друг от друга, в золотистых глазах Лоры уже не было печали, они сияли счастливым светом разделенной любви.

— Я не знаю, что будет с нами дальше, Гарри, — нежно проговорила она, — но ты должен всегда помнить одно: я очень сильно люблю тебя, буду ждать твоего возвращения с войны и приму тебя, что бы с тобой ни случилось!

— А я буду писать тебе письма, и жить надеждой на счастливую встречу! — успел крикнуть он ей, пока она усаживалась в карету.

Лора послала ему воздушный поцелуй, и дверца экипажа захлопнулась. Подождав, пока экипаж скроется из виду, Гарри, стараясь изобразить всем своим видом веселое оживление, чтобы гости не придали значения его продолжительному отсутствию, поспешил в зал.

По лицу Касси, оживленно болтающей с офицерами, нельзя было понять, догадалась она о чем-нибудь или нет. Даже Мейсон не мог сказать на этот счет ничего определенного. Часа через полтора гости начали расходиться. Гарри, миссис Адаме и Касси провожали их, рассаживая по каретам. Вдруг Джеральд заметил, что девушка куда-то пропала. Поспешно он вернулся обратно в зал, прошелся по другим комнатам.

Он нашел ее в дальнем конце дома, в картинной галерее, увешанной портретами предков Гарри Шелтона. Касси стояла у открытого окна, не замечая, что от морозного февральского воздуха все помещение наполнилось холодом. В ее глазах не было слез, в них не было даже боли или переживания. Она просто сосредоточенно смотрела на улицу и, казалось, постигала какую-то тайну жизни, прежде для нее скрытую.

Половица под ногами Джеральда предательски скрипнула.

— Мисс Касси, — быстро произнес он, пока девушка оборачивалась в его сторону, — вы рискуете простудиться, здесь довольно прохладно, а вы легко одеты.

— Вы правы, мистер Джеральд, — она резко захлопнула окно и подошла к нему. — Проводите меня наверх, я ужасно устала и хочу спать.

Он взял ее под руку и повел по лестнице. Вдруг Касси остановилась и пристально посмотрела ему в глаза.

— Эта женщина, миссис Сэдли... Она ведь влюблена в Гарри, не так ли?

— Возможно, — отведя глаза в сторону, он слегка пожал плечами. — Но ведь такие чувства не зависят от человека, как вы думаете? Для вас важно не это, а то, что чувствует сам Гарри.

— Да, конечно, — она кивнула, как бы успокоившись, и вдруг нервно рассмеялась. — А что он чувствует, этот Гарри? — громко крикнула она, каким-то полубезумным взглядом пронзая Джеральда. Что он чувствует, этот знакомый и загадочный Гарри Шелтон, такой понятный и совершенно, совершенно непонятный, как сфинкс? Вы можете мне сказать, мистер Мейсон? Я — нет! Готова поклясться, что он и сам не может разобраться в своих запутанных чувствах и своем дурацком характере!

Она горько усмехнулась, прислонившись к стене. Джеральд, оглядевшись по сторонам, схватил ее за плечи и в одну минуту протащил по лестнице к отведенной для нее комнате. Заперев дверь на засов, он заставил девушку сесть в кресло и выпить полный стакан воды. Затем наклонился над ней и приподнял ее лицо за подбородок.