Страница 48 из 60
– И мне.
Она прильнула к нему. Ей хотелось, чтобы он целовал ее снова и снова, любил снова и снова. И он делал это.
Сальма все-таки уснула, а Франк лежал рядом. Противоречивые чувства обуревали его. Волнение за Луиса, Жоан, Мендрано, радостное возбуждение от близости Сальмы, беспокойство по поводу предстоящей беседы с Антонио не давали сомкнуть глаз.
Разговор с братом Сальмы необходим. Ведь теперь он несет ответственность за нее, доверившую ему себя, свою душу. А Антонио, похоже, не верит в искренность Франка. Стыдно признаться, но ведь и он раньше не относился всерьез к этой девушке.
Франк посмотрел на спящую возлюбленную.
Воспоминание о первой близости вызвало острое желание защитить свою любовь. Благодарность Сальме за радость, которую она дарила, возбудило желание сжать ее в объятиях и любить до тех пор, пока не успокоится сжигавшая его страсть.
Он тихонько взял руку Сальмы, поцеловал ладонь, а потом, откинув покрывало, встал с постели. Одевшись, он вышел в туалетную комнату, умылся, побрился и спустился вниз.
Уже светало. С востока неумолимо накатывал новый день. И Франк знал, что день этот будет нелегким. Он решил подготовить все необходимое для отправки в лагерь до того, как Сальма проснется. Конечно, он возьмет ее с собой. В конце концов, пропал ее отец, к тому же расставание будет невыносимым для него.
Он прошел на кухню, откуда доносился аромат кофе.
– Еще никто не проснулся? – спросил он у повара.
– Никто, кроме молодого Антонио. Он не спал. И даже сейчас шагает по саду.
– Антонио? – переспросил Франк. – Догадываюсь, что у него на уме.
Он налил горячего черного кофе и пошел в сад, прихватив кружку с собой.
Вдруг Антонио услышал позади себя шаги, повернулся и увидел идущего к нему Франка. Вот и удобный случай, чтобы поговорить о сестре, решил он.
– Доброе утро, Антонио, – приветствовал его Франк, подходя ближе.
– Может, и доброе, – хмуро ответил колумбиец.
– Вижу, ты не спал.
– Нет, не спал а ты?
– Немного. Нужно было собрать все необходимое в дорогу. Скоро станет светло, и нам надо будет отправляться. Жозеф сказал, что он передал записку в полицейское управление Барранквиллы. Надеюсь, колумбийские власти не задержатся и придут вслед за нами.
– Хорошо бы. А то ведь мы даже не знаем, в какую заваруху попадем, – сказал Антонио.
– Ты готов?
– Ты пришел, чтобы задать дурацкий вопрос?
– Нет. Мне нужно другое, – ответил Франк.
– Что?
– Пришло время поговорить.
– И я так думаю. Мы ведь с тобой знаем, что мечты не всегда совпадают с реальностью, – произнес колумбиец.
– Мы говорим о мечтах или?.. – Франк пристально посмотрел на Антонио.
– О Сальме. Она мне очень дорога.
– Не сомневаюсь. Но она и для меня стала очень дорогой. Тебе придется понять, Антонио, что Сальма уже не ребенок. Она женщина, и я хочу, чтобы она стала моей женой. Можешь верить, а можешь не верить, но я не хочу ей зла. Так или иначе, но она останется со мной. А мы с тобой будем родственниками и друзьями. Думаю, что врагами нам быть ни к чему.
– Франк, а ты не боишься, что однажды поймешь, что Сальма здесь не ко двору? Что ты будешь потом делать? – спросил резко Антонио и, не дав Франку ответить, добавил. – Я скажу тебе. Сальма вернется к нам. Но она не будет прежней. Она будет бредить твоим миром, а ты не сможешь ей его дать.
– Вот именно в этом мы оба ошибаемся, или ошибались. Видишь ли, Антонио, я тоже когда-то думал так. Но теперь я знаю другое. Во всем мире не найти девушки, которая бы сравнилась с твоей сестрой. Я люблю ее, и если она захочет, мы поженимся. Боль ей можешь причинить ты. Она привязана к тебе. А если ей придется навсегда расстаться с семьей, она будет страдать. Ты этого хочешь, Антонио? Хочешь заставить ее страдать только потому, что отстаиваешь свои принципы?
Антонио задумался. Слова Хогена убедили его. Наверное, он действительно любит его сестру.
– Тебе надо поговорить с отцом, Франк.
– Мне важно знать, Антонио, могу ли я рассчитывать на твою поддержку.
– Можешь, – усмехнулся юноша. – Хотя тебе не помешает поволноваться.
– Я волнуюсь с тех пор, как Сальма появилась здесь. Я не глуп, чтобы снова отпустить ее.
– Надеюсь, что ради нее ты найдешь отца.
– Да, твоего отца и археологов, и узнаю, что на уме у этого проходимца.
– Франк, ты думаешь…
– Мне не хочется думать ни о чем плохом. С Луисом не так-то легко справиться. В случае чего, он сумеет сбежать.
– Тогда они придут сюда.
– Пройти через джунгли будет не просто для них. Я бы на их месте спрятался где-нибудь недалеко от лагеря. Но своими разговорами мы вряд ли им поможем. Уже светает. Пора отправляться, – сказал Франк.
Мужчины повернулись и только тогда заметили стоявшую в дверях Сальму. Она смотрела на брата извиняющимся взглядом. Но что-то в ее облике говорило, что она готова защищать себя, свою любовь.
Франк подошел к ней, взял ее руки и сказал:
– Нам пора идти и найти отца.
Сальма улыбнулась счастливой улыбкой, от которой стало тепло на душе. Обнявшись, они вошли в дом.
Через полчаса пятеро мужчин и девушка покинули дом и направились в сторону плотины.
Прибыв туда, они встретили очень расстроенного Энтони Ружа, рассматривавшего испорченное кем-то за ночь оборудование. Он сильно ругался, но, увидев Сальму, взял себя в руки и затих.
– Еще что-то случилось? – спросил Хоген.
– Да, случилось, – сердито бросил инженер.
– Пора положить этому конец. Энтони, мы пока не уверены, но есть кое-какие соображения по поводу происходящего.
Франк коротко рассказал о том, что знал от Ланнека, а также исчезновении археологов и Мен-драно.
– Сможешь ты пойти с нами, Энтони? Мы не знаем, что ждет нас в долине. Возьмем еще несколько наших рабочих.
– Нет, уж лучше людей из охраны.
– Как скажешь.
– Вот и хорошо. Я поговорю с людьми. А сам я готов, ей-богу! – воинственно заявил инженер.
Вскоре небольшой вооруженный отряд собрался на берегу. Все сели в лодки и поплыли к дому Перье. Мужчины гребли все по очереди. Поэтому до места добрались быстрее обычного. От дома археолога до места раскопок был немалый путь, но никто не стал отдыхать. Воображение рисовало самые страшные картины. Тревога за близких гнала людей дальше.
Шли по джунглям, растянувшись в длинную цепочку.
Приблизившись к участку на небольшое расстояние, Хоген остановился. Люди замерли. Было ощущение военного положения. Никто не знал, что случится е следующую минуту, и это неприятно действовало на нервы.
– Что случилось, Франк? – спросил месье Лан-нек, заметив на лице плантатора беспокойство.
– Что-то не так. Раскопки опустели.
– Опустели? – переспросил Жозеф. – Уму непостижимо! Невозможно!
– Возможно или нет, – мрачно заключил Франк, – но здесь нет ни души. Ни одного рабочего. Никого.
– Не может быть! – воскликнул Антонио. – Рабочие были еще вчера, их было очень много.
– Нам надо спуститься вон туда, – указал Франк и повел группу к опустевшему лагерю. Вся его территория казалась удивительно чистой. Не было ни лопат, ни других инструментов.
– Франк, как ты думаешь, где они? – испуганно спросила Сальма.
– Не знаю, – ответил он. – Только бы с ними ничего не случилось. В противном случае, самозванцу не сдобровать.
– Франк, мы осмотрели все палатки. И палатку этого лжеархеолога. Никого и ничего нет, – сообщил Антонио.
– Значит, он ушел. Но куда? – растерянно и с тревогой проговорил Хоген.
– А где мой отец? Где Луис, Жоан? – беспокоилась Сальма.
– Не знаю. Луис мог уйти либо домой, либо ко мне, либо к плотине. Но нигде мы его не видели.
– Может быть, им пришлось спасаться бегством? – предположил Антонио.
– Спасаться! – вскрикнула Сальма.
– Ну, может, им пришлось скрываться от кого-то.
– Скрываться? Где?
– Возможно, в гробнице.
– Там бы они стали прятаться в последнюю очередь. Эта гробница как мышеловка. Ее легко закрыть снаружи, но невозможно открыть изнутри, – сказал Франк.