Страница 7 из 16
Руки его дрожали, когда он взялся за корсет. Немного помедлив, Джеймс потянул за завязки. Потом дернул несколько раз, и корсет разошелся. И тотчас же послышалось прерывистое дыхание Сары. Впрочем, он и сам дышал точно так же.
Тут Сара опустила голову и принялась расстегивать передние крючки на корсете. Когда же расстегнула последний крючок, корсет упал на пол. Джеймс тут же прижал руку к ее спине.
— Ах!.. — вздохнула Сара.
— Должно быть, это огромное облегчение — избавиться от такой обузы, как корсет.
— Да, конечно.
Он провел по ее спине ладонью.
— О, Джеймс, как приятно…
Он принялся поглаживать ее спину обеими руками, и на каждое его прикосновение она отзывалась тихим стоном. И эти се стоны били по нервам, возбуждали. Возбуждали настолько, что Джеймс едва сдерживался.
Через минуту-другую он положил руки ей на плечи и прижал к себе. Затем, наклонившись, коснулся гулами ее шеи. Сара снова застонала, потом прошептала:
— А ты не можешь?.. — Она судорожно сглотнула. — Ты не можешь убавить свет в лампе?
Джеймс молча отступил от нее и потянулся к лампе. Правда, не было особого смысла гасить свет. В лучах заходящего солнца все было прекрасно видно, так как шторы никто не задергивал. Решив, что не стоит это делать, Джеймс принялся расстегивать на себе сорочку.
Широко раскрыв глаза, Сара наблюдала за ним — смотрела как завороженная. Когда же Джеймс стащил с себя рубашку, она закрыла глаза.
— Я тебе не нравлюсь? — спросил он.
— Конечно, нравишься.
Ресницы ее дрогнули, и она взглянула на его грудь. Тут же потупившись, пробормотала:
— Но я не должна… смотреть на тебя раздетого.
Джеймс невольно рассмеялся:
— Почему же не должна? Если тебе нравится смотреть, то смотри. Или ты считаешь, что это не принято?
Сара молча пожала плечами. Джеймс взял ее за руку и подвел к кровати.
— Закрой глаза, дорогая, — прошептал он.
Она кивнула и закрыла глаза. Джеймс тотчас же приподнял ее шемизетку и увидел панталончики, ослепительно белые на чуть смугловатой коже. Но ему хотелось увидеть ее всю — увидеть всю целиком. Стащив с жены шемизетку, он дернул за завязки на панталонах, затем стащил и их. И вот наконец… О Боже! То, что он увидел ее мельком в свете луны, не шло ни в какое сравнение с этим чудесным видением. Небольшие груди с нежно-розовыми сосками. Тонкая талия, плавно переходившая в пышные бедра. И темный треугольник с завитками волос. Глядя на жену, Джеймс с трудом удерживался от стона.
А Сара не сделала ни единого движения, чтобы прикрыться. Просто стояла, закрыв глаза.
Шумно выдохнув, Джеймс опустился перед ней на колени. Но оказалось, что пальцы его слишком толстые и неловкие — никак не получалось расстегнуть застежки у нее на чулках. От вида ее наготы кружилась голова. И еще он чувствовал исходивший от нее жар. Ему вдруг захотелось удивить Сару, поразить, пожалуй, даже шокировать. И захотелось узнать, как она отреагирует на такую ласку!
Кое-как справившись с застежками, Джеймс спустил с жены чулки. Потом медленно провел руками вверх по ногам и прижал ладони к ягодицам. Сара тихонько застонала, ее бедра немного подались вперед, и он увидел нежно-розовые складки меж ее ног.
Джеймс еще крепче прижал ладони к ее ягодицам, а затем прикоснулся губами к темным завиткам между ног.
Сара снова застонала, но не отшатнулась.
А Джеймс, отстранившись на мгновение, чтобы заглянуть ей в лицо, поцеловал ее в лоно, затем провел кончиком языка по нежным розоватым складкам.
— О, не надо! — вырвалось у Сары.
Джеймс немного помедлил, раздвинув складки, затем снова поцеловал жену между ног. Наконец-то он почувствовал, какая она на вкус. О, у нее восхитительный вкус!
— Но ты… не должен… — запротестовала Сара. При этом она запустила пальцы ему в волосы и прижала его к своему лону. — Пожалуйста, не надо.
Он поднял голову и снова заглянул ей в лицо.
— Дорогая, открой глаза. — Сара покачала головой. — Открой, пожалуйста.
Он решил, что остановится, если она не откроет глаза. Да, остановится, извинится и уложит ее в постель.
Но Сара открыла глаза. И ему тут же захотелось сделать так, чтобы она громко закричала, застонала, чтобы содрогалась в рыданиях. Он еще шире раздвинул складки и снова принялся ласкать ее губами и языком.
Сара опять вцепилась ему в волосы и громко застонала. Стоны вырывались из ее груди один за другим, и все тело ее содрогалось. В какой-то момент ноги ее подогнулись, и она рухнула бы на пол, если бы Джеймс вовремя ее не подхватил. Усадив жену на кровать, он раздвинул ее ноги и опустился на колени. И в тот же миг Сара, задыхаясь, прохрипела:
— Джеймс, а мы правильно поступаем?
— Да, конечно!.. — Он судорожно сглотнул. — Не бойся, дорогая…
«Когда будет думать о чем-нибудь «более серьезном», пусть вспоминает об этом», — добавил он мысленно.
Сара выдержала лишь несколько секунд, а затем раздался ее громкий стон:
— О, я не вынесу!.. Пожалуйста, не надо!
Оттолкнув мужа, она сдвинула колени и, выпрямившись, спросила:
— Что ты… делал?
— Я целовал тебя, дорогая. Только и всего.
Она уставилась на него в изумлении:
— Только и всего?.. Но разве мужчины… Разве люди занимаются этим?
— Да, занимаются.
Она какое-то время молча смотрела на него.
— Джеймс, ты уверен?
— Уверен. Но если тебе не нравится, то я не буду.
— О!.. — Сара опустила голову, и ему показалось, что она смотрит туда, где только что находился его язык. — Не могла представить, что это может доставить тебе удовольствие.
— Поверь, я получил огромное удовольствие. А тебе, Сара, понравилось?
Она молчала, и Джеймс добавил:
— Можешь просто сказать «да» или «нет».
Сара судорожно сглотнула.
— Что ты молчишь, дорогая?
— Да, — шепнула она и снова потупилась.
— Тебе действительно понравилось?
— Да.
— А завтра, Сара? Мы займемся этим снова?
— О, я… Д-да.
Глаза ее наполнились слезами.
И тут Джеймс вдруг устыдился своей несдержанности. И своей животной похоти.
— Ах, любимая, прости. Мужчины становятся настоящими животными, когда их переполняет похоть. И судя по всему, я не исключение.
Он встал, помог жене подняться на ноги и откинул одеяло.
— Ложись, милая.
Тщательно прикрыв Сару, Джеймс уселся на край кровати и уронил голову на руки.
Господи, так ведь можно все испортить. Да, он может отпугнуть жену своей необузданной похотью. Ох, что же он за мужчина, если не может контролировать себя? И разве настоящий муж станет доводить жену до слез?
Тут Сара легонько погладила его по спине — словно бабочка коснулась крылышками, — и прошептала:
— Джеймс, тебя переполняет похоть?
— Переполняет, но я могу с ней справиться. Не беспокойся.
Наверное, ему надо уйти к себе в гардеробную и там все обдумать в одиночестве. И наверное…
Сара прервала его размышления.
— Ко мне? — спросила она.
Он взглянул на нее с удивлением:
— Ты о чем?
— Тебя переполняет похоть ко мне?
Джеймс замер. Теплая ладонь жены по-прежнему лежала у него на спине.
— Конечно, к тебе, Сара.
— А я… — Она на мгновение потупилась. — Мне это тоже нравится.
Сердце у него бешено заколотилось, и она, сделав глубокий вздох, добавила:
— Прости, я такая нервная… Нельзя быть такой.
Джеймс взял жену за руки и пристально взглянул на нее:
— Дорогая, если ты нервная, то это моя вина. Нам ни к чему торопиться. У нас целая жизнь впереди. Тысячи ночей.
Сара молча смотрела на него. Потом лицо ее озарилось улыбкой, и она воскликнула:
— Тысячи?! Неужели!
Джеймс тоже улыбнулся:
— Думаешь, преувеличиваю?
— Нет, просто ты напомнил мне, что, наверное… — Она густо покраснела. — Наверное, мне пора увидеть тебя всего, понимаешь?
Джеймс в недоумении посмотрел на жену:
— Ты о чем, дорогая?
Сара несколько секунд молчала, потом в смущении пробормотала: