Страница 47 из 75
— Я, Сергей Михаличев, поехал лечиться от пьянства к одному колдуну, а потом оказался здесь. Я и не думал уж встретить кого-то из своих. Ты как сюда попал?
Старик как-то странно посмотрел на Серёгу, внимательно приглядываясь к его одежде.
— Как и все, — старик поднял указательный палец вверх и потыкал им. — Как и все.
— На самолёте что ли? — Серёга улыбнулся. У него забрезжил шанс выбраться отсюда. Раз кто-то сюда попал кроме него, значит, и выбраться можно.
— На самолёте? — удивлённо спросил старик. — Ну, если это так сейчас называется, то да.
— Пойдём со мной. Там, — Серёга махнул рукой в сторону, — у меня стоянка. Со мной ещё двое, женщина и ребёнок. Еды правда маловато, да и сегодня похоже ничего не найду здесь.
— У меня есть молодая свинка, попалась в ловушку. Лежит там, где ты меня увидел, — сообщил старик поднимаясь. — На открытое пространство я выходить не стану. Там везде камеры. Хотя, теперь уже разницы нет, я настолько оброс, что выгляжу как дикарь.
— Камеры? Какие камеры?
— Камеры слежения и наблюдения, — пояснил старик.
— Ну, ладно, переберёмся под деревья.
Всю дорогу Серёга раздумывал над словами старика. Вопросы всплывали один за другим. По тому, что сказал старик, Серёга пришёл к выводу, что попал он в какой-то заповедник, очень большой, населённый людьми, не знающими цивилизации. Есть какая-то станция слежения и коррекции, с которой наверняка наблюдают за жизнью людей, и она засекречена, как и весь проект. А то, что это какой-то проект — факт. Такая огромная территория, столько людей…. Вон старик предпочёл жить в лесу, сбежал. Если найдут — убьют. Двадцать лет здесь живёт, Робинзон Крузо, блин. Даже косит под дикаря. Хотя брешет, наверное. Двадцать лет, или как он сказал, циклов, в лесу вряд ли можно прожить, наверное, со страха ляпнул. Начудил там, на станции, сбежал, а теперь прячется. Камеры ещё эти. Значит точно заповедник, что-то изучают, эксперимент, наверное, глобальный. Но как-то не стыкуется всё это, не стыкуется. Мутно как-то всё. Надо будет этого Робинзона поконкретнее расспросить. Ох, расспросить. Надоело шляться, как дикарь, какой.
Серёга нёс небольшую свинку на плечах, придерживая одной рукой. Старик плёлся сзади. Короткая гонка по лесу видимо плохо повлияла на его здоровье, он всё чаще кашлял. В какой-то момент Серёга почувствовал, что идёт один, обернулся и не увидел старика, быстро вернулся назад. Тот лежал в траве, притянув колени к груди. Серёга скинул тушку и поспешил к нему.
— Эй! Ты чего! — Серёга потрепал старика за плечо. — Что с тобой?
— Я…. Умираю, — тихо просипел старик. — Сердце….
— Чёрт! — Серёга выпрямился, а потом склонился вновь. — Ты, это, никуда не уходи, я сейчас. Слышишь?! Я сейчас.
Он сорвался с места и побежал к месту стоянки. Там, в мешке, в аптечке, должен быть валидол. Ну, просто обязан быть! Быстрее, быстрее!
Из леса он вырвался, как паровоз вылетает из туннеля. Тело разогрелось, только что пар не шёл. Подскочил к дереву, напугав Васху, кинулся к мешку, вытряхнул содержимое на землю. Схватил аптечку и ломанулся обратно, бросив на ходу, — сейчас вернусь.
Нёсся как угорелый, боясь опоздать. Потерял направление, остановился, вертя головой по сторонам. Топнул ногой от отчаяния.
— Чёрт, чёрт, чёрт! Потерял! Где же он! — Втянул воздух носом, и тут, словно наяву увидел мутную, будто из табачного дыма сотканную дорожку. Пошёл быстрым шагом, потом побежал. Вот оно значит, какое, это запаховое зрение!
Старик сидел оперевшись спиной о ствол тоненького деревца и держался рукой за левую сторону груди. Он прикрыл глаза и тяжело дышал. Серёга подбежал, упал на колени, бросив перед собой аптечку. Раскрыл пластиковую коробку, вытряхнул всё на примятую траву и стал спешно перебирать.
— Вот! Нашёл! — Серёга вскинул зажатый в руке блистер с большими белыми таблетками. — Сейчас-сейчас.
