Зверь

— Конечно, мало приятного иметь на руках два десятка трупов, но с этой проблемой мы как-нибудь справимся. В остальном же пока еще не произошло ничего непоправимого, — решительно заявил Цербер. — Похитители наверняка есть у нас на видеопленке. То, что они использовали слишком большие дозы дитилина — а именно дитилин послужил причиной смерти охранников, — скорее говорит об их дилетантстве, чем о профессионализме. Эти люди сами поставили себя вне закона! Нет, они определенно не профессионалы. Думаю, при надлежащем старании не составит особого труда выяснить, кто они и на кого работают. А трупы… Трупы несложно и спрятать.

— Можете подключить наши контакты в ФСБ и МВД, — сказал Аид. — Убийство охранников — отличный повод.

— Это абсолютно недопустимо. Во всяком случае, пока.

— Почему?

— Утечка информации, — объяснил Цербер. — До сих пор нам благополучно удавалось ее избегать, но не следует искушать судьбу без крайней необходимости. Сперва мы должны убедиться, что иных возможностей выловить похитителей нет. Только в этом случае целесообразно обращаться за помощью к официальным властям. Люди любопытны, сотрудники же обоих упомянутых ведомств любопытны не только от рождения, но еще и по долгу службы. Если «Гекатомба» попадет в руки ФСБ или МВД, они, конечно, поинтересуются, что же это такое. У них достаточно мощные и профессиональные компьютерные службы, чтобы разобраться в структуре и принципах действия «Гекатомбы». А разобравшись и оценив перспективы использования, они ни за что не расстанутся с матрицей. Слишком сильным будет искушение. Им куда проще и выгоднее устранить нас — в прямом смысле слова — и замять дело. Поверьте мне, среди них достаточно много как глупцов, так и параноиков. Данных же на убитых грабителей в картотеках этих ведомств наверняка нет. Раз их убили, значит, они не входили в костяк группы. Скорее всего их взяли наемниками на один раз. И это не уголовники. У обоих ни наколок, ни шрамов от выведения таковых. Использование силовиков если и допустимо, то только очень осторожное.

— Положим, — не слишком охотно согласился Аид. — Мы не станем привлекать к поиску представителей официальных ведомств, но вы уверены, что сумеете быстро вычислить похитителей?

— Стопроцентно уверены в чем-либо только глупцы, — ответил Цербер. — Но эти парни наследили достаточно. Установив личность одного, мы выйдем и на остальных. А отыскав всех, узнаем, по чьему приказу похищалась «Гекатомба». Жаль, что в комнате Харона, равно как и в сейфовом хранилище, не установлены телекамеры. Мы уже сейчас имели бы портрет похитителя. Одно можно сказать абсолютно точно: этот человек входит в ядро организации.

— Обоснуйте, — холодно потребовал Аид.

Только что Цербер высказал его собственную мысль. Однако он полагал за лучшее, когда подобные вещи произносил кто-то другой. Аид заботился о своем авторитете, и в его планы не входило портить отношения с кем-либо из компаньонов. По крайней мере, пока не входило.

— В банк данных компьютера, управляющего замками-идентификаторами, введены параметры только шести человек: пятерых членов организации и Харона. Замки открыты, а Харон убит.

— Харон мог и сам взять матрицу, — предположил Аид.

— Нет. В соответствии с вашим решением, Эдо не отдал бы ее, если бы этого потребовали менее чем трое из вас. Он не позволил бы Харону открыть дверь сейфа. Именно поэтому его и убили. Заговор же троих кажется мне более чем сомнительным. Однако по тому, как действовали грабители, становится ясно: они располагали если и не полной схемой коттеджа, то, по меньшей мере, схемой электрических коммуникаций. Строителей никто, кроме меня, в лицо не знал, а значит, выяснить что-либо у них не представлялось возможным. Остается архитектор. Похититель был у него, причем лично. Никому другому этот человек схему не отдал бы…

В эту секунду Перс и Молчун посторонились, пропуская диспетчера — невысокого мужчину с военной выправкой. Остановившись на пороге, тот повернулся к Церберу и четко доложил:

— Вас просят к телефону.

— Кто? — поинтересовался Цербер.

— Старший группы посыльных, — ответил диспетчер, протягивая трубку сотового телефона.

Цербер взглянул на Аида. Тот утвердительно-разрешающе кивнул. Начальник службы безопасности взял трубку:

— Алло? — Не меньше минуты он слушал, повторяя изредка: «Так. Так», затем нажал кнопку «отбой» и повернулся к Аиду.

Тот смотрел на Цербера из-под кустистых седых бровей. Взгляд его был пронзителен и холоден, как ледышка.

— Что случилось? — спросил Аид, заранее зная ответ.

— Гадес и Плутон найдены мертвыми в собственных квартирах. Дис расстрелян у подъезда, Орк взорван в машине. Боюсь, что нам все-таки придется осуществить «нулевой вариант».

— Паника, хаос… У нас в запасе почти сутки, — сухо закончил Аид. — Если в течение данного времени личность похитителя не будет установлена, я последую вашему совету.

— Сутки? — удивился Цербер.

— Чтобы запустить программу, ему понадобится от четырех до семи дней. Будем исходить из худшего варианта. Скажем, этому человеку известен код доступа в главный компьютер компании. Пока он отдаст соответствующие указания, пока скопируют матрицу, создадут и «вклеят» необходимые «фабулы», пока программы отправят адресатам. Четыре дня. Чтобы остановить все машины и сменить «Супер ПРО Си-Эйч-Эс» на безвредные процессоры аналогичного класса в стратегически важных организациях, нужны, как минимум, сутки. Положим, еще один день на нерасторопность чиновников и изучение доказательств. Максимум завтра к вечеру «нулевой вариант» должен быть введен в действие. Пока же у похитителя на руках всего лишь игрушка.

Цербер понимал правоту Аида. Похищение «Гекатомбы» действительно не имело никакого смысла, если только вместе с матрицей похититель не получал и все документы по «нулевому варианту».

— Думаю, что код ему известен, — медленно произнес начальник службы безопасности.

— Я придерживаюсь того же мнения, — согласился старик. — В противном случае не имело смысла убивать остальных членов организации.

— Значит, у него есть план относительно того, как заполучить бумаги, — продолжал Цербер. — Для чего-то же он оставил в живых именно вас. Возможно, этот человек рассчитывал захватить вас и принудить отдать документы силой.

— Не думаю, — заметил Аид. — Я достаточно стар, чтобы не слишком бояться смерти, и недостаточно здоров, чтобы выдерживать физическое воздействие в течение долгого времени. По утверждениям врачей, у меня довольно слабое сердце. Я перенес два инфаркта. — Цербер кивнул. Это он знал. В его обязанности входило и отслеживание здоровья подопечных. — Похитители были бы сильно разочарованы, — продолжал Аид. — Скорее всего я умер бы в первые же минуты пыток. Мне не пришлось бы долго страдать. Психостимуляторы, угнетающие центральную нервную систему, дадут тот же эффект. Разбалансировка жизнедеятельности организма вызовет сердечный приступ. Вероятность — девяносто девять процентов. Они могли выбрать и более подходящую кандидатуру. Шантаж? Но у меня нет близких. Угроза опубликования каких-то нелицеприятных фактов из моего прошлого? Вам известно, что я слыву моралистом. В моей жизни попросту нет ничего такого, чего мне пришлось бы стыдиться. Самый страшный проступок, который я могу припомнить, это банка варенья, украденная мною из буфета в глубоком детстве. Но не думаю, что это вызовет бурю в прессе и заставит меня плясать под чью-то дуду.

— Я тоже так не думаю, — согласился Цербер.

— Что же тогда?

— Что-то другое. В любом случае, — продолжал Цербер, — вам не следует покидать коттедж. Даже если у вас разыграется жесточайший приступ клаустрофобии, вы обязаны находиться в доме. Похитителю нужны бумаги, а вы — единственный, кто может их взять. На карту поставлено слишком многое, а значит, этот человек попытается использовать любые средства, чтобы заполучить вас. Вплоть до открытого штурма Базы.

— Это возможно? — спросил Аид.

Цербер пожал плечами: