Сборник.Том 4

Мы поболтали пару минут, и вдруг он говорит: «Надо же! Ведь ты меня почти совсем не знаешь, а моя рука лежит у тебя на бедре, и я не вижу в этом ничего сверхъестественного. Мало того, и ты не имеешь ничего против, значит, и для тебя это тоже вполне естественно».

Клянусь, я только тогда заметила его руку. Видимо, кожа, обнаженная на людях, теряет сексуальную чувствительность. То есть, как я говорила, всё дело в том, что притягательно только то, что скрыто от глаз.

Молодой человек, по всей видимости, это тоже почувствовал, потому что потом он мне вот что сказал: «А ведь если бы мы встретились в более формальной обстановке и на тебе был бы… ну, хотя бы халатик, ты бы наверняка мне такого не позволила, а?»

Я рассмеялась, а потом мы болтали о том о сем. Ну и, конечно, этот молодой человек вскоре убрал руку.

Вечером я оделась к обеду гораздо более строго, чем того требовали приличия. Никто из женщин не был одет строже меня. Я разыскала того самого молодого человека. Он сидел за столом. Я подошла, поздоровалась с ним и сказала: «Ну вот, я, можно сказать, в халатике, но под ним — моё голое левое бедро. Не теряйся. Положи руку туда, где она лежала».

Он попытался. Ему непросто было это сделать, ведь все глазели. Нет, я не мешала ему, и никто бы не помешал — и всё же он не смог этого сделать. А ведь народу было не меньше, чем на пляже. Собственно, публика была та же самая. И всё же он не решился. Условия другие, понимаешь? Условия, условности.

— А я бы сделал то, чего не сделал он, — неожиданно проговорил Селдон.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Невзирая на то, что ваша пляжная мораль строже нашей?

— Да.

Дорс присела на краешек своей кровати, а потом легла, закинув руки за голову.

— Значит, тебя не слишком волнует, когда я расхаживаю в ночной сорочке, под которой почти ничего нет?

— Меня это не шокирует, скажем так. Что же касается волнения, всё зависит от того, какой смысл вложить в это слово. Я прекрасно замечаю, как ты одета.

— Что делать? Если нам суждено тут задержаться, придётся свыкнуться с такими мелочами.

— Или воспользоваться ими, — усмехнулся Селдон. — Дорс, мне так нравятся твои волосы. Они такие красивые. Ты весь день ходишь лысая, и так приятно смотреть на тебя по вечерам…

— Только не прикасайся! Я ещё не мылась. — Дорс прикрыла глаза. — Как интересно, — вполголоса проговорила она. — Забавная тема… Формальный и неформальный уровень воспитанности. Судя по тому, что ты говоришь, на Геликоне больше внимания уделяют неформальному уровню. Верно?

— Просто я говорю о том молодом человеке и себе самом.

Насколько каждый из нас является представителем своей планеты, я судить не могу. Но легко могу себе представить, как выглядят так называемые типичные представители, а также — как выродки.

— А мне кажется, что мы говорим о социальных предрассудках. Не скажу, что я такой уж большой знаток Галактики, но историю я копнула основательно. Социальную историю. К примеру, на планете Дероуд было время, когда добрачные половые отношения были абсолютно свободными. Незамужние и неженатые могли иметь сколько угодно партнеров. А вот после свадьбы наступала полная и бесповоротная моногамия. По всей вероятности, задумано было так: до брака нагуляться вволю, а потом жить порядочной жизнью и заниматься делом.

— Ну и как? Сработало?

— Примерно триста лет тому назад этому был положен конец, но кое-кто из моих коллег полагает, что этому способствовало давление других миров, которые слишком много теряли от паломничества туристов на Дероуд. Да, есть такая штука — общегалактическое социальное давление.

— Полагаю, в таком случае не обошлось без экономического давления?

— Видимо. Кстати, с социальным давлением я столкнулась и в Университете. У меня полно знакомых со всей Галактики. На факультете социологии любимое развлечение — сравнивать предрассудки разных миров.

А здесь, в Микогене, как мне кажется, секс находится под строжайшим контролем, ограничивается какими-то суровыми правилами. О нём даже говорить не позволено. В Стрилинге, для примера, о сексе тоже не принято распространяться, но он не запрещён. А вот в секторе Дженнат, где я как-то проработала с неделю, о сексе говорят с утра до ночи, но исключительно с целью заклеймить его. Думаю, не отыщется двух секторов на Тренторе, да и двух планет, где бы к сексу относились одинаково.

— Знаешь, что у тебя получается? Можно подумать, что… — не докончил фразы Селдон.

— Я тебе скажу, что можно подумать и что у меня получается. Вся эта болтовня о сексе укрепила меня в одной мысли. Просто теперь я тебя никуда не отпущу одного.

— Что-что?

— Дважды я упустила тебя. Первый раз сама проморгала, а второй раз ты меня заставил промолчать. И оба раза я ошиблась. Что случилось в первый раз, ты и сам знаешь.

— Да, но второй раз со мной не случилось ровным счётом ничего! — возмущенно огрызнулся Селдон.

— Ты был на волосок от беды! Представь, что случилось бы, если бы тебя застали занимающимся сексом с Сестрой!

— Каким сексом?!

— Ты сам сказал, что она была возбуждена!

— Но…

— Это опасно. Пожалуйста, подумай головой, Гэри. Всё, решено. Больше я тебя никуда не отпущу.

— Послушай, — ледяным голосом проговорил Селдон. — Моя цель — изучение истории Микогена, и в результате моих «занятий сексом» с Сестрой я получил в свои руки Книгу! Книгу!

— Книгу! Ах да, Книгу. Кстати, давай-ка посмотрим на неё.

Селдон протянул ей Книгу. Дорс внимательно разглядела её.

— Ничего хорошего, Гэри, — сообщила она через некоторое время. — Эта штуковина не состыкуется ни с одним из известных мне проекторов. Чтобы её полистать, нужно раздобыть микогенский проектор. Начнешь искать его, тут же поинтересуются, на кой он тебе сдался. Тогда узнают, что у тебя есть эта Книга, и заберут её.

Селдон улыбнулся:

— Эх, Дорс, всё бы было именно так, будь ты права. Но дело в том, что Книга не совсем такая, как ты думаешь. Для её чтения не нужен никакой проектор. Содержание напечатано на страницах, которые нужно попросту листать, переворачивая пальцами. Это мне Капелька Сорок Третья объяснила.

— Печатная книга? — воскликнула Дорс таким голосом, что трудно было сказать, напугана она или удивлена. — Но это же… каменный век!

— Во всяком случае, доимперские времена, — кивнул Селдон. — А ты что, никогда в глаза не видела ни одной печатной книги?

— Я не видела? Я, историк? Видела, конечно.

— А! Но такую — видела?

Он протянул Дорс Книгу, та, усмехаясь, раскрыла её, перевернула страницу, ещё одну, ещё и еще…

— Но тут ничего нет! — воскликнула она.

— Это только кажется. Микогенцы с упрямством держатся за примитивность, но это не совсем так. Для них важна суть примитивности, но против современных технологий они ничего не имеют, лишь бы те служили их целям.

— Может быть, всё так и есть, Гэри, но ты уж прости, я не понимаю, о чём ты говоришь.

— Только кажется, что страницы чистые, на самом деле на них есть текст. Ну-ка, дай сюда. Нужно нажать маленькую кнопочку на внутренней стороне обложки. Вот, смотри!

Страница, на которой была открыта Книга, тут же покрылась строчками текста, которые поползли сверху вниз.

Селдон сказал:

— Можно отладить скорость движения текста поворотом колесика. Хочешь — быстрее, хочешь — медленнее. Добираешься до конца страницы, перевертываешь и читаешь следующую.

— Но тогда должен быть какой-то источник питания?

— А как же. Где-то вмонтирована миниатюрная микрофузионная батарейка.

— А что делать, когда она сядет?

— Менять Книгу на новую. Батарейки, как я понял, не меняют.

Дорс снова взяла в руки Книгу, повертела её и сообщила:

— Да, пожалуй, такой Книги я действительно никогда в руках не держала.

— Я тоже. Вся Галактика так быстро и резко перешла на визуальные средства, что попросту упустила такой гениальный метод.

— Но эта Книга — тоже визуальное средство.