Он быстро выдавил на руку одну таблетку и сунул старику в рот.
— Под язык и рассасывай, — пояснил он. — Только не глотай. Под язык. Сейчас полегчает.
Михаличев сел напротив старика, скрестив ноги и положив руки на колени. Старик медленно водил челюстями и нет-нет сглатывал. Через несколько минут он открыл глаза и кивком поблагодарил Серёгу.
Они просидели ещё минут пятнадцать, а потом старик попробовал встать. Медленно, опираясь сначала о землю, а затем о ствол деревца, старик не дожидаясь помощи Сереги, встал на ноги.
— Может, ещё посидишь? — спросил Михаличев, подбирая аптечку и лук.
— Нет, твоё лекарство помогло, — отмахнулся тот.
— Ну, смотри, — Серёга сунул старику в руки аптечку, сам закинул на плечо тушку свинки. — Ты давай двигай за мной.
— Идём.
Тарха, придерживая рукой выглядывающего из-за её спины Васху, смотрела на гостя настороженно. Серёга сбросил тушку подле дерева, а потом повернулся и, протянув руку, представил своего нового знакомого:
— Тарха, это…. — тут он запнулся. Своё имя старик так и не назвал, плёл что-то про корректора какой-то там сферы, а как зовут, не сказал.
— Филам Лит Кроон, — представился старик и кивнул Тархе.
— Ну да, это Филам Лит Крон, — подтвердил Серёга.
— Кроон, — поправил его старик. — Но можно просто Филам.
Тарха посмотрела на Серёгу, кивнула и подошла к тушке свинки. Серёга достал нож, подал, а сам, притянув к себе Васху, сказал:
— Это Васха, женщину зовут Тарха. — Он указал жестом на шкуры, расстеленные подле костра. — Садись Филам, сейчас пожарим мяса, поедим, поговорим.
Тарха быстро разделала уже остывшую свинку, ловко отхватывая куски и складывая их на листья. Васха другим ножом нарезал с кустарника рядом прутьев. Серёга раздул огонь, подбросил собранный пареньком на опушке хворост и стал насаживать мясо на прутья.
— Слушай, Филам, ты сказал, что сбежал, но я так и не понял зачем, — спросил Серёга, втыкая прутья в землю, когда хворост прогорел, и остались угли. То же самое делал Тарха с другой стороны костра.
— Биот, который работает на станции бессменно, повредил однажды руку. Наш техник восстановил приводы, а я занимался юстировкой. При проверке базы данных чипа, я наткнулся на раздел памяти, который не был напрямую задействован с основной. Я решил посмотреть.
— И что? — подбодрил старика Серёга, видя, что тот замолчал.
— Я увидел, как убивают тех, кто отработал предыдущую смену, — Филам покачал головой. — Их просто расстреляли из глонгов, в шлюзе корабля. Потом тела сволокли в угол, и уложили в большой металлический ящик. А потом зашли мы, нам представили биота, того самого, и отправили на планету. Если бы не эта поломка биота, меня бы уже не было. Моя смена давно закончилась.
— А что было потом?
— Потом я сбежал. Не сразу конечно. В этом лесу я нашёл пещеру, оборудовал её, сделал запас продуктов, перетащил кое-какое оборудование со склада. На всё ушло чуть больше года. Потом я взял дисколёт и под предлогом полевого исследования сбежал со станции. Я инсценировал катастрофу с дисколётом и затопил его. Сюда добирался долго, путал следы, шёл только ночью. И вот, живу здесь уже двадцать лет.
— А почему не сказал остальным? — спросил Серега, поворачивая прутья.
— Сказал, — Филам опустил голову. — Я даже показал им запись. Но они не поверили. Сначала конечно испугались, а потом один сказал, что такого просто не может быть, ведь они видели тех людей, которых сменяли, чуть раньше, до того как прошли в шлюз на посадку в дисколёт. Они нам встретились в переходах корабля. Ну, да, видели, только я теперь осознаю, что это были не люди, а биоты. Ведь биоту можно придать любую внешность, причём очень быстро. А ещё, я слышал, давно, правда, что со станций люди не возвращаются. Но посчитал всё это просто слухом, ведь объект секретный, вот людей и конспирируют. А на самом деле вон как вышло.
— А кто такие биоты?
— Биоты? — Филам удивлённо вскинул брови. — Ты не знаешь кто такие биоты? У тебя какой статус? Да, нет, такого не может быть, все знают кто такие биоты.