Иная терра.Трилогия

Ответ был найден, и пока что больше не было ничего, о чем следовало бы беспокоиться. Завтрашний день решит все, а пока… пока можно просто отдохнуть. Стас улыбнулся хмурому небу, закрыл глаза, и почти мгновенно провалился в сон.

III. V

Время погибель множит,

Но возвратясь — найдешь.

Чем ближе становилась цель, тем отчетливее он видел дальнейший к ней путь. С каждым прожитым не зря днем, с каждым пройденным отрезком долгой и тернистой дороги, с каждым переведенным на надежный, с отрицательными процентами, швейцарский счет миллионом, с каждым новым гражданином еще несуществующей страны он приближался к цели.

И чем дальше — тем больше цель казалась ему не Раем, Землей Обетованной и Эльдорадо в одном флаконе, а жадным безжалостным зверем с разверстой пастью, способным поглотить в одно мгновение любого, кто встанет на пути ищущего Зверя.

Он гнал от себя эти мысли, и Зверь отворачивался, уходил, растворялся в тумане, позволяя вернуться золотой мечте о стране. Да, Олег все еще мечтал о ней — став целью, мечта не перестала быть мечтой.

Страна, где каждый сможет все, где каждому дадут образование, которого он заслуживает, где каждый займет место, которого он достоин, и на котором сможет раскрыть себя максимально полно. Страна, где не будет алкоголиков, наркоманов, моральных уродов, служителей культа потребления, безмозглых людей-свиней, одним словом — выродков. Страна, где каждый, желающий быть счастливым, сможет им стать.

Мечта, к которой Олег Черканов шел каждый день и каждый миг своей пока еще недолгой жизни. Мечта, которая была совсем уже рядом, и никак не теряла полупрозрачный ореол таинственности и бестелесности, свойственный мечтам. Не теряла, пока не приходил раз в неделю или две жадный Зверь, требующий пищи, и его зловонное дыхание не начинало вращать ветряную мельницу, на которую Олег должен был бросать кровавые подношения.

Он не хотел — но тогда Зверь наклонял голову, смотрел на него очень светлыми глазами цвета чайной розы, а потом открывал пасть, и в оглушительном реве рассыпалась на куски прекрасная страна мечты. Если бы Олег мог еще раз убить Дориана Вертаска, он, не задумываясь, сделал бы это. Зверь приходил во снах, и Олег научился предсказывать его визиты — зная о скорой встрече со Зверем, он принимал сильное снотворное и выпивал несколько бокалов коньяка. Это средство давало три часа крепчайшего сна без сновидений, и Зверь не мог пробиться сквозь такую защиту — но Зверь умел ждать, и Олег три или четыре дня напивался перед тем, как лечь спать. Зверю надоедало ждать, он уходил — но через неделю или две возвращался. И чем дальше, тем чаще он приходил.

Утром все было иначе. Утро стирало следы Зверя, и при дневном свете думать о нем становилось как-то смешно. Взрослый же человек, успешный — а по ночам от кошмаров шарахается. Сходить, что ли, к анонимному психоаналитику? В последнее время они стали популярными — многие готовы были выложить кругленькую сумму за возможность разобраться в своих проблемах при помощи профессионала, которому можно рассказать даже о том, что источник этих самых проблем — погибшая по неосторожности клиента проститутка. Профессионала, которому можно рассказать вообще все — ведь он не видит пациента, слышит искаженный прибором голос, не знает имени и фамилии пришедшего к нему человека. Хотя определенный риск все же имелся — ходили слухи, что некоторые из таких психоаналитиков сотрудничают с полицией.

Утром известный бизнесмен Олег Андреевич Черканов завтракал, просматривая новости — как города, страны и мира, так и новости своей компании. Потом ехал работать — не в офис, в офисе он почти не бывал. Нет, переговоры всегда лучше проводить на нейтральной территории.

Олег никогда не ленился разузнать, чем интересуется потенциальный партнер, сотрудничество с которым было ему нужно, и приглашал собеседника именно туда, где тот мог бы получить максимум удовольствия. Конная прогулка в лесопарке, ленч на прогулочном катере по рекам и каналам Петербурга, обед в изысканном ресторане, знаменитом своей кухней, партия в теннис или бильярд, визит в один из лучших баров города, где могли смешать любой, даже самый сложный коктейль…

Но никто и никогда не мог сказать, что ужинал вместе с господином Черкановым. Нет, ужин и ночь принадлежали его Делу, настоящему делу, ради которого только и затевалась вся возня с корпорацией. Олег встречался с теми, кто впоследствии должен был встать во главе нового, созданного им самим мира, с теми, кто уже шел по его пути, с теми, кто был для него ценнее всех миллионов на швейцарском счете.

В штабе организации «Мир» жизнь кипела круглые сутки. Здесь всегда работали, разговаривали, обсуждали, придумывали, изобретали, тут же проверяли, тестировали, реализовывали и пожинали плоды — или же расплачивались за ошибки. Многие оставались ночевать здесь же, в жилом блоке штаба, а некоторые и вовсе переезжали, не желая отвлекаться от работы. Конечно же, это были не простые исполнители — только ученые, программисты, управляющие из числа тех немногих, кому Олег доверял… насколько он вообще умел доверять. А еще здесь бывал Кречет.

Высокий, худой, молчаливый, с черными волосами и глазами, с огромным крючковатым носом и рваным шрамом на шее, его боялись — или хотя бы опасались — почти все. За исключением Олега.

Олег в свое время немало постарался, чтобы превратить гордого и вольного горца в своего послушного цепного волка, и ему это удалось: Кречет скорее позволил бы порвать себе горло, чем не выполнил приказ. Кречета Олег вызывал редко — он не хотел кормить Зверя лишний раз. Но иногда приходилось. Иногда кто-нибудь вставал на его пути, не желая уступить дорогу, не поддаваясь ни на соблазны, ни на угрозы.

Тогда Олег вызывал Кречета и называл ему имя. Кречет хищно улыбался, показывая сточенные желтые зубы, кивал, забирал заранее оставленный на краю стола пакет — он признавал оплату только наличными — и уходил. В течение недели, если не были поставлены другие сроки, Олег из новостей узнавал о разбойном нападении, или несчастном случае, или… в зависимости от ситуации. И главное — он точно знал, что ему за это ничего не будет. Даже если найдется особо смелый, наглый, или просто глупый следователь, который догадается выстроить цепочку и понять, кому могли мешать умирающие бизнесмены, политики, общественные деятели, он не сможет вычислить главного заказчика.

Эту идею Олег почерпнул в той части полученной с дориановского блока информации, которую хакерам все же удалось вскрыть. Идея заключалась в том, чтобы создать не одну огромную, а несколько не очень больших конкурирующих между собой корпораций, которые на самом деле принадлежат одному человеку — по сути, являющемуся монополистом в выбранной отрасли.

Видимая конкуренция позволит, во-первых, держать цены на продукцию на нужном уровне, во-вторых, подстегнет деятельность работников, вынужденных придумывать что-то новое для того, чтобы не остаться за бортом, а в третьих, отведет подозрения от подставных владельцев любой из корпораций — ведь Кречет устранял мешавших каждому из них, таким образом, связать серию убийств в одну нить не представлялось возможным.

Сегодняшний день ничем не отличался от большинства таких же, обычных и даже обыденных дней. Вчера Олег до четырех часов утра вел переговоры с лондонским агентством по продаже в собственность земель в старых, заброшенных нынче франко-британских колониях, в частности — в южной Америке, на территории бывшей Бразилии.

Сделка должна была состояться в условиях строжайшей секретности, в качестве места заключения договора стороны выбрали тихий, спокойный, надежный Берн, и уже на следующей неделе Олег должен был стать обладателем нескольких десятков тысяч гектаров земли, которые перейдут в его собственность полностью, то есть, перестанут быть частью колонии другого государства.

Закончив переговоры, Черканов отправился домой, где проспал три часа, и в восемь утра был уже на ногах. Позавтракав и ознакомившись с новостями, он открыл электронный органайзер — и секунд десять не мог понять, в чем дело: страничка сегодняшнего дня была девственно чиста. Где-то два-три раза в год подобное случалось — дела, запланированные на этот день, Черканов успевал уже сделать, а другие задачи, которые умная машинка могла бы перенести на этот день, еще не требовали его непосредственного участия.