Страница 42 из 75
Тикана всё-таки нашла ещё один файл, на котором этот же чужак убивает ещё больше народа, но здесь он передвигается медленнее и всегда на ногах. По хронологии, последний найденный файл, был как раз первым. Что значила метаморфоза, происходящая с чужаком, Тикана так и не поняла, но файлы скопировала на терминал Тилама с пометкой «Важно».
За последние дни о чужаке узнали всё. Или почти всё. Что он делает, чем питается, как охотится. Сотни статичных изображений, десятки видеофайлов, всё это по нескольку раз пересматривали, делились впечатлениями и соображениями.
— Итак, что мы имеем, — подводил итог очередного дня исследований Тилам. — Чужак вписывается в жизнь местного населения, делает всё, что делают и его соплеменники. Кроме одежды и манеры разговора, он ничем не отличается от них. У нас есть ещё тридцать местных суток на его изучение в природных условиях, после чего мы будем вынуждены уничтожить его наверняка или оставить всё как есть. Судя по его поведению, он более прогрессивен, чем местные жители, но один человек не способен привнести уж очень много изменений в естественный ход событий. Он же не вечен, рано или поздно умрёт. С другой стороны мы не можем забрать его с собой для изучения, иначе весь проект тут же попадёт под подозрение Высшего Надзора, и его могут не просто прекратить, другими словами на этой планете проведут тотальную чистку, а потом заселят крупными формами и забудут. Остаётся загадкой, то, как он смог выжить и как сюда попал. Это нам предстоит выяснить в кратчайшие сроки. Вы знаете, что проект закрыли и вас отзывают. У людей с высшим приоритетом и статусом больше нет интереса заниматься этим, да и средств нет. Решено закрыть этот проект. Навсегда. Станция подлежит консервации. В принципе, весь архив данных о проекте уже похоронили, так сказать. Если мы задержимся здесь, то нас ждёт наказание. Нас здесь уже не должно быть. Я думаю, что никто из нас не хочет потерять свой статус, и по возвращении домой все захотят продолжить работать в своём сегменте. Надеюсь, что вы все, так же как и я хотите, чтобы эксперимент продолжался, даже если не будет доступен нашему вниманию. А если и нет, то прошу вас, дайте шанс этому миру. Всё что мы здесь узнаем, должно остаться в тайне. Это моя личная просьба. Это моё детище и мне не хотелось бы, чтобы работа была загублена на полпути. Даже если мы сюда никогда не вернёмся, пусть жизнь здесь продолжается ради жизни.
Тилам вытер пот со лба и присел в кресло. Его речь получилась несколько сумбурной, но он надеялся, что его поняли. А если и не поняли, пусть их. Живыми они домой не вернутся. О проекте будет знать только он. Мифический Высший Надзор давно состоит из им лично запрограммированных биотов. Его же здесь держит только одно, — человек который воскрес, будучи растерзанный биотом. Стоило узнать секрет, и чем быстрее, тем лучше. Для начала он будет следить за ним в естественных условиях, а потом велит биотам доставить на станцию и препарирует.
— Мы с Вами, венд-протектор, — за всех ответил Ламан, после того как посмотрел на Дракса и Тикану. — Давайте пристальнее присмотримся к этому человеку.
Душевный разговор
Уступ скалы, на котором стоял Михаличев, нависал над полосой прибоя, и Серёге казалось, что он парит. Парит над морем, как в том сне. Он раскинул руки, слегка наклонился вперёд и, опустив голову, посмотрел вниз. В этот момент очередная волна обрушилась на камни, распавшись мириадами брызг, а затем откатилась назад с пенной шапкой.
Серёга поймал себя на мысли, что выглядит глупо, тут же пришло сравнение с героями фильма «Титаник», стоящими на носу этого огромного корабля.
— М-да, в самый раз сравнение, — сказал Серёга и опустил руки. — Они ж там все поутопали. Говорят же, не показывай на себе!
Михаличев спустился со скалы и махнул рукой Васхе и Диру.
— Пойдём, пляж посмотрим!
— А что такое пляж? — спросил Васха. Он всё время задавал вопросы в отличие от Дира. Тот постоянно молчал, говорил только в самых крайних случаях, никогда не переспрашивал. Серёгины указания выполнял молча, лишь кивая, что понял.
— А вот сейчас увидишь, — Серёга подхватил мальца на руки и закинул себе на спину. Тот ухватился руками за шею, а ногами обхватил пояс. — Пошли, Дир.
Они молча спускались к морю, петляя между больших камней, перескакивая с валуна на валун.
— А вы яиц набрали? — спросил Серёга Васху, чуть повернув голову.
— Набрали, — Васха вздохнул.
— И где они?
— Мы складывали их на шкуру Дира, а потом когда шли к тебе, я споткнулся и упал.
— И что было дальше?
— Я упал на Дира, а он выронил шкуру, и яйца разбились. — Васха прислонился головой к шее Серёги.
— То-то я гляжу, шкура на Дире как в соплях, — Серёга ухмыльнулся.
— Ты накажешь нас? — спросил Васха.
— Только тебя. Это ведь ты упал, — кивнул Серёга. — Согласен?
— Да, Охотник, — голос Васхи стал тише, он шмыгнул носом.
— Ты носом не шмыгай! — Серёга улыбнулся. — Наказание придумаю, когда придём в пещеру. Слезай, дальше сам пойдёшь. И смотри, не спотыкайся!
Васха и Дир с удовольствием ходили по песку, совмещая его с пользой, выискивая выброшенные морем раковины. Дир уже пробовал осколок одной из них на прочность, а потом провёл острым сколом обломка по краю шкуры.
— Хорошие ножи получатся, — констатировал он, показывая обломок Серёге. — Шкуры снимать или мясо резать. Для наконечника не подойдёт, ломается.
— Набери, — кивнул Серёга. — Сгодятся в хозяйстве.
— Смотри, Охотник! — Васха держал в руках большую витую раковину.
— Ага, тоже бери, воду в ней носить будешь. — Серёга подошёл к кромке прибоя, волны сюда докатывались уже успокоенными отмелью. Нагнулся, зачерпнул рукой мокрый песок. Ямку тут же наполнила вода, принесённая волной.
— Вода невкусная, вождь, горькая, — рядом с Серёгой, на корточки, опустился Дир. Он так и называл его — вождь, хотя племени у них ну никак не было. — Такую воду пить нельзя.
— Я знаю. Она солёная. Это же море. — Серёга поднял глаза и посмотрел на водную ширь. Горизонт таял, терялся в дымке. — Это море, Дир, понимаешь?
Михаличев повернул голову к парню.
— Хочешь жить у моря?
— Нет. — Дир помотал головой. — Здесь холодно, ветер дует всё время, огонь гасит. В пещере лучше.
— Это точно, — подтвердил Серёга. — Ну, пойдём назад? Да, Васха, я придумал тебе наказание. Ты снова пойдёшь искать яйца. Один.
— Да Охотник, — Васха поник головой, лазить по камням, выискивая гнёзда, ему совсем не нравилось. К тому же, чтобы хватило всем, яиц нужно было набрать много.
— Я помогу тебе, — подбодрил Васху Дир, а потом обратился к Серёге. — Я пойду с ним, вождь.
Серёга улыбнулся.
— Хорошо, идите. Только в этот раз, постарайтесь не разбить яйца, а то Тархе не отстирать шкуры.
Вечером, когда Серёга смотрел на пламя костра, ему пришла мысль, что нужно навестить своих бывших соплеменников. Зачем? Он и сам не знал, по крайней мере сейчас он не находил объяснения своему желанию.
— Завтра я пойду в стойбище племени, — сообщил он Тархе. Та замерла, ожидая продолжения, но Серёга встал и пошёл в пещеру. Следом за ним пошёл Васха, он сел рядом с Михаличевым и спросил:
— А ты меня с собой возьмёшь, Охотник?
— Нет Васха, — отрицательно покачал головой Серёга.
— Ты совсем уйдёшь? — паренёк заглядывал Серёге в глаза. Тот посмотрел на него, прижал к себе.
— Да куда же я от вас денусь? Как я один без вас проживу? — Серёга не кривил душой, одному прожить труднее. — Я иду за своим оружием, понимаешь? Заберу у Рама свою кувалду и копьё и вернусь.
— Правда, вернёшься?
— Правда.
Наутро Серега, взяв с собой нож, топор на длинной рукояти и несколько кусков вяленого мяса, отправился в путь. Перескакивая с камня на камень, он нет-нет оборачивался. Тарха, Вилла, Дир и маленький Васха стояли у входа в пещеру и смотрели ему в след.
— Я вернусь, — бормотал под нос Серёга. — Я лишь туда и обратно.