Страница 5 из 21
Впрочем, в своём рвении керкулагский старшина был отнюдь не одинок. Как доносил 3(15) октября 1854 года майор Гангардт новому генерал-губернатору Новороссии Н. Н. Анненкову: «Почти из всех волостей сборщики принесли ему (Ибраим-паше. — И. П.) государственные подати до 100 000 руб. сер. Он очень презрительно выражался о татарах и жестоко их бил. Нагло и мелочно требовал от всех подарки»[57].
Приходится признать, что в отличие от царской администрации, Ибраим-паша прекрасно понимал психологию крымских татар и знал, как следует с ними обращаться.
Однако бурная деятельность потомка Гиреев встревожила англичан и французов, поскольку они всё-таки посылали его поднимать татарское население на борьбу против России, а не набивать собственные карманы. В результате Ибраим-паша был отдан под строжайший надзор английского и французского военных губернаторов[58].
Крымские татары неоднократно выступали проводниками войск антироссийской коалиции. Например, когда 22 сентября (4 октября) 1854 года в Ялте высадился вражеский десант, «до 1000 человек неприятелей пошли по домам и преимущественно по присутственным местам, следуя указанию татар, и начали грабить казённое и частное имущество»[59]. Русскими властями было задержано множество татар из деревень Узенбашчик, Бага (Байдарской волости), Ай-Тодор, Бахчисарая и других мест, служивших неприятелю в качестве разведчиков и проводников[60].
Под руководством английских, французских и турецких офицеров в Евпатории началось формирование специальных отрядов «аскеров» из татар-добровольцев. Вооружённые пиками, пистолетами, саблями и частично винтовками и возглавляемые евпаторийским муллой, они использовались для гарнизонной службы и для разъездов вокруг города[61]. В конце декабря 1854 года в гарнизоне Евпатории насчитывалось до 10 тысяч турецкой пехоты, 300 человек кавалерии и около 5 тысяч татар, способных носить оружие; англичан же и французов там было не более 700 человек[62].
Помимо Евпатории шайки татар в 200–300 человек бродили по уезду, разоряли имения, грабили и разбойничали. В короткое время татарские бесчинства и грабежи распространились вплоть до Перекопа. В своём предписании командующему резервным батальоном Волынского и Минского полков от 10(22) сентября 1854 года князь Меншиков указывал на необходимость соблюдать особую осторожность при походном движении, «дабы не подвергнуться нечаянному нападению со стороны, как неприятеля, так и жителей»[63]. Общая численность крымско-татарских формирований на службе у антироссийской коалиции превышала 10 тысяч человек[64].
Кроме того, оккупанты активно использовали своих холуев для фортификационных работ. Усилиями крымских татар Евпатория была обнесена укреплениями, улицы баррикадированы, а перед карантином вырыт ров[65].
Расплата за предательство наступила довольно скоро. 29 сентября (11 октября) 1954 года к городу подошла уланская дивизия генерал-лейтенанта Корфа. «Совершенно ровная и гладкая местность перед Евпаториею дозволила установить тесную блокаду и прекратить сообщение города с уездом. Цепь аванпостов наших, расположенных верстах в пяти от города, составила полукруг, один конец которого примыкал к морю со стороны карантина, а другой — возле каменного моста, на рукаве Гнилого озера. Один дивизион улан, посланный на косу Белу, окончательно замкнул выход из города внутрь страны»[66].
Поскольку продовольственные запасы в Евпатории были незначительными, англичане и французы, как и подобает цивилизованным европейцам, бросили своих туземных прислужников на произвол судьбы, выдавая им по горсти сухарей в сутки. Хлеб продавался по таким ценам, которые были недоступны татарам. В результате последние терпели страшный голод. Как сообщил 29 ноября (11 декабря) 1854 года один из татар-перебежчиков, многие из его соплеменников принуждены были питаться гнилым луком, отрубями и зёрнами кукурузы. Они переносили страшные лишения и умирали сотнями[67]. Согласно показаниям перебежавшего на нашу сторону татарина:
«Когда сделалось гласным воззвание главнокомандующего, обещавшего прощение всем возвратившимся в свои селения, то ежедневно до 200 женщин и девок стоят около полиции и просят у коменданта Токарского пропуск из города. Токарский строго воспрещает это.
Объявив, что всякий самовольно решившийся выйти из города будет расстрелян, он говорил, что всех возвращающихся татар русские тиранят и вешают, и уверял, что скоро привезут из Варны столько продовольствия, что его будет достаточно для всех жителей города»[68].
Однако, зная традиционную мягкость и снисходительность российских властей, татары не слишком верили коменданту Каждый день к русским аванпостам выходило по несколько перебежчиков[69].
Отличились будущие «невинные жертвы сталинизма» и на противоположном конце Крымского полуострова, когда 13(25) мая 1855 года вражеские войска вступили в Керчь. Спасаясь от разбоя, христианское население города и окрестных деревень, бросив своё имущество, бежало под защиту русской армии:
«Дорога была покрыта в несколько рядов всевозможными экипажами и пешеходами, в числе которых были и дамы, представительницы лучшего общества в Керчи. Спасаясь бегством без предварительных приготовлений, они бросились из города в чём были. В одном платье и в тонких башмаках, от непривычной скорой ходьбы по каменистой дороге, женщины падали в изнеможении, с распухшими и окровавленными ногами. Но этого мало: изменники татары бросились в догоню, грабили, убивали, а над молодыми девушками производили страшные бесчинства. Насилия татар заставляли переселенцев забыть об усталости и спешить за войсками, обеспечивавшими их от опасности»[70].
Как сообщает действительный статский советник Григорьев в уже упоминавшейся «Записке по поводу войны 1853–1856 г.»: «С моря угрожаемые неприятелем, на своей степи преследуемые изменниками татарами, несчастные керченцы, при всём изнурении сил, движимые чувством страха, бежали по терновой и каменистой дороге, пока не укрылись в безопасное место»[71]. Из 12-тысячного населения в городе осталось не более 2000 человек[72].
Не гнушались татарские жители Крыма и грабежом православных храмов. Так, ими была разгромлена Захарие-Елизаветинская церковь в принадлежавшем князю М. С. Воронцову уже упомянутом селении Ак-Мечеть[73]. Грабители разломали церковные двери, расхитили ценную утварь, прокололи во многих местах запрестольный образ[74]. После высадки вражеских сил в Керчи татары вместе с примкнувшими к ним мародёрами из экспедиционного корпуса ворвались в церковь Девичьего института, унесли облачение, серебряное кадило, дискос и даже медные кресты, осквернили алтарь[75].
Впрочем, не все крымские татары оказались предателями. Находившаяся в Севастополе льготная часть[76] лейб-гвардии крымско-татарского эскадрона принимала участие в защите города. В ночь с 24 на 25 сентября (с 6 на 7 октября) 1854 года во время рекогносцировки, предпринятой русской кавалерией, гвардейцы-татары захватили врасплох разъезд из четырёх английских драгун. Двое из неприятелей были убиты, двое других взяты в плен[77]. За этот подвиг унтер-офицер Сеитша Балов и рядовые Селим Абульхаиров и Молладжан Аметов были награждены знаком отличия военного ордена[78].
57
Там же. С.289.
58
Там же. С.288.
59
Масаев М. В. О крымскотатарском населении в годы Крымской войны… С.50.
60
Масаев М. В. О крымскотатарском населении в годы Крымской войны… С.52.
61
Дубровин Н. Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. T. I. СПб., 1900. С.289.
62
Дубровин Н. Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. Т.II. СПб., 1900. С.402.
63
Дубровин Н. Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. Т.I. СПб., 1900. С.291.
64
Надинский П. Н. Очерки по истории Крыма. Часть I. Симферополь, 1951. С.140.
65
Дубровин Н. Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. Т.II. СПб., 1900. С.20.
66
Там же.
67
Там же. С. 401–402.
68
Дубровин Н. Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. Т.II. СПб., 1900. С. 401–402.
69
Там же. С.402.
70
Дубровин Н. Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. Т.III. СПб., 1900. С. 176.
71
Там же. С. 177.
72
Там же.
73
Масаев М. В. О крымскотатарском населении в годы Крымской войны… С.49.
74
Дубровин Н. Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. Т.I. СПб., 1900. С.288.
75
Дубровин Н. Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. T. III СПб., 1900. С. 178.
76
Крымско-татарский эскадрон был разделён на три части: две части находились постоянно на службе в Петербурге, а третья, в составе 3 офицеров, 8 унтер-офицеров и 64 рядовых, находилась в Крыму; через каждые три года льготная часть шла на службу в Петербург. — И. П.
77
Дуровин Н. Ф. История Крымской войны и обороны Севастополя. Т.II. СПб., 1900. С. ЗЗ.
78
Муфтий-заде И. М. Очерк военной службы крымских татар (по архивным материалам). Симферополь, 1899. С.17